Мужчина, вышедший первым, бегло бросил взгляд на Моргана, осмотрев его с ног до головы серыми прозрачными глазами:
— Двое внутри, смените через часок-другой. Говорите с ним, если захочет, но не лезьте слишком глубоко. Одного не оставляйте, — протянул Моргану руку Жнец, — Если полыхнет — сразу внутрь. Держать надо. Сильный, зараза…
Большое красное пятно на скуле незнакомца более чем красноречиво говорило о том, что к его советам следует прислушаться. Мужчина пригладил на голове взъерошенные волосы и посмотрел на сидящего молча пожилого мужчину:
— Отец, шел бы ты, отдохнул, — сказал он. — Cколько уже здесь сидишь.
— Позже.
— Ладно, — спокойно ответил Жнец и повернулся к Хамфриду, — Транспортировка послезавтра, наши уже договорились с мозгоправами на Олимпе. Думаю, выдюжим.
Все шестеро Жнецов вышли на улицу. После непродолжительного прощания Хамфрид с Морганом остались у входа, сев прямо на уже изрядно примятую траву. Остальные, честно отработав свою смену, улетели на прибывшем аэромобиле.
— Вряд ли твари сюда сунутся, — задумчиво сказал Морган, всматриваясь в зелень плотных стеблей. Рядом валялись недавно выкинутые сигареты, успевшие уже потухнуть.
— Мало ли… У некоторых совсем мозгов нет. Унюхают — все.
Солнце скрылось слишком быстро, уступив место тягучим сумеркам. Весенний закат растаял в одно мгновение, не оставив на горизонте даже розовых пятен. Включилось наружное освещение, хоть в нем и не было необходимости.
— Хамфрид, ты что, запил?
— Да так…
— Не пытайся отмолчаться. Я хорошо тебя знаю, ты ведь не любитель залить за воротник.
— Друг умер, — нелепо улыбнулся Хамфрид, и оттопыренные уши на его голове как-то странно пошевелились, — Пару лет назад…
— Это смешно?
— Нет…
— Так бывает. Это не повод ставить под угрозу свою жизнь.
— Я и не ждал, что ты меня поймешь.
Вдали стали слышны крики детей, все еще играющих на площадке, построенной между домов. Хамфрид закурил.
— Тебе это не надоело? — спросил он после некоторой паузы.
— Что именно?
— Все.
— Если все, то еще лет пять назад.
— Хотел бы исправить?
— У тебя всегда было хорошее чувство юмора.
— В последнее время не очень, — с силой выдохнул дым Хамфрид. — То, что ты сделал под горами Флегра, может все изменить.
— Это может изменить только одно — был живой Морган, а стал мертвый.
— Почему ты так решил?
— Странно, что ты задаешь этот вопрос, — Морган с удивлением посмотрел на старого друга, — Безумие делает Пламя нестабильным, тебе ли не знать.
— То есть ты думаешь, что вспышка — это последствие безумия?
— А есть еще варианты?
— Есть, — Хамфрид стал совсем серьезным, — Я повидал безумцев, пока ты спал. Да и вспомни Берглефа… Все это проявляется совсем не так.
— Что на плато, что под Флегра… Вспышки не контролировались. Пламя взорвалось само, я просто не стал препятствовать.
— И потом это не повторялось?
— Пока что нет.
Прищурившись, Хамфрид очень внимательно посмотрел на бывшего наставника:
— Я тебя тоже очень хорошо знаю и не поверю, что ты не пытался ее повторить. Ты слишком любишь все контролировать.
— Нарываться на непритности по собственной инициативе? Нет уж, уволь.
— Жнецы плохо умеют врать, — ухмыльнулся Хамфрид, — Издержки профессии.
— Ну, допустим, пробовал.
— В гараже, где-нибудь в ванной?
— Почему в ванной? В тазике…
Хамфрид рассмеялся:
— Если это было бы безумие, то нестабильность тебя бы уже уничтожила. Первая вспышка — всегда начало конца. Дальше все растет как снежный ком и передышек между приступами не бывает. Тем более в недели, а то и месяцы… Ты посмотри на себя — даже выглядишь максимально трезвым. Нет, Морган, это точно не последствие безумия. Это то-то совсем другое.
— Не понимаю, к чему ты ведешь.
— Кое-кто заинтересовался тем, что ты сделал под горами Флегра. Кое-кто из храмовников.
— Ты якшаешься с туниками?
— Не все так однозначно. В конце концов, у нас общая цель.
— Какая, нахрен, цель? Ее нет уже сотни лет. Теперь каждый сам за себя.
— Поэтому они обратились ко мне, а не к тебе.
— Чтобы ты меня уломал? — сдвинул брови Морган и прыснул, — Нет уж. Это была одноразовая акция, и повторять я не собираюсь. Ищейки и так дышат в затылок. По мою душу скоро придут и я понятия не имею, как из всего этого выпутываться.
— Может, поэтому и стоит попробовать?
— А я тебе сейчас скажу, как все будет, — голос Моргана затвердел. — Ровном счетом ничего. Ни меня, ни тебя, вообще никакой цивилизации. Выжженная земля и монстры с набитыми говном животами. Если даже вспышка и получится, кто даст гарантии что все пойдет так, как надо? Пара тысяч Ифритов — семечки по сравнению с толпами Низших.
— Нас тоже немало.
Марган покачал головой в знак того что Хамрид и понятия не имеет о том, что говорит:
— Нас не наберется и двадцати тысяч, а их — миллионы. Я пару сотен-то еле осилил, а ты говоришь о тысячах.
— Ты рано списываешь со счетов храмовников.
— Еще пара миллионов расходников. Против трехсот миллионов Низших. В любом случае, слишком мало, чтобы переломить ход истории, — голос Моргана становился все тверже, — Азари отдаст приказ включить все нестабильные телепорты и наших сил не хватит, чтобы сдержать поток этого дерьма. И никакая вспышка не поможет.
— Если ничего не делать, то и будем продолжать жить, как псы.
— Не тебе об этом мечтать. Ты на Олимпе, помнишь?
— Когда-то мы были волками…
— Когда-то. Это было до того, как нас подложили под всю эту шушеру. Напомнить, кстати, кто это сделал?
— Людей тоже можно понять. Они старались спасти человечество.
— А что в итоге? Это человечество только бездельничает, жрет, глазеет Арены и трахается.
— Тебе ли говорить о нравственности.
— Я, может, завидую.
Голоса детей затихли. Видимо, всех разогнали по домам. Освещение, на этот раз более востребованное, лепило причудливые тени на траве. Окружающая прохлада заставила работать внутренний климат-контроль одежды, отчего суровость погоды чувствоваась не так сильно.
— Знаешь, — ответил Хамфрид после довольно продолжительной паузы, — Когда ты проснулся, я глядел на тебя глазами воспитанника, уверенного в непогрешимости своего наставника. Ты всегда оставался для меня эталоном, не имеющим никаких изъянов. Но, если честно, теперь я даже не уверен, что вообще тебя знаю.
— А я быть идеальным не обещал.
— Ты вообще крайне редко даешь обещания, — пожал плечами Хамфрид, — Кстати, почему?
— Обещания надо выполнять. А как выполнить то, чего даже делать не собираешься?
— По-моему это просто загоны.
— Слово должно иметь вес. Стабильность. Никто не даст тебе хороший заказ, если у тебя будет репутация трепла.
— Трепаться иногда очень полезно, — улыбнулся Хамфрид, — К примеру, помогает сторговаться со стриптизершами.
— Чего не дано, того не дано…
— Навыки общения нужно развивать, иначе так и проходишь всю жизнь с кислой физиономией.
— А смысл? Один хрен все бабло вытянут. Мне гораздо легче найти общий язык с наемницами. Вот там все просто, четко. Главное, понятно. А с этими генетически чистыми женщинами что-то не так. И вообще, мне кажется, от них одно зло.
— Генмоды хорошо режут глотки, а вот под музыку умело раздеться смогут врядли, — хитро прищурился Хамфрид.
— Не знаю, не спрашивал…
— Боишься?
— Ага.
Сонную тишину окружающего нарушил громкий смех Хамфрида. Уличный свет замигал, оживляя окружающие тени. Ночные мотыльки засуетились, испуганные резким перепадом напряжения. Дверь в помещение скрипнула и отворилась. В проеме показался Тэл Ллэдр:
— Ребята, вы чего?
— Прости, отец, — сразу посерьезнел Хамфрид, — Травим тут всякое…
— Дело житейское, — кивнул Тэд, — Просят там вас… Заминка какая-то.
Потребовалась внеочередная смена караула. Рекомендации по форме облачения восприняли недостаточно серьезно, и сейчас кое-кто сильно пожалел о собственной беспечности. Морган бросил беглый взгляд на обескураженного Джанга, вышедшего из комнаты. Паренек придерживал оторванный карман разгрузки, растерянным взглядом шаря по сторонам: профилактические методы воспитания явно пустили глубокие корни в сознании ученика.
