Все глядели на восток. Наше усталое войско колоннами вышло из города. С собой мы не взяли ни палаток, ни фургонов. Пойди сейчас дождь, он бы нас прикончил. Но пока небо было чистым. Что ж, на войне иногда приходится полагаться на удачу.
Подошли два спиннера, высокая женщина и низенькая. У низенькой под глазом я увидел паутинку шрамов – след от ожога. Она показалась мне слишком молодой. Над песком поднялись радужные сполохи, похожие на завесу из текучего светящегося масла. Я поморгал, и сполохи исчезли. Или стали достаточно неприметными, чтобы не отвлекать меня.
– Вы не со своими друзьями поедете? – удивился я.
– Нам приказано вас охранять, – ответила высокая, по имени Доврой.
Девушку со шрамом звали Вартна.
– Если все получится, то вы окажетесь нашим пропуском домой. Казна приказала не пускать вас в драку, – добавила высокая.
– А где остальные спиннеры? – осмотревшись, спросил я.
– Дезертировали. Взяли, что могли, из припасов и вместе с навигаторами отправились на запад. Вернее в сторону, которую посчитали западом.
– Дезертировали, – повторил я.
У слова был гадкий едкий привкус. Доврой кивнула. Вартна предпочла держаться подальше от меня, пусть и рядом с Мраморной стражей. Я подумал о том, сколько солдат дезертировало вместе с магами.
Из-за стен доносился старый походный марш. Ребята из Третьего батальона нашли, наконец, время для веселья. Я прижал ладонь к песку Морока, прислушался. Ощутил врага и толстый черный канат магии – вдоль него драджи неслись к нам. Ядовитое, разъедающее колдовство, чародейство душ – сущность магии Глубинных королей. Даже мне, напитанному отравой Морока, магия душ казалась чем-то грязным, нездоровым. Я обнажил предплечье, сделал надрез, выжал из раны густую кровь. Она медленно закапала на песок. Морок принял мою кровь, проглотил ее. Теперь у меня был маячок на случай, если доведется вернуться. Я надеялся, что он понадобится.
Подъехал Дантри на вороном боевом коне, в доспехах из блестящей черной стали. Выглядел он как труп прекрасного принца из волшебной сказки: золотые локоны обрамляли лицо цвета болотного утопленника.
– Лучше бы ты не ехал, – заметил я.
– Все едут, – мрачно и холодно ответил он. – Делай что хочешь, но я не останусь. И не командуй тут.
– Ты еще злишься на меня.
– Злюсь? Нет.
– Тогда в чем дело?
Он вздохнул, словно пытаясь расслабиться.
– Мы отдаем все – и ради чего? Даже если у нас получится, чем мы станем? Что с нами сделалось? Посмотри, мы же не лучше Глубинных королей: убийцы, бандитские атаманы, бьющие в спину исподтишка. Мы – то, против чего хотели драться.
Он пришпорил коня и поскакал вдоль колонны, вздымая ядовитую пыль. А я забрался в седло и повел свою банду в ночь. Порез на руке зажил за считаные минуты.
Невидимый стержень воли Акрадия пропахивал все, что Морок ставил перед ним. Стеклянная трава вяла и расступалась, сдвигались даже песчаные заносы и скалы. Сколь бы тесно я ни был связан с Мороком, так сильно не мог влиять на него. Просматривая местность на вражеском пути, я заметил ущелье длиной в треть мили, с пологими склонами высотой с крепостную стену, засыпанное битым камнем. Воля Акрадия раздвинула песок и камни, создала дорогу.
Отлично. Драджи проедут прямо под нами.
Мы двигались быстро и молча. Люди молились излюбленным духам, держались за обереги, подтягивали застежки и ремни, которые не нуждались в подтягивании. Все понимали задачу: уничтожить труп колдуна. На нас лился расплавленным воском золотой свет Эалы.
Пока мы ехали, мать расчесывала мне волосы. Раньше я длинных волос не носил. Кресло-качалка перестало загадочно скрипеть: мама задумалась, перебирая мои локоны. Я столько лет тосковал по ее прикосновениям! И теперь рад был посидеть с ней в гостиной. Конечно, я ехал по Мороку и находиться в гостиной с мамой не мог. Но все равно было хорошо.
В предрассветной тишине мы заняли позиции. Я нашел Амайру. Она сидела в сторонке и точила клинок. Камень слегка повизгивал, касаясь лезвия.
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной, на склоне.
Она посмотрела на меня и нахмурилась. Наверное, разозлилась из-за того, что позволила себе этот взгляд.
– Нет.
– Нет? – переспросил я.
– Пойду с кавалерией.
Я присел рядом.
– Еще один меч им не поможет. Даже такой острый, как твой.
Амайра остановилась, проверила лезвие пальцем и снова взялась точить.
– Я преклонялась перед тобой. Нет, не совсем так. Я доверяла тебе. На все сто. Как никому другому. Самым невозможным образом. Всегда знала, что ты придешь на помощь и выполнишь свой долг. Ну и дурой я была!
– Не понимаю.
Амайра вздохнула, отшвырнула камень и посмотрела на горизонт, обхватив руками колени.
– Сегодня я умру. Мы все умрем. А ведь можно было бы умереть влюбленной. Но ты отнял мою любовь. Сжег лучшее, что я имела.
Она все-таки взглянула на меня еще раз. И добавила:
– Сжег ради нее.
– Оставайся со мной на склоне и не умирай. Еще будет время все исправить.
– Капитан Линетт была моей подругой. Ты обманул меня. Вы все обманули.
Я не смог бы толком объяснить Амайре причины своих поступков. Разговор бы привел к ссоре, такой ненужной сейчас. Чутье подсказывало: ты на зыбуне, одно неверное движение, и тебе конец. Да, ради исполнения своего плана я забыл обо всем. Глупо. Жестокий озлобленный старик. Любовь Амайры и Дантри возмущала меня не только из-за чувства отцовской заботы. Я приревновал приемную дочь к своему другу.
– Останься в живых. Ради меня, – попросил я.
Она промолчала.
Первыми появились всадники драджей, окутанные пылью, летевшей из-под окровавленных копыт харков. Солнце уже поднялось над горизонтом, и стало очень жарко. Две луны над нами ползли навстречу друг дружке. Эала, имеющая саму короткую орбиту, должна была присоединиться к ним чуть позже. Три огромные хрустальные сферы, способные сфокусировать энергию нашего желтого солнца в луч такой силы, что ее вожделеют даже Безымянные… Акрадий, пересекая Морок, пошел ва-банк. Если мы не справимся, Каналине с Нортом придется отдать мощнейшее оружие в руки врага.
Если мы не справимся, все погибнет.
Я различил первых всадников. Галопом они не мчались, но шли ровной рысью. Острый пик на гребне скрывал нас от их глаз. А за топотом тысяч копыт драджи и услышать нас не могли. Я лежал на песке, осторожно выглядывая из укрытия. Враг приближался. Миля, затем полмили и, наконец, драджи оказались прямо подо мной. Трупно-синяя кожа, на лицах – затейливые иероглифы, магические печати, въевшиеся в плоть. К рукам и ногам привязаны молитвенные ленты. Впереди скакал здоровенный воин в сияющих под солнцем доспехах, с флагом Акрадия на двадцатифутовом древке. Дражди с грохотом неслись на взмыленных харках, покрытые песком и пылью. Смотрели они только вперед. Колонна была такой длинной, что ее не удавалось окинуть взглядом. Думаю, у всех пробежал холодок по спине, не у меня одного. Впрочем, колонна растянулась,
