Выглянув, она не смогла сдержаться и удивленно присвистнула.
Такую машину — она никак не могла ожидать на улицах Рима. Это был Даймлер DS-420, редчайший пример выпускаемого серийно лимузина, не уступающий по престижу таким континентальным маркам как Даймлер-Бенц-Пульман, Майбах, Хорьх, Руссо-Балт. Вещь в себе, выпускаемая на удлиненной базе "десятого" SS, часто бронированная — на такой машине ездит Ее Величество, Королева! Точнее теперь уже Его Величество, король — но какая разница? Даймлер был маркой в себе, ее мало кто знал в Европе, Даймлер у людей ассоциировалось с германской маркой Даймлер-Бенц, выпускавшей полтора миллиона машин в год. В отличие от немцев — британским мастерам никак не удавалось добиться высокого качества сборки машины, двигатель пожирал много топлива, и машину требовалось постоянно ремонтировать. Тем не менее — эту машину предпочли кроме британского Двора еще и шведский, а так же Великий Герцог Люксембурга. В Британии нередко говаривали: аристократы ездят на Даймлере, нувориши — на Роллс-Ройсе и Бентли. В Риме — такая машина представляла собой пример непрактичности, богатые люди здесь ездили либо на бронированной Ланчия — Тема либо выбирали роскошный и в то же время не слишком большой по габаритам Майбах-53. На Даймлере же, тем более серии ДС420 — по Риму просто невозможно было бы передвигаться днем.
Однако, кто-то передвигался на нем по Риму ночью.
Она успела сделать несколько снимков с использованием прибора ночного видения, когда массивный как бегемот, неповоротливый автомобиль заезжал во двор старого дома на берегу Тибра — здесь, как и во всех итальянских домах старой постройки имелся внутренний дворик. Не успела она понять, что происходит — как автомашина стала выезжать снова на дорогу, разворачиваясь в противоположную от нее сторону.
Кого-то забрали…
Крис, как и ту кошку — сгубило любопытство. Увидев удаляющиеся красные огни — она включила мотор и последовала за отходящей машиной. Ее не покидала мысль, что это все неспроста, и она твердо намерена была разузнать, что к чему. Каир ее — увы, ничему не научил.
Сбавив обороты до минимума — на высоких его мотоцикл завывал словно грешник в аду — граф подкатил к черной Альфа-Ромео, стоящей неподвижно многим дальше по улице от того места, где стоял автомобиль журналистки.
— Что? — спросил граф, удерживая мотоцикл, как жеребца сильными ногами.
— Она куда-то сорвалась и поехала…
Граф выругался.
— Черти ее носят, на ночь глядя…
— И еще… — предупредил его Рик, — я кое-что видел подозрительное.
— Что именно?
— Тачку. Каких здесь быть не должно. Даймлер, четыреста двадцатая серия как в королевском кортеже. Я и не думал, что в Риме такие есть.
— А когда он проехал?
— Да вот недавно.
Графу это не понравилось. Все как в дурном детективе — а чутье буквально кричит о том, что дело дрянь. Он достал планшетник, переключил в GPS-режим — точка на экране была и она двигалась…
— Поехали.
Из Рима они выбрались достаточно быстро, направились на юг — как раз параллельно той дороге, по которой шли миланские поезда, это четвертое национальное шоссе. Даймлр прибавил, теперь он шел под сотню — и точно так же была вынуждена прибавить Крис. В слоноподобном лимузине — скорость чувствовалась совсем не так, как в маленькой букашке ФИАТ — и ей пришлось постоянно подруливать, чтобы держать машину на полосе. Ее не заметили — или тем, кто ехал в этой машине, было наплевать. Фар Крис не включала — светила луна и все было отлично видно.
Потом Даймлер свернул — громадная машина не могла резко маневрировать, и Крис смогла подготовиться к маневру и тоже выполнить его чисто. Они свернули на какую-то дорогу, почти лесную, мощеную камнем и поехали по ней. Деревья — обступали дорогу с обеих сторон.
Этот человек был ростом почти под два метра — но когда было нужно, он мог красться как тень, совершенно бесшумно. Только потеряешь бдительность — и вот он у тебя за спиной. В Персии — враги его прозвали Змеей — существом, шаги которого не слышны. Исламской Шурой он был приговорен к смерти, причем смерти мучительной — на Востоке всегда разделяли обычную смерть и смерть мучительную. Приговор действовал до сих пор.
В Италии он жил уже несколько лет, за это время он выучил язык и научился существовать в чужих городах, уходить из-под ударов и наносить свои, внезапно, жестоко и эффективно. Здесь у него не было клички — но зато было имя. Его звали брат Витторио — когда вокруг были чужие, и послушник Виктор — когда только свои.
Произошедшие в последнее время убийства сказались и на его деятельности — усиление мер безопасности сказалось на всех. Он вынужден был сменить свою Ланчию Интеграле на небольшой фургончик Фиат и надеть спецовку. Теперь он был сантехником, специалистом по ремонту водопровода и канализации. Его машина была полна обшарпанными железными ящиками, грязным тряпьем, спецовками, которые были такими грязными, что их можно было ставить в угол, витыми канатами, которые использовались для пробивания засоров в трубах. Все это было ржавым, грязным, мерзко пахло. Он послушно останавливался, когда полицейские приказывали сделать это, открывал дверцу фургона, полицейские воротили от всего этого нос, наскоро проверяли документы при приказывали ему убираться с глаз долой. Что он и делал. На его большой рост и великолепную физическую форму никто не обращал внимание, она успешно маскировалась грязным комбинезоном…
В отличие от Крис и британской разведки — он прекрасно знал, что произойдет в этот день, знал и был к этому готов. Пока у него не было приказа убить этих людей… хотя нет, людьми этих существ считать было нельзя — но он на всякий случай решил разведать обстановку и понять, как он будет действовать, когда приказ поступит. Учитывая то, сколько … существ было в этой ячейке — он вероятно будет использовать напалм. Самодельный напалм, сам по себе напалм это всего лишь бензин с загустителями, примерно такими же, какие используют в производстве шампуней. Изготавливать самодельный напалм его учил отец, долго служивший на Востоке и хлебнувший там лиха. Он знал, где эти загустители можно купить — а канистры у него уже были. Две старые и грязные армейские канистры по двадцать литров каждая. Когда поступит приказ — он разместит эти канистры на оба входа и взорвет их одновременно, чтобы все эти существа не смогли выбраться и сгорели дотла.
За время своей службы в армии — а ему довелось хлебнуть лиха во время крайнего польского рокоша и потом в Персии — он лично убил тридцать семь человек. Тех, кого он убил, будучи послушником — он не считал, потому что это были не люди. Это были существа, маскирующиеся под людей. Они ходили как люди, выглядели как люди, говорили как люди — но это были не люди, потому что они впустили в свои души черное зло. Одержимые дьяволом, они щедро сеяли зло вокруг себя — и кто-то должен был останавливать их, чтобы не наступил Час и не свершился Суд. Суд, который по пророчествам свершится здесь, на руинах Великого Города…
