– Ну-ну, – барон все же отбросил формальности, взял ладонь принцессы, несильно, дружески сжал, – Ди, вспомни о том, что я говорил вчера! Не надо вину за чужие грехи принимать на себя. Не ты убила князя Ольхонского!
– Убила не я, – со страданием в голосе произнесла девушка. – Но виновна в его смерти я…
– Едешь туда? – прищурившись и взглянув на охрану, на репортеров, уточнил фон Ниддл. – Уверена, что сможешь выдержать? Вообще, как там? Все серьезно?
– Мне надо быть в резиденции Ольхонского, – твердо сказала Диана. – Сатур… Можно, я попрошу тебя о помощи? Ты вчера произнес фразу: «Поговорим, как друзья». Можно, попрошу о помощи, как друга?
– Конечно! – Фон Ниддл, казалось, даже возмутился тем, что она сомневается, имеет ли право на его участие.
– У меня голова кругом… Ты ведь не относишься ни к одной группе дипломатов, правда?
– Конечно нет! Если бы я представлял созвездие Возничего – не появился в зале с утра. Я был бы там же, где и все, то есть около дома Ольхонского! Диана! Еще раз повторю: я не имею отношения к дипломатической миссии Возничего, я здесь по частному приглашению одного из своих клиентов.
– Сатур, умоляю, поедем со мной! Мне нужно, чтобы рядом находился человек, которому я могу доверять. С кем можно посоветоваться, зная, что… что этот человек не обманет, что ему от меня ничего не нужно. Никому из участников тендера я не могу верить. Пожалуйста, Сатур!
– Диана! – Барон крепко сжал ее трясущиеся пальцы. – Конечно, я готов поехать! Вопрос только, как к этому отнесутся другие. Ну, все участники… репортеры… Не даст ли это повод для каких-то неприятных слухов, домыслов? Твоя репутация…
– Не до того, – с тяжелым вздохом произнесла Диана. – Клянусь, не до того. Как много я отдала бы, чтобы вернуть все назад, чтобы этого тендера никогда не случилось.
– Ну-ну! – подбодрил ее фон Ниддл. – Соберись, Ди! Осталось выдержать совсем чуть-чуть. И чем скорее это все закончится, тем лучше. Поехали?
Она обреченно кивнула. Кортеж мобилей, перед которым следовали полицейские экипажи с сине-красными мигалками, двинулся на юг города, в направлении резиденции князя Ольхонского…
– Обоих пытали, – мрачно сказал Себастьян Ратье. – Зверски пытали. А княгиню Агнету Ольхонскую еще и насиловали, скорее всего, на глазах у мужа.
Почувствовав, что Диана готова упасть в обморок, один из телохранителей принцессы шагнул вперед, поддержал ее под локоть, энергично взмахнул свободной рукой, подзывая медика. Тот все понял без слов, сунул девушке под нос какой-то пахучий флакончик… Диана отшатнулась, будто ее сильно ударили по щеке, но сразу после этого выпрямилась. Теперь она была способна слушать офицера.
Полковник Ратье стоял по стойке «смирно» перед Эдом Мэддоком и принцессой. Именно он по распоряжению командования докладывал организаторам тендера о произошедшей трагедии. Докладывал, хотя оказался на месте событий одновременно с полицией, не раньше. Руководство «Скальпеля» пребывало в уверенности, что профессиональные навыки сотрудников спецслужбы выше, чем у рядовых копов, а федеральные следователи лишь приступили к изучению улик. Тем более дело касалось не только смерти дипломата – в резиденции были уничтожены агенты «Скальпеля».
– Все говорит о том, что это не простое убийство, – продолжал полковник. – Те, кто пробрался в дом, – профессионалы. Они сумели бесшумно устранить сотрудников охраны, это свидетельствует о высоком уровне подготовки операции. Не может быть и речи о случайной компании, забредшей на огонек в богатый дом, мелкая шваль здесь ни при чем. Работал спецназ.
Диана обернулась к лекарю, попросила флакончик еще раз. Открыла пробку, сильно вздрогнула, понюхав жидкость.
– Факты таковы, – излагал полковник Ратье. – В доме находилось двенадцать человек, из них семеро – сотрудники специального подразделения, опытные бойцы. Все они, а также привратник, горничная и повар умерли около полуночи – заключение судмедэкспертов уже готово. У этих жертв сильное трупное окоченение, не такое, как у князя Руслана Ольхонского и леди Агнеты.
Диана судорожно заглотнула воздух широко открытым ртом, видимо, ей трудно было совладать с нервами.
– Князя и его жену пытали в гостиной. – Ратье продолжал рассказ, не обращая внимания на муки принцессы. – Ольхонского привязали к креслу – намертво, чтобы не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, после чего занялись его супругой. Ваше высочество! Прошу извинить, я пропущу некоторые подробности, скажу кратко. Факты свидетельствуют о том, что над княгиней издевались несколько негодяев. Ее пытали, видимо заставляя Руслана Ольхонского говорить то, что интересовало налетчиков… Лишь в конце, после всего этого, княгиню садистски задушили. В носоглотку ввели трубку и закачали туда медленнотвердеющую пену. Женщина задохнулась не сразу, агония растянулась минут на пять-десять, пока пузырящаяся масса окончательно не залепила дыхательные пути и трахеи.
Принцесса снова покачнулась: почва ушла у нее из-под ног.
– Трупное окоченение у князя и княгини примерно одинаковое. – Ратье говорил и говорил. Диане вдруг начало казаться, будто все, о чем рассказывает офицер, происходит с ней. – Однако у князя чуть-чуть поменьше, совсем ненамного. Из этого можно сделать вывод, что его убивали в конце – следом за женой. То есть заставляли смотреть на все, что делали с княгиней Агнетой. Лишь затем принялись резать ножами, пока он не умер то ли от болевого шока, то ли от потери крови. – Себастьян Ратье шумно вздохнул, сжал кулаки, но продолжил: – Анализ действий налетчиков, проведенный нашими сотрудниками и полицией, говорит о том, что все осуществлялось с определенной целью – не ради удовлетворения сексуальных прихотей или из каких-то садистских наклонностей, а ради получения важной информации, которой обладал князь Ольхонский. Предположительно, речь могла идти о тендере, о заявке созвездия Возничего. Либо о технических и финансовых показателях, либо о деталях плана развития Карэлеса.
– Но… – Диана нервно взмахнула руками, словно попыталась оттолкнуть офицера. – Полковник Ратье! Вы уверены, что это связано с тендером?! В ночь накануне вскрытия заявок глупо врываться в дом конкурента, пытать его, чтобы узнать детали! Уже поздно! Поздно! Ничего не изменишь! Кто мог решиться на такую глупость? На такую чудовищную жестокость?!
– Кто мог – разберемся! – угрюмо пообещал Ратье. – Проведем собственное расследование, постараемся отыскать видеозаписи, хотя эти сволочи сожгли флэш-накопители…
– Полиции известно что-нибудь еще? – чуть подумав, спросил Эд Мэддок. – Какие-то факты, про которые вы не упомянули?
