Его тело высвободилось внезапно – и придавило Чейз. Вся спина у нее вспыхнула болью, из легких выбило воздух. Она пыталась продышаться, не отпуская его.
Вот теперь все.
Спасатели вынеслись из ангара под вой сирен и мелькание цветных вспышек. Еще несколько секунд – и они будут здесь. Она крепче сжала Тристана и сказала себе, что с ним все будет хорошо. А потом повторила то же самое ему.
В темно-синем небе расплывались зеленые полосы. Северное сияние плясало над ней, как ее сугубо личный парад победы – и она так засмотрелась на его всполохи, что стащившие с нее Тристана медики решили, что она потеряла сознание.
– Я в порядке.
Она отмахнулась от них. Бунтарь помог ей встать. Медики тем временем закрепили Тристана на носилках. Один из них послушал его сердце, кивнул остальным и сказал всего одно слово:
– Стабилен.
На обжигающем холоде слезы замерзали у Чейз на щеках. Медики побежали с Тристаном к ангару. Ромео старался не отставать от них, спотыкаясь от усталости. Ей показалось, что он взял Тристана за руку.
Раньше она не замечала преданности Ромео. Может, именно из-за этого Пиппин его полюбил. Ведь Пиппин очень хорошо чувствовал в людях главное. Она только жалела, что эта способность развилась в нем из-за долгих лет, в течение которых он скрывал то, что было у него в сердце. Чейз всегда жалела, что мало знает Пиппина. И теперь она поняла, что ей предстоит жалеть об этом всю жизнь.
Яркий квадрат открытых дверей ангара казался распахнутыми объятиями. В центре света стоял Кейл. Чейз узнала бы его силуэт даже с облаков.
Она побежала к нему.
42. Отпустим тормоза, включим зажигание: Поехали
Солнце лилось к Чейз в комнату сквозь небольшое окошко, принося с собой ярко-голубое небо и следы зелени под тающими реками на острове Банкс.
Чейз склонялась над учебником политологии. Она делала заметки и ерошила свои коротко остриженные волосы. Завтра их препод по политологии не сможет задать ей такого вопроса, который бы она не знала. Это было ей внове и неожиданно приятно.
– Кейл требует срочно собраться в ангаре, – объявила Сильф от ее двери.
Чейз посмотрела на часы и чертыхнулась. Она встала, до конца застегнула молнию на летном комбезе и со стоном хрустнула позвоночником и суставами пальцев. Ее стычка с красными беспилотниками произошла пять месяцев назад, но порой ей казалось, что в тот стремительный день она состарилась до девяноста лет.
– Где эта девица? – спросила Сильф.
– Разве мы должны приводить наших ОРП? Мне казалось, что вызывали только пилотов.
– Правильно. Но я хочу узнать, постирала ли она мои вещи.
– Сильф!
– А что? Скворец хочет себя проявить. Ни за что не стану ей в этом мешать.
– Ни за что не упустишь своей выгоды, – парировала Чейз.
Как раз в эту секунду Лин – позывной Скворец – вошла в их комнату. Миниатюрная, но крепенькая девица удерживала целую гору белья, изгибаясь так, как способна делать только тренированная гимнастка.
– А, Сильф, привет! – сказала Лин. – Я через пару минут принесу твои вещи к тебе в комнату.
– Не забудь их сложить, – приказала Сильф Скворцу. – Через пять минут в ангаре, Никс.
Чейз бросила на Сильф такой взгляд, который заставил высокую блондинку послать ей иронический воздушный поцелуй. Сильф и правда делала некоторые успехи в том, чтобы стать человеком. Может, дело было в том жутком хаосе, который воцарился после испытаний, или просто в том, что Сильф пыталась общаться… По-любому Чейз должна была признать, что получает удовольствие от тех плюсов, которые дарило преображение этого пилота. Порой создавалось впечатление, что они становятся подругами. Может, точнее будет сказать – общаются по-дружески.
Скворец проводила Сильф взглядом, в котором ясно читалось благоговение.
– Я тебе что говорила, Скворец? – Чейз взяла вещи и положила их на нижнюю койку. – Меньше энтузиазма в адрес Сильф. Всегда меньше энтузиазма. Она и без того слишком нос задирает.
Новая ОРП Чейз была такой же рисковой, как Пиппин, но отнюдь не такой уверенной в себе. То, что Лин выбрали для пополнения команды Чейз, сделало эту первогодку в «Звезде» знаменитостью. Лин принимала свою новообретенную славу, как и все остальное: изумленно и ошеломляюще мило – пока не оказывалась в воздухе, где становилась жесткой и резкой, как клинок.
Чейз смотрела, как Лин складывает стирку: ее коричневые ручки работали быстро и ритмично.
– Тебе и правда не стоит этого делать, – сказала Чейз. – Сильф просто проверяет, что ей сойдет с рук. Это же дедовщина.
– И что мне тогда делать?
Скворец наморщила нос, и Чейз ее за него ущипнула.
– Скажу, что бы сделала я. Я все ее вещи закинула бы в Парке на деревья.
– Круто, – восхитилась Скворец. – Думаешь, мне можно?
– Просто тогда будь готова к ее мести, – вставил Тристан. Он прислонился к дверному косяку, уперев в него руки так, что вся его фигура смотрелась наилучшим образом. – Готова идти, Чейз?
– Привет, Стрела! – заорала Скворец.
– Ты серьезно, Лин?
Чейз потерла звенящее ухо.
Тристан одарил Лин демонстративно страстным взглядом.
– Привет тебе, Скворушка!
– Ладно уже. – Чейз взяла Тристана под руку и потащила по коридору. – Вернусь к ужину, наверное! – крикнула она Лин. – И не забывай: больше ничего для Сильф не делай.
Чейз с Тристаном шли быстро, плечо к плечу. Это было немного похоже на полет.
– Неужели нельзя не дразнить мою ОРП? Иногда ты с ней ведешь себя, как Ромео.
– Так смешно же. Кажется, она считает нас кинозвездами.
– Не потакай ей.
Он поцеловал ее под ушком.
– Она знает, что я занят.
– Ты занят.
Почему-то Чейз до сих пор утешало и радовало то, как предан ей Тристан, а она – ему. Иногда она пугалась, что проснется – и обнаружит, что они друг к другу остыли, и с каждым днем, когда этого не случалось, ее чувства становились все острее.
– Слышала разговоры? – спросил он, переключаясь на серьезный тон – тот, который у Чейз ассоциировался с его политическими рассуждениями. – Представители Жи Сюнди согласились на встречу в верхах. Первую за двадцать один год. Три европейские страны готовы присутствовать, в том числе Британия. Готов спорить, что еще несколько скажут «да».
– О чем будет разговор?
– Скорее всего, о ядерном ответе. Никому не хочется думать о возможности подобной эскалации. А еще будут настаивать на отмене Атлантических ограничений торговли.
– Даже не верится, что такое возможно. Жисюндинцы не допустят, чтобы США снова получили возможность воевать.
– У них нет выбора. Объединенные силы. – Тристан чуть сильнее сжал ей руку. – Положение меняется.
