— Ага. Вообще как дети малые: пытался объяснить, а меня даже не понимают.
— Да, вот мы с тобой — взрослые. — Искоса посмотрела на брата сестра. Тот машинально кивнул:
— Вот именно… Эй!
Дети переглянулись — и дружно фыркнули. Атмосфера разрядилась.
— Ничего, если не запалят, будем сваливать из школы регулярно. — Подвёл черту под рассуждения Гор. — Сегодня всё недостающее наберём спокойно и без присмотра этих куриц-«сопровождающих», и вообще как короли будем. И вообще всего полгода потерпеть осталось…
— Меня, признаться, это одновременно радует и пугает. — Поежилась Василиса. — Новая школа на другой планете, ещё и у кого-то из рим Фогов жить придётся, как я понимаю?
— Серьёзно, ты считаешь это страшнее, чем пробираться по астероидной базе, ожидая любой подлянки в любой момент? — Парень, что-то разглядывающий через прозрачный борт транспортёра, опять повернулся к сестре. Внимательно на неё посмотрел… и молча покачал головой. У Лиссы мгновенно вспыхнули щёки.
— То — было совсем другое! Там хотя бы убить можно было… всех!
Егор снова молча покачал головой — и отвернулся, скрывая улыбку: какая же у него сестра… мелкая ещё!
— О, смотри! Там, впереди — видишь башни из-за леса? Это начинается Сард!
— Хорошо сидим! — Сыто откинулся от стола, заставленного небольшими тарелками Гор. Их место располагалось на краю открытой веранды, нависающей над более низким пешеходным ярусом.
— Нас не хватятся? — В отличии от мальчика, Вася ограничилась стаканом с молочным коктейлем-мороженным, правда, большим, и теперь с философско-задумчивым выражением лица глядела в сторону медленно склоняющегося к закату солнца.
— Не хватятся. — Отмахнулся брат. — Терминалы остались в наших комнатах, а по-другому отследить нас никак нельзя…
— Да-да, и расплачиваемся мы наличными, а не прикладывая ручку к сканеру биометрии. — Саркастически прокомментировала Лисса.
— Не уверен, что у имперских кредов вообще есть наличная форма… — Протянул парень, наткнулся на взгляд сестры и хмыкнул. — Я же не сказал, что отслеживание — техническая проблема, верно? Просто выверт местных законов. Глобальное позиционирование терминала школа имеет право запросить, а детализацию банковских транзакций — нифига. Иначе бы мы с тобой в прошлый раз ничего не смогли бы купить.
— Как они ещё нас самих датчиками и маячками не обклеили… — Маленькая одаренная чуть успокоилась.
— Тоже нельзя, только если есть непосредственная угроза жизни.
— Интересно, а если какой малолетний дундук потеряется на территории школы? Она же огромная? И терминал про… теряет?
— Вечером прочешут территорию, и всё. Алё, сестра, всё ещё не можешь привыкнуть? Империя — это мир псиоников и для псиоников. Сама говорила: терминал — костыли.
— Это не я говорила, я процитировала. А вообще, это идиотизм — лишать себя одного из удобнейших средств общения и доступа к информации только потому, что это «некруто для крутых», фе.
— Просто мы здесь чужие. — Как-то равнодушно произнес Гор, теперь тоже глядящий на запад, где местная звезда красиво подсвечивала иглы домов-полисов. — Надо здесь родиться и прожить первые годы жизни, чтобы перенять философию, а не только… научиться фокусы делать. Они — одарённые, псионики, а мы так… пси-операторы.
— Брр! Аж зябко от твоих слов стало. — Поёжилась девочка… и с потрясающей «логичностью» вцепилась в свой ледяной напиток.
— А ты что, серьёзно хочешь остаться жить на основных территориях Империи? — Непритворно удивился парень. — Куда отца даже не пустят, например, потому что он не гражданин? Просто прожигать жизнь — и это после всего того, что мы видели и пережили?
— Я… как-то не думала об этом ещё. — Потупилась младшая сестра.
— А я вот думал. — Пожал плечами Егор. — Местным открыты все дороги: необъятный космос лежит у самых ног, у мехнов есть роботы с искусственным интеллектом, медицина такая, что можно вообще не думать о здоровье: главное, чтобы до медкапсулы дотащить успели… И что в итоге? Предел мечтаний любого, кого не ткни — уютный домик на цивилизованной планетке, и ещё чтоб о деньгах не думать. Общество победившей космической цивилизации… чтоб его. Наука застряла на рубеже как три сотни лет назад, от генетических программ все отшатываются как чёрт от ладана, все, кроме мехнов, боятся сделать компьютер умнее табуретки, да и мехны… зарылись в свою натурфилософию доморощенную и вообще ничего не хотят. «Разум ради разума», каково?
— Где ты это всё взял? — Лисса, придавленная разумной тяжеловесностью внезапных откровений брата, наконец сообразила, что это просто не могут быть его слова. Слишком… отполированные, чтобы быть результатом размышлений четырнадцатилетки.
— Да так, почитал статьи на «свободных» шарах АСМ… — Махнул рукой парень… и подвинул к себе недоеденный салат: не иначе как заедать разочарование в человечестве. Однако, сестру он серьёзно зацепил.
— Не может быть так, как ты говоришь. — Василиса иногда чувствовала себя рядом с братом маленькой и глупой. Однако сейчас она просто не могла согласится с такой трактовкой окружающего мира.
— Мы с тобой в одном из центральных районов центрального мегаполиса одной из самых развитых планет во всем Ареале. — Ухмыльнулся, но как-то грустно, мальчик. — Хочешь, спустимся на пешеходный уровень и выборочно поспрашиваем прохожих, что для них более важно: развитие Человечества или личные интересы?
— Да я тебе и отсюда могу сказать, кто думает о себе, а кто — обо всех! — Несколько самонадеянно заявила Лисса. Она действительно уже начала ловить оттенки ощущений от чужих эмосфер, но на большом количестве людей сразу она концентрироваться никогда не пробовала. Что ж — место было вполне подходящим. Юная рим Фог «отпустила» свой дар, и ее сфера восприятия рванула во все стороны, охватывая кусок города в радиусе двух с половиной километров. «Тьма», или иначе «безумие псиоников» — это действительно новый уровень раскрытия пси-способностей: слишком «яркий» для человеческого мозга способ восприятия информации через свой дар. Такой яркий, что в прямом смысле лишает своего владельца иных чувств, ослепляет. Однако, наложить фильтр на втекающий снаружи поток информации несложно… если кто-то научит, как. Их — научили.
Мир эмоций для псионика — это мир красок, но сейчас, сознательно оградив себя от восприятия базовых «доволен», «не доволен», «злюсь», «спокоен» и прочих простых и ярких эмообразов, Лисса буквально окунулась в мир полупрозрачных теней разных оттенков серого. Теперь нужно было выделить для себя нужный параметр поиска — и всё остальное тоже отсечь. Пометить нужные образы — и как бы раскрасить их для себя. Для этого нужны были эталонные параметры — предполагалось, что опытный сенсор может взять их в буквальном смысле из себя. Василиса опытным сенсором могла считать себя только с огромной натяжкой, но — пусть она и ругала школу-пансионат, со своим даром обращаться там действительно учили на совесть. Да и риска, по большому счёту, не было никакого: не получится, значит, не получится. Ну и…
