Ворот только не было. Навесы сгнили и сломались. А сами ворота, видать, были похоронены под слоем листьев и травы.
– Вот я вас и довел, как обещал, пришло время раскланяться.
Дед Лева на полном серьезе слегка согнулся в поклоне Хаймовичу.
– Это… – замялся он, – патроны верните, у меня их негусто.
– Держи! – Федор протянул ему патроны на ладони.
– Бывай, старый! Не обижайся, если что не так!
– И вам того же.
– Что же ты, Николаевич? Обещал же показать, где одежку нашел, – напомнил Хаймович.
– Да не припомню я уже, давно это было. Да и некогда мне, дела, – засуетился дед Лева.
Судя по осоловелому виду, дело у деда было одно – он торопился впасть в спячку. А может, знал старый, несмотря на уверения, о каких-то ловушках? И поэтому торопился исчезнуть? Да и черт с ним, без него разберемся. Получив назад свои патроны, дед быстро зашагал в обратном направлении и скрылся за поворотом.
Пока наши расположились на привал, скинув с плеч рюкзаки, я подошел ко входу и, не заходя внутрь, стал проверять территорию на наличие опасности. Что-то там было. И не тупая смерть, ржавыми стволами упершаяся в небо. Стволы эти я видел и отсюда. Их способность стрелять была под большим вопросом. Сильно вид у них был неказистый.
А вот нечто живое было. Теплый комок довольно больших размеров располагался прямо передо мной в двухэтажном здании штаба. Я сразу грешным делом вспомнил про трех солдат, оставшихся в живых после тех событий. Но тут же сам себя одернул. Не могли они прожить столько лет. Не могли. Куда им до Мухи и того же Хаймовича. Хотя кто его знает…
Казарм было четыре – две слева от входа, две параллельно им справа. Посередине прямая дорога до штаба. С другой стороны штаба находился выход на вертолетную площадку.
Я вглядывался до боли в глазах в дорогу между казармами. Именно здесь полегла куча народа. По идее, тут должно быть полно костей. Но, как я ни смотрел, не увидел ни одной белеющей на солнце косточки. Может, это все мои фантазии и не было ничего этого?
Если б не вереница машин на дороге, не автомобиль со смятой мордой, не щербатые от пуль стены казарм, я мог бы усомниться. Однако нет, было. Я всегда доверял снам, и они ни разу меня не обманывали. Было. Было это месиво тел. Только, видать, те солдаты их убрали, похоронили по-человечески. Я представил, какая у них была работенка, и покачал головой.
Такое количество народа за один день не похоронишь. Сколько ям копать? Сколько носить? На третий-четвертый день трупы вздулись под солнцем. Зеленые навозные мухи кружили миллионами, от запаха их тошнило. В марлевых повязках, смоченных спиртом, они таскали посиневшие раздутые тела. Жуть! Такое врагу не пожелаешь.
Вообразив это в уме, я вдруг поверил, что так и было. Им, людям в форме, это нужно было сделать, чтоб хоть как-то искупить свою вину.
Так, я отвлекся. И кто там у нас в штабе хозяйничает? Этот кто-то, судя по всему, просто сидел и ни о чем не думал. Он видел нас в окно второго этажа. Никаких эмоций. Зверь, что ли? Может, медведь берлогу тут себе устроил? Да нет. У зверей хоть нет ясных мыслей, но у них очень четкий эмоциональный фон. Если он доволен, то доволен, если зол, так зол, если голоден, то зол и голоден. Я пожал плечами. Непонятно. Знаю я одного человека с начисто стертым эмоциональным фоном, но он остался где-то в лесу. Я обернулся к своим:
– Вы тут побудьте. Вроде всё нормально, но пойду, проверю.
– Осторожней там, Максим! – крикнула Роза.
Я кивнул, разворачиваясь ко входу. Ну здравствуй, объект № 7844!
* * *
– Ну вот, друзья мои, мы и пришли, – сказал Муха, когда они подошли к дому с высоким крыльцом. Дом был не маленький. За его крышу зацепилась сердитая туча и так и осталась висеть, обильно поливая всё вокруг крупными дождевыми каплями. Уже рассвело, но из-за сильной облачности ночь перешла в сумерки. А сумерки перейдут в ночь. Дня не будет, определил Руслан. Николай было рванул вперед, стараясь заскочить в дом, но Муха жестом его остановил:
– Куда? Поперек батьки в пекло?
Муха нагнулся и, подобрав с земли неопознанный ржавый кусок чего-то металлического, неспешно подошел ко входу. Осторожно заглянув внутрь, он принюхался. Два полуразложившихся трупа в глубине коридора его ничуть не удивили. Выждав еще какое-то время, он закинул ржавый уголок внутрь. В коридоре полыхнуло, словно молния вдарила.
Николай прикрыл рукой глаза.
– Матерь Божья! Неужто правда пекло?
– Работает, зараза!
Муха, неизвестно почему, повеселел и нагнулся, разуваясь.
– В общем, так. Вам со мной нельзя. После того как я… Словом, тут скоро всё изменится. Все последствия я предугадать не могу, но, возможно, города скоро не будет. Совсем не будет. Изменения произойдут не мгновенно, но вам нужно постараться уйти. Помните, где меня нашли? По той улице, что образует перекресток, идите прямо, пока не упретесь в реку. У реки повернете направо. Дальше идите вдоль реки, до оврага с облепихой. В овраге увидите мост. Как на ту сторону переберетесь, окажетесь в лесу. Дома, одним словом.
Муха, сняв носки, засунул их аккуратно в ботинки, связал ботинки между собой шнурками и повесил через плечо. Длинный тесак протянул назад Лису.
– Поспешите, ребята. Даст Бог, встретимся!
– А как же?.. – начал Руслан.
Но Муха уже отвернулся и, примерившись к стене дома, мягко прилип к ней сначала одной ладонью, затем другой и, ступив голыми ногами на стену, быстро пополз вверх.
Лис стоял, открыв рот, наблюдая, как тот удаляется от них, на глазах превращаясь в черную точку.
– Это тебе не кур воровать! – хлопнул его по плечу Руслан.
– Слушай, я тут подумал. Так что, он тоже изгой получается? – запинаясь, спросил Николай.
– А вот и не угадал! Человеческое обличье-то он не сменил!
* * *
Казарма слева оказалась не казармой вовсе. По крайней мере люди здесь не жили.
Здание было битком набито разными машинами. Вид у них был приличней, чем у тех, что на улице. Недаром под крышей стоят. Вот только крыша местами прогнила. Через круглые дыры солнце освещало заросшие паутиной агрегаты. В общем, ничего интересного. Я чихнул и вышел. Меня беспокоило странное существо в штабе, и я специально обходил всё подряд, ожидая его реакции. Ничего.
Поначалу он двинул в сторону, и я подумал, что вот сейчас он выскочит из дома, размахивая автоматом, весь такой седой, морщинистый, с бородой до земли и закричит: «Поднимите мне веки!» Помню, читал мне такую сказку Хаймович. Но ничего подобного не случилось. Мутный образ застрял где-то на лестнице между первым и вторым этажом. Ну и хрен с тобой! Пока все не осмотрю, в штаб не полезу. Нехорошо оставлять неизведанное у себя за спиной.
