По уговору с мятежниками, по окончании переговоров Небесного Посланника должен был подобрать на орбите межзвездный корабль — для этого и была рассчитана и наведена воронка. Разделиться на сегменты и взлететь хотя бы частями Крепость теперь не могла, и на команды из рубки отвечала отказом подняться — самоубийственные маневры блокировались бортовыми системами. Разобраться, в чем дело, возможности у капитана и его помощников не было — вентиляция еще некоторое время продолжала работать. Средства радиационной защиты и дезактивации помещались на нижних ярусах — там, где осуществлялась добыча и хранение радиоактивных веществ. Все, что успел сделать капитан перед тем, как покинул рубку, это задействовать организованный Пиратами в космосе кордон безопасности на поражение движущихся в сторону планеты объектов, не прошедших тестирование "свой-чужой".
Небесный Посланник бежал из Крепости вместе с другими, никто его не преследовал, поскольку деться с планеты ему все равно было некуда.
Командование покинуло рубку на половине сеанса работы, пароли были заявлены, все системы оставались настроены на капитанские полномочия, голографическая пластина с рабочими программами Крепости находилась в приемном кармане модуля. Джел вынул ее, посмотрел на свет и вложил обратно; никаких повреждений на ней быть не могло — наверное, она осталась бы цела даже в случае взрыва Крепости. Оставалось перелететь океан и взять то, что ждало нового хозяина вот уже двадцать столетий.
И еще кое-что стало понятным Джелу попутно. В том, что он и Дидим попали на Та Билан, виноват оказался "Голографический музей". Воронка была снабжена отсеивателем массы, и пропускала в себя только объекты строго определенных параметров. Сам "Музей" перемещался с большой скоростью и был слишком велик, чтобы направленный на него из воронки гравитационный лазер мог основательно сбить его с курса. Зато в оба перелета "Музея" по трассе досталось его конвою.
Почувствовав приступ головокружения то ли от информационной перегрузки, то ли от открывшихся перед ним перспектив, Джел отключил имплантаты. Минут пять он сидел, покачиваясь в плавающем кресле, и переваривал узнанное. Потом принял решение.
— Ну вот, Скей, дело сделано, — объявил он красноглазому, сидящему на пороге модуля спиной к нему. — Ты помогал мне… почти честно. Попроси меня теперь о чем-нибудь. Чего ты хочешь?
Скей поспешно соскочил с порожка в снег и обернулся.
— Я хочу знать, — быстро сказал он. — Мир меняется — слишком быстро, слишком страшно. Голод, засухи, война, повсеместно укореняющееся нечестие — лики этих перемен. Как нам жить? Что будет дальше? О чем нам молиться? Какие бедствия еще ждут нас?
Джел улыбнулся со свойственным всем надмировым существам снисходительным превосходством. Он понятия не имел, как отвечать на подобные вопросы, но желал бы скрыть это от Скея. Он сказал:
— Да, а еще ты хотел бы знать, что есть добро, что зло, а что истина. — Он поманил Скея рукой, и, когда тот подошел поближе, дотянулся и дотронулся до его лба пальцем. — Все это есть у тебя вот здесь, Скей. Неужели ты думаешь, если этот мир постигнут катастрофы, хлеб не уродится, а земли будут завоеваны, это будет значить, будто в нем что-то меняется? Загляни в себя. Это не страшно. Страшно станет тогда, когда люди забудут, что они, как свет звезд, призваны были украшать мир. Когда все они перестанут быть людьми — тогда действительно мир настигнут перемены.
— А что я должен делать, чтобы этого не случилось?
Джел пожал плечами.
— Об этом спрашивать тебе надо не меня, а свою совесть. Тебе виднее, что там у тебя внутри. у? Так что мне сделать полезного? Я могу открыть тебе клад, могу остановить врага, перенести тебя назад в Тарген, или доставить в Плойш, могу наказать Айгела Края, если ты считаешь это необходимым… Только ставь передо мной реальные задачи.
Скей хотел сказать что-то, но запнулся. Он покачал головой.
— Нет. Ничего такого мне не надо. Все, что должен, я могу сделать сам.
Джел вывел на экран панораму за пределами силового кокона. Метель прекратилась, с бархатного неба вниз глядел круглый лик янтарной Аллилат. Громовник и монастырский звонарь давно успокоились, а вдоль кромки поля, не подпускающего близко к модулю живые существа, с рычанием бегали лохматые серые собаки, больше похожие на волков. Человек десять из монастырской охраны держали совет, что теперь делать с захватчиками Лунного Камня, сгрудившись неподалеку. Взведенный арбалет был непременным атрибутом каждого из них.
— А я не уверен, что ты помощь тебе не нужна, — сказал Джел Скею. — Кое-что я для тебя все-таки сделаю. Дай руку.
Скей повиновался. Джел рывком втащил его в модуль и захлопнул люк.
— Значит, говоришь, ты высоты боишься? Сядь тогда на пол, держись за меня крепко и не смотри, что будет…
Для проверки действенности собственных сигналов Джел заставил модуль повернуться вокруг собственной оси и высветить габаритные огни. Снег вокруг озарился бегущими по кругу розовыми и зелеными пятнами света. Джел прибавил контрастность экранов и убрал силовой щит. Шарахнулись и люди, и собаки.
Ломая ветки близко растущих деревьев, Лунный Камень поднялся над островом и плавно заскользил к монастырю.
***
В поисках Крепости Джел почти догнал закат.
Зиккурат рудничного комплекса лежал на дне заложенного им самим котлована, до половины заполненного мерцающей в свете ярких звезд, недвижной черной водой. Безжизненные темные скалы поднимались вокруг. С южной и западной сторон стены котлована обвалились и погребли под собой несколько нижних уровней Крепости. За тысячи лет Крепость Симурга вросла в недра планеты и стала ее частью.
Джел на небольшой скорости совершил облет гигантской ямы с незамерзающей водой по краям, и посадил модуль на втором сверху, командном ярусе зиккурата. Все боксы стартового комплекса, содержавшие ранее какие-либо летательные средства, были пусты. Внутри Крепости поддерживалась зеркальная чистота, нейтральный температурный режим, низкая влажность, а нагнетаемый кондиционерами воздух напоминал своей свежестью кристальную чистоту безоблачного летнего утра.
Джел оставил модуль на взлетной площадке и, не теряя времени, переместился в рубку, воспользовавшись для этой цели личным капитанским лифтом.
Он испытал несколько минут неуверенности и страха, что не справится — ведь никогда раньше он не пробовал руководить комплексом такого размера и сложности. Кое-чему его на ВС успели научить, но применить свои умения на практике у него еще никогда не было возможности. Впрочем, сомнения настигли и благополучно оставили его еще во время полета над океаном. Теперь Джел занял капитанское место в твердой уверенности, что в Крепости все должно быть то же и так же, как на любом другом обычном корабле, и отличие ее от остальных — всего лишь в масштабах. К тому же, если что-то у него не получится или получится, но не сразу — некому над ним смеяться. Ведь он здесь один. Он хозяин. Делает, что хочет и как хочет.
