Развернувшись, он направился к выходу. Видомина, Пти и Нимбус торжественно простились с уходящим. Остальные молча проводили его взглядами. Затем все обернулись к Моандору. Пока нойоны провожали Сандро, глава разведки успел подобрать брошенный посох власти.
— В связи с чрезвычайными обстоятельствами объявляю перерыв на три часа, для консультаций. Все, кроме Вокиала, могут идти!
Нойон стукнул посохом, и яркая синяя молния, извиваясь, исчезла в центральном энергокристалле. Бессмертные расходились. Вскоре под невыносимо высоким сводом остались лишь Вокиал и Моандор. Не говоря ни слова, глава разведки сошел со своей платформы и подошел к брошенной Сандро золотой цепи. Пульсируя, как вырванное сердце, перед ними лежал «камень силы» — Полиарх, сильнейший артефакт из всех, что когда-либо были в руках нойонов. Его мощь была сравнима с целым магическим концентратором. Глава разведки поддел цепь носком сапога и ловко перехватил ее. Покрутив в руках соблазнительный трофей, Моандор накинул цепь на центральный кристалл так же, как ювелиры надевают на подставку блестящее украшение.
— Вот видишь, Вокиал, я оказался прав! — резюмировал он.
— Это… прекрасно, — с глумливым подобострастием ответил хозяин Агону.
Западная Эрафия,
окрестности Александрета,
то же время
Почти на всех идущих к востоку дорогах в тот день было настоящее столпотворение. Еще не ушли арьергарды королевского отряда, ополовинившие гарнизон и стражу города, как следом за ними путь запрудили беженцы из западных кварталов. К ним присоединились гости с ярмарки, которых разогнали на два дня раньше срока. Навстречу горожанам двигались ремесленники и мастеровые. Различный рабочий люд, срочно сзываемый в Александрет лорд-мэром на строительные работы за большие, по местным меркам, деньги обещанной королевской помощи.
Если три основные дороги еще были хоть как-то проходимы, то там, где они пересекались, в районе маленькой безвестной деревушки, уже несколько часов сформировался затор. По удивительному стечению обстоятельств, многие герои этой истории оказались там одновременно, совершенно не подозревая о существовании друг друга.
Эскорт герцога Рууда застрял на столичном тракте. Сперва вице-канцлер был рад тому, что не поехал с королем, и лишь теперь понял, какой это было ошибкой. Массивный бронированный возок, в котором разместились герцог и Фош, восемь конных рыцарей сопровождения — вся эта пышная процессия остановилась здесь еще два часа назад.
Все из-за того, что два купеческих обоза не смогли разъехаться, и теперь вся дорога на несколько стадиев вперед была запружена. Брошенные повозки стояли боком и даже поперек дороги, виднелись какие-то мешки и пожитки. Люди съезжали в овраг, чтобы кого-то объехать, телеги переворачивались, скрипели… Кругом слышались конский храп и разъяренная ругань извозчиков и крестьян.
Рууд выглянул наружу и понял, что их дела плохи. Он открыл дверь, и его сапоги тут же погрузились в топкую дорожную грязь.
— Венк! — злобно крикнул вице-канцлер.
Передовой рыцарь развернулся и подъехал ближе.
— Чего изволите, хозяин? — С некоторых пор Венк стал перенимать раболепские привычки Фоша.
— Слушай, Венк, мы можем застрять здесь до завтрашнего утра, а мне надо обязательно догнать короля до того, как они начнут штурмовать Харлхорст. Если будем стоять так дальше, то успеем только на пепелище! А враги постараются оклеветать меня и вас!
— Вокруг много проселочных дорог, но нужно найти проводника, а то тут можно и заплутать, уйти далеко на север или на юг. Вон, видите, куда поскакали те всадники, — указал он герцогу, — там один из проселков.
Рууд посмотрел на отдаленную развилку. Там по кустам на соседнюю дорогу прорвались несколько рыцарей, следом сворачивали и строительные подводы.
— Найди среди этой черни проводника. Скажи, дадим двадцать циллингов, если проведут меня к Мельде до завтрашнего вечера!
— Хорошо, — откланялся Венк.
Дернув поводья, он преодолел овраг и перескочил на другую сторону. Тяжелый рыцарский конь потоптал молодой ивняк, Венк остановился и стал выбирать среди этой разноцветной толчеи. Крестьяне шли большими группами по двадцать, двадцать пять человек, многие были с телегами и скотом, сзади надвигалась целая отара овец. Пастухи из близлежащих деревень очень вовремя решились перегонять скот поперек и без того загруженной дороги. Вдруг его взгляд упал на молодого парня, который вместе с хорошо одетым и отменно вооруженным гномом помог вытащить телегу, колесо которой увязло в грязи. Когда крестьяне их поблагодарили и протянули гному несколько медных монет, тот отказался. Потом уже парня пытались угостить караваем и кувшином браги, тот долго упирался, но все же взял. «Эти не будут требовать больше, чем дают», — подумал Венк. Осадив коня, рыцарь направился к ним.
Гримли действительно не хотел брать подарки старика-крестьянина, но тот так упрашивал, что в итоге юноша решил, что оскорбление отказом будет много хуже. Да и поесть было бы совсем неплохо. Выйдя из тюрьмы, они побывали на сапожной барахолке и в закусочной, но с тех пор прошли почти сутки. Новые кожаные шнурованные ботинки на толстой подошве сидели на нем отлично, а вот желудок был явно недоволен.
Кое-как выбравшись из города и посовещавшись, они решили идти дальше вместе. Гримли не представлял, каково это — вернуться в Бренн, где у него не осталось ни одного близкого человека. «Одни знакомые, но ни одного настоящего друга», — рассказал он гному.
Толин постоянно говорил о Клекстоне. Он собирался поступать в Академию Военного Мастерства, столь популярную у иностранцев, желавших сделать карьеру в Эрафии. Собственно туда он и направлялся с письмом, написанным его дядей, одним из крупнейших добытчиков драгоценных камней на берегах озера Тетис в Авлии, и заверенным консулом Киррем. Киррь не отказался добавить к этой рекомендации от себя пару строк о знаках дружбы между Эрафией и народами Авлии. Так гном и уехал бы на восток, но судьба обрушила на него сначала мятеж и цунами, а потом свела с Гримли.
Гримли теперь вообще не знал, куда ему идти. В городе они успели посетить то место, куда свозили тела. Выяснилось, что дядю Тома уже успели похоронить в общей могиле, с телами утонувших и погибших при наводнении. Можно было бы пойти работать к Гурту батраком или к дяде Егану в Мельде. Где-то там живет прекрасная Эльза, а он ее не забыл. Среди личных вещей, собранных стражей на рыночной площади, Гримли отыскал только свой детский трофей — обгорелую книгу легенд и воинских навыков, и теперь массивный том вместе с засохшим крестьянским хлебом давил на спину в заплечном мешке.
