— Пить. Хочу пить, — произнес Серега.
Какие там холмы, какой воевода, какая война — сейчас его это волновало меньше всего. Голова раскалывалась, словно на ней выковали небесный молот Тора, каждая косточка в теле болела, будто по нему проехал асфальтоукладчик. А этот несносный воришка рассуждает о положении дел на фронтах.
Лех Шустрик быстро принес кувшин с прохладным горьким травяным отваром и глиняную кружку. Наполнил ее, приподнял осторожно голову Сергея и поднес кружку. Одинцов пил жадно, втягивая в себя живительную влагу и чувствуя, как она растекается по всему телу. Наконец насытившись, он оторвался от кружки, и Шустрик вернул его на подушки.
— Что с псами? — спросил Сергей.
— А что с ними может быть? Одному ты дырку в мозге выжег. Второму вообще череп взорвал. Когда энергетические бичи встретились на голове фартера, через его голову пробил такой заряд, что она разлетелась на куски. Так что теперь нам эти твари не угрожают. Зато ты теперь национальный герой. Вестлавтцы знают тебя по имени и готовы на руках носить. А уж в твой десяток просится по меньшей мере половина армии воеводы Глухаря.
— Где мы сейчас?
— Все еще в замке Дерри. Командованием принято решение пока оставаться здесь. Во все стороны высланы разведрейды. Перед ними поставлены задачи собрать остатки армии воеводы Скороватского, а также разузнать о продвижении Боркича.
— И долго мы тут отсиживаться будем? — устало спросил Серега.
— Ишь ты, какой торопыга. Лежи уже. Тебя так основательно тряхнуло да приложило, что я на твоем месте о приключениях на бранном поле пару месяцев вообще бы не помышлял, — усмехнулся Шустрик.
— У меня нет этого времени.
— Понятное дело. Только тут еще такой момент. Разведка донесла, что несколько дней назад границу с княжеством Боркич перешел барон Карл Скрил Верчер, помнишь кабаньеголовых рыцарей, от которых мы в яме с трупами прятались. Он ведет за собой армию. Так что у князя Боркича теперь открылся второй фронт. Кстати, поговаривают, что барон Сергио Каптинус намерен также вторгнуться в пределы княжества Боркич.
— Ты хочешь сказать, что это конец войны? — спросил Одинцов.
— Какое там. Похоже, начинается новый передел мира. Баронства, графства и княжества готовы вступить в новую мясорубку, где по живому телу будут кроить новую карту мира. Так что мы с тобой еще навоюемся.
Лех Шустрик нахмурился, будто о чем-то вспомнил.
— Ладно, ты давай спи. Тебе нельзя переутомляться. Я завтра с ребятами приду.
— Сколько я был без памяти? — спросил Серега.
Отчего-то ему было важно это знать.
— Сутки. Спи, давай.
Шустрик поднялся и вышел.
Сергей закрыл глаза и тут же погрузился в сон.
Проснулся он с первыми лучами солнца, которые залили его постель. Он открыл глаза, приподнялся на локтях и сел в кровати. Прислушался к себе. Чувствовал себя значительно лучше, нежели накануне. Это не могло не радовать. Валяться в кровати он терпеть не мог. Теперь настала пора осмотреться. Он находился в просторной спальне на высокой деревянной кровати с круглыми шарами, венчающими спинку. Вероятно, до захвата чужаками здесь проживал один из высоких служащих замка. А что! Он неплохо устроился.
Рядом на прикроватной тумбочке стоял кувшин с живительным отваром и кружка. Серега наполнил ее и жадно выпил. Тут же почувствовал, как в животе призывно заурчало. Сейчас он целого кабана сырым бы сожрал, как любил говорить Бобер.
Кстати, а где здесь колокольчик или что-нибудь, чтобы позвать друзей. Ничего похожего поблизости не наблюдалось. Сергей откинул одеяло, спустил ноги на пол и осмотрел себя. Его раздели и облачили в серую ночную рубашку. А где его одежда? В таком облачении стыдобно по замку разгуливать.
Подобающую для прогулок одежду он так и не обнаружил. Пришлось идти в чем есть. Он поднялся с кровати, она противно скрипнула, и неуверенными шагами направился к дверям. Дойти до нее не успел, поскольку в комнату вошел Лех Шустрик в сопровождении Дорина и Черноуса.
— Это ты куда у нас собрался? — возмутился Лех, заметив поднявшегося без разрешения Сергея. — Путешественник-приключенец на нашу голову. Вставать тебе пока нельзя. Так что лежи уж. Отдыхай. Сил набирайся.
Он приобнял Одинцова за плечи и отконвоировал назад в койку.
— Ты что издеваешься? Какое отдыхай? Я есть страшно хочу. А вы меня голодом морите, — пожаловался Серега.
— Упущение, — согласился Лех. — Исправим.
Он обернулся к Черноусу и махнул рукой. Тот тут же исчез в коридоре, а вскоре вернулся с деревянным подносом, от которого доносился чудесный аромат. От этих запахов у Одинцова голова закружилась.
Поднос поставили ему на кровать, так чтобы удобно было. Серега взял в руки вилку и нож и приступил к трапезе. Кормили какой-то кашей с отварным мясом. Простое кушанье, но казавшееся Сереге сейчас верхом вкусового блаженства.
— Медленнее ешь да не набивай брюхо до барабанного боя, а то не удержишь, — посоветовал Дорин.
— Наши все живы? — спросил с набитым ртом Сергей.
— Волк, не переживай. Все живы. Нас теперь героями величают. Если бы мы ворота не подняли да мост не опустили, неизвестно чем бы закончилась эта осада, — ответил Черноус.
— Это хорошо, — пробормотал Одинцов.
— Повезло нам с тобой, командир. Светлая у тебя голова да охочая до всяких авантюр. Но ты везунчик. Твои авантюры удаются. И это радует, — поблагодарил Дорин.
— Сейчас с едой покончу. И надо бы прогуляться. Ребят посмотреть, — сказал Сергей.
— Посмотришь. Посмотришь. К тому же тебя воевода Глухарь видеть хочет. Так и сказал, когда, мол, очнется ваш Волк приведите его ко мне. Вон на веранде порученец воеводы уже третий день ошивается. Не знаем, как спровадить, — как ни в чем не бывало произнес Шустрик.
От такой новости Серега чуть кашей не подавился. Он отложил ложку, оставил в сторону поднос, посмотрел на ребят и спросил с укоризной:
— Чего же вы раньше, гады, не сказали?
— Тебе подкрепиться следовало да сил набраться. Куда в таком состоянии к воеводе идти? Ты на измученное привидение был похож, тебя даже гниль-зверек погнушался бы есть, — тут же нашелся Шустрик.
— Да, Волк, начальство начальством, а кормежка по расписанию, — согласился с Лехом Дорин.
— Тем более воевода в лес не убежит, — поддержал их Черноус.
— Сговорились вы что ли? — возмутился Серега. — Принесите мне одежду, чтобы перед воеводой не стыдно было появиться.
