— Хорошо, лейтенант, играем в открытую, — полковник посмотрел ему в глаза, и в его взгляде Нэйв увидел некоторое превосходство. — Этот господин хотел бы, чтобы некоторая информация относительно его коммерческой деятельности не попала в Ваши отчёты. А в идеале — чтобы Вы передали ему обеих сестёр. Само собой, что всё это не за бесплатно. И, поверьте — этот человек умеет благодарить, — и Ибрам ненавязчиво провёл рукой по забитому дорогой выпивкой бару.
— Вот, значит, как… — задумчиво пробормотал Грэм, чувствуя, как его начинает трясти от бешенства.
Его, офицера Конфедерации, сейчас пытается купить какой-то политикан, причём делает это через свою шавку в полковничьем мундире. В то время как идёт война, когда на кону стоит существование самой Конфедерации, эти вот двое… дельцов, мать их так, торгуются за то, чтобы прикрыть какие-то свои грязные делишки, вместо того, чтобы помочь поймать двух шпионок, способных навредить гораздо больше, чем эскадра республиканских «Венаторов».
— Передайте своему благодетелю, полковник, — с нескрываемым презрением процедил Нэйв, — что я буду продолжать вести это дело так, как посчитаю нужным. И если он хочет помочь — то пусть сообщит то, что знает про сестёр Лорэй, сэр, а уж исходя из ценности предоставленной им информации мы будем рассматривать возможность снисхождения к его грешкам. Всего доброго, — и лейтенант вылез из салона, еле сдержавшись, чтобы со всей силы не хлопнуть дверцей.
Уроды моральные, это какой же гнусью нужно быть, чтобы, сидя в высоком кресле — если вообще не в Сенате КНС, — беспокоится о своих грешках, а не о том, что могут наворотить два вражеских агента. Суки, натуральные суки. И полковник Ибрам — такая же продажная тварь. Грохнуть бы сволочь, да доказательств пока нет, кроме забитого дорогущим бухлом бара в спидере.
Полковник Ибрам посмотрел вслед молодому лейтенанту, а затем достал из кармана простенький одноразовый комлинк.
— Он отказался, — набрав номер по памяти, сообщил он.
Выслушав ответ невидимого собеседника, полковник улыбнулся и, отключив аппарат, выкинул его в утилизатор, встроенный в дверцу машины.
— Вези меня к казармам батальона спецсвязи, — приказал он водителю. — Говорят, есть один связист посговорчивей…
Зайгеррия. СтолицаБлайзу снился сон: он стоял на открытом командном пункте артиллерийской батареи и смотрел на своих братьев. Тех, кто уже три месяца, как погиб. Они сидели кружком на своих шлемах, смеясь и перешучиваясь, и не обращали на него никакого внимания, а вокруг расстилалась до боли знакомая кирпично-красная равнина Джеонозиса.
— Ребята, — наконец смог подать голос Блайз, протягивая к ним руку. — Вы… Вы тут?
На его голос обернулся Хохмач и, весело ухмыльнувшись, покачал головой:
— Нет, сэр. Мы на небесах. Тут хорошо, лучше, чем в наших казармах.
— На небесах? — глупо повторил Блайз.
— Да, сэр, — кивнул Хохмач. — Мы же солдаты, сэр…
Блайз кивнул, потянулся за своим шлемом… и обнаружил, что вместо привычной брони одет в яркую рубашку и шорты. В этот момент за его спиной раздался знакомый топот множества марширующих ног и, обернувшись, Блайз увидел стройные колонны солдат, марширующих к горизонту, туда, где сгустилась тьма, пронизанная вспышками взрывов и бластерных выстрелов.
— Мне пора, — сказал кто-то у него над ухом, и мимо Блайза прошёл Чимбик, держа шлем в руке, обнялся с каждым из погибших, традиционно дернул на счастье за ухо Хохмача и побежал к марширующим.
— Стой! — крикнул ему Блайз. — Меня подожди!
— Нет, сэр, — не останавливаясь, откликнулся сержант и, надев шлем, слился с безликой толпой братьев.
— Как — нет? — потерянно прошептал Блайз, оглядываясь на Хохмача. — Почему?
— В бой идут солдаты, сэр, — пожав плечами, ответил тот.
— Но ведь я — солдат! Я — ваш брат! — закричал Блайз, чувствуя, что вот-вот разрыдается от обиды.
— Нет, Блайз, — впервые за весь разговор назвав его по имени, отрицательно качнул головой Хохмач. — Ты — влюблён, помнишь?
— Я… — начал было Блайз, но тут за спиной раздался голос Свитари:
— Помоги мне, Блайз…
— Ри! — Блайз повернулся, как ужаленный, только чтобы увидеть, как уносится вдаль клетка со стоящей в ней девушкой. Ри держалась за прутья и умоляюще протягивала к Блайзу руку.
— Ри! — заорал Блайз и проснулся, рывком подскочив в кровати.
Посидев с полминуты, он встал, прошлёпал к установленному в холле их номера холодильнику с напитками, достал бутылку сока и жадно припал к горлышку, не обращая внимания на срывающиеся на грудь капли. Допив, Блайз выкинул бутылку в утилизатор, сел на диван и обхватил голову руками.
— Что мне делать? — прошептал он, глядя в пол.
Слова сержанта до сих пор эхом отдавались у него в ушах, причиняя реальную боль, словно звук близкого разрыва. Предатель… Действительно, как он мог так поступить — просто забыть про своих братьев, пойдя на поводу желаний и эмоций? Как? И что теперь делать, ведь Ри для него действительно очень много значит? Ответа не было…
В номер троица вселилась днём, не встретив никаких препятствий со стороны администрации — сидевший за терминалом зайгеррианец лишь вежливо поинтересовался у гостей, какой номер бы они хотели, и как их записать в гостевую книгу, многозначительно уточнив, что в их гостинице очень ценят конфиденциальность. Рабыню, добавил зайгеррианец, мазнув взглядом по испуганно сжавшейся тви'лекке, можно пристроить в специальном бараке для рабов во дворе. Блайз немедленно важно надулся и процедил, что привык держать свой штат под рукой, а не бегать среди ночи по двору в поисках служанки, после чего заказал трёхкомнатный люкс с отдельной комнатой для прислуги (спальни для рабов не считались комнатами для постояльцев, хоть и являлись частью номера), чем вызвал недовольный взгляд сержанта.
В номере клоны, забыв про свои распри, развили кипучую деятельность: Таки была усажена за терминал с задачей шерстить каталоги рабов в поисках Лорэй; Чимбик уселся за второй терминал и принялся искать информацию о тви'лекке Борате Найле, а сам Блайз неторопливо спустился на ресепшен и вежливо поинтересовался у навострившего уши зайгеррианца:
— Милейший, а не известен ли Вам тви'лекк по имени Борат Найл, торговец?
— Нет, сэр, — столь же вежливо ответил администратор. — Но могу поинтересоваться. Вы хотели кого-то купить? Я могу… — он осёкся, увидев, как собеседник предупреждающе выставляет ладонь.
— Он меня обманул, — пояснил Блайз. — Я заказал себе двух рабынь — близнецов человеческой расы — выплатил за них аванс, а этот хвостоголовый кусок поодо оставил меня с носом, умотав с моими деньгами и моими рабынями сюда, продавать их на аукционе.
