Дождавшись, пока Франческа, подарив нам по улыбке, ускользнёт обратно за барную стойку, Ветров заговорил снова.
— Итак, что мы имеем? "Кит" находится в рейсе больше трёх месяцев, а на его борту служат взрослеющий мальчишка и красивая… ты же не будешь отрицать красоту Хельги, Кирилл? Правильно. И красивая, более того, хорошо знакомая этому мальчишке девушка. При этом, означенный юнец, не смотря на своё взросление, невинен аки младенец, и банально стесняется снимать напряжение в портовых бардаках, как это делает команда "Феникса".
— Я не…
— Да — да, ты был занят учёбой. Тем не менее, эта твоя занятость никак не мешала тебе слушать все байки и рассказы матросов об их похождениях. Или я не прав?
— И что? — Я нахмурился. Мне совсем не понравилось то, к чему вёл свой монолог наставник.
— Влюблённость, Кирилл. Я совсем не желаю, чтобы Хельга стала предметом твоего интереса. Объяснять почему, надеюсь не надо?
— Влюб… Я? В Хельгу?! — Кое‑как проглотив кусок обжигающе горячего омлета, возопил я. — Да мы с ней дня не можем провести рядом, чтоб не собачиться.
— Ну, во — первых, за два дня нашего путешествия на "Резвом", я не заметил, чтобы вы ссорились. Да и ваша вчерашняя гонка по дирижаблю с последовавшей за ней "борьбой в партере", мало напоминали ссору, не находишь? — Усмехнулся Ветров, но тут же посерьёзнел. — А во — вторых, Кирилл, природе на ваши пикировки просто плевать. Хельга — единственная женщина на корабле, а ты вошёл в тот возраст, когда влюблённость просто неизбежна. Просчитать дальнейшие варианты сможет даже последний идиот. — Ветров замолчал и, налив в стоящую передо мной чашку кофе из высокого кофейника, принялся раскуривать трубку. Выпустив облачко ароматного дыма, он прищурился и усмехнулся. — Скажи спасибо, что я решил купировать возможную проблему именно так, а не рекомендовал нашему эскулапу прописать тебе "утишитель".
— Утешитель? — Не понял я.
— Утишитель. — Поправил меня Ветров и пояснил. — Так на флоте прозвали средство из военного медицинского набора. Видишь ли, матросы военных дирижаблей не имеют возможности шляться по бардакам на каждой стоянке, вот им и сбивают настрой специальной микстурой… снижая таким образом ненужную агрессивность. А по возвращению в родной порт, бедолагам приходится проходить курс реабилитации, если, конечно, они не желают остаться бессильными на всю жизнь. Месяц диеты, ежедневные уколы в течение недели… Моё решение было гуманней, не находишь?
— Спасибо. — Тихо проговорил я. Идея уколов и диет совсем не пришлась мне по вкусу, так что наставника я поблагодарил от всей души.
— То‑то… юнец. — Фыркнул Ветров и, заметив, что я расправился со своим завтраком, вновь кликнул Франческу. Девушка оказалась рядом в чуть ли не в ту же секунду. Звякнули о пустое блюдце четыре гривны, а спустя секунду туда же упала ещё одна. Понять, что последнюю монету Ветров отдал персонально Франческе, было несложно даже с моим "знанием" итальянского. Барышня сверкнула белозубой улыбкой, что‑то прощебетала и, наградив Святослава Георгиевича поцелуем в щёку, вновь убежала за стойку. Ветров поднялся из‑за стола. — Идём Кирилл, уже девятый час. А у нас в полдень встреча с заказчиком. Да и Хельга скоро завтрак потребует.
— Она всё равно раньше десяти не встанет. — Проворчал я, но поднялся из‑за стола. Но тут мне в голову пришла одна мысль… — Подождите, Святослав Георгиевич, я только в номер поднимусь на минуту.
— Что‑то забыл? — Приподняв бровь, поинтересовался Ветров.
— Эм — м… деньги оставить. — Чуть замявшись, проговорил я и уже собрался взлететь вверх по лестнице, но наставник меня остановил.
— Угомонись, Кирилл. Я только что всё оплатил.
— А — а… но… я же…
— Это была моя идея и мой подарок тебе на день рождения. Так что, не беспокойся. — Правильно понял мои сомнения Ветров. — Идём. Только не забудь забрать в гардеробе свой чемодан.
Я кивнул, и мы двинулись к выходу. Святослав Георгиевич вышел на улицу, а мне пришлось задержаться в холле, пока гардеробщик ходил за оставленным у него на хранение изделием старого знакомца Ветрова.
— Kie tiu maljunulo? — Я обернулся на голос и увидел появившегося в холле мужчину в тёмно — зелёной форме и такой же фуражке с разлапистым "крабом" и набранным золотистым шрифтом названием корабля на чёрном околыше. Высокий, подтянутый, с военной выправкой и лязгающим акцентом, офицер. Точно не итальянец.
— Pardonu, mi ne parolas esperante. — Я проявил все недавно обретённые познания эсперанто.
— Я спрашиваю, где этот старик! — А вот немецкий в устах незнакомца прозвучал весьма органично. Но ответить я не успел, поскольку в этот момент гардеробщик вышел из своей комнаты и протянул мне чемодан.
— Prego, signore.
— Grazie. Ciao. — Я поблагодарил гардеробщика и поспешил на улицу, не желая слушать ругань немца, явно недовольного задержкой, и теперь довольно эмоционально излагающего свои претензии. Даже на родной язык в запале перешёл… хм, какие знакомые обороты, однако.
Впрочем, я довольно быстро выкинул из головы мысли о брызгающем слюной немце и переключился на более насущные дела. А именно, что говорить Хельге по поводу нашего отсутствия, если она его, конечно, заметила…
К счастью, к моменту нашего возвращения на "Резвый", Хельга ещё не проснулась. Ничего удивительного, она вообще любит поспать подольше, когда выпадает такая возможность, и нет необходимости мчаться куда‑то с утра пораньше.
Ну и замечательно. Я почему‑то совсем не горел желанием объяснять ей, куда мы с Ветровым запропастились на всю ночь. А именно этим мне и пришлось бы заниматься, поскольку к наставнику Хельга бы и не подумала обратиться с таким вопросом, а вот меня бы достала, точно… Но обошлось. Дочка дядьки Мирона действительно не заметила нашего отсутствия, и сейчас её беспокоило только отсутствие завтрака. Пришлось отгонять девушку от холодильного ларя и становится к плите. Я совсем не желал наслаждаться ароматами сгоревшей еды, а именно так оно и было бы, если бы Хельга добралась до плиты. С кулинарией дочка Завидича не дружит…
Глава 10. Не пугайте стрелка
С идеей прогулки по здешним магазинам, Хельге пришлось попрощаться. Ветров настоял на том, чтобы мы остались на "Резвом" и дожидались его возвращения со встречи с получателем груза. Естественно, дочери дядьки Мирона такое нарушение наверняка тщательно взлелеянных ею планов не пришлось по вкусу… ну, и на ком же ей было отыграться, как не на мне?
Полыхнув недовольством, она перевела взгляд с Ветрова, только что запретившего выход из шлюпа, на меня и, растянув губы в искусственной улыбке, вздохнула.
