несколько баранов, и это не считая огорода и пахотной земли отца. Ну и нафига ей этот город?!
Суть да дело, сорвался Юхани за девчонкой в её деревню. Кузню оставил на гнома, живи, работай и ничего ты мне недолжен. Даже об арендной плате не стал заикаться, то ли к гному прикипел душой, то ли от любви голову потерял. Романтика до зелёных соплей, да и только. В любом случае по бумагам всё равно имущество на него записано, при желании всегда легко обратно может вернуться…
Гном порыв человека оценил не только с точки зрения своей выгоды, но и как-то с точки зрения чувств. Каждого, кто приезжал от Юхани, встречал, ну не то что как родных, но с пониманием. Крыша есть, любимая работа есть, не голодает, а путевку в жизнь ему выписал сбежавший в деревню парень. В общем, благодарен ему был Дарин и постепенно собирал деньги, чтобы выкупить себе кузню.
— Гномье слово крепко! Камень! Гномы помнят, что такое честь! Гномы ничего не забывают! — бил себя в грудь кулаком Дарин, рассказывая о самых драматичных, на его взгляд, моментах своей истории.
Признаться, от удара его кулаков о грудную клетку у меня всё внутри сжималось до самого сфинктера [61]. По звуку удар его кулака напоминал стук дерева о дерево. Не хотел бы я попасть под такую зуботычину. Чувствую, Шварценеггер сам был бы не рад сойтись в рукопашной с Дарином. Пофиг, что коротышка, но если засветит, то засветит, ему главное попасть, а куда — совсем не важно.
Дарин в заказах не мелочился и брался только за самые денежные заказы. У него сам граф заказы делает через своих людей. Нет денег, ну и вали отсюда, куда сам знаешь, зачем ему ерундой страдать. На всякую ерунду кузнецы попроще найдутся.
Вчера появились мы с Антеро, и всё начало развиваться по обычному сценарию. При одном взгляде на нас Дарин уже просчитал возможности кошелька бродяги по степени побитости его доспехов. А ему надо от каждого бродяги выслушивать, что гном офигел со своими ценами? Проще сразу послать далеко и надолго. А тут я такой весь, воспоминания гнома обновил, напомнил, так сказать, о бремени его морального долга.
За рассказом гнома как-то бочонок уже наполовину опустел. Я-то ладно, в меня много не лезет, а в него как всё влезает?! Здоров шельма дуть пиво. Чую, самое прибыльное дело — это установить пивоварню рядом с бородачами, вот где точно не прогадаешь. Остаток бочонка я посвятил расспросам о гномах, даже не сколько расспросам о бытии и жизни гномов, сколько о том, что они производят и до чего дошла передовая мысль самого передового производства.
По идее, я сейчас должен встать в позу пророка и открыть глаза гному, помешанному на железках, о пользе механического или парового молота, рассказать о методе штамповки, о стандартизации производства и вообще о методах отчистки металлов от примесей.
Ну-ну, как же!
Косвенные расспросы показали, что о чём-то подобном гном уже имеет понятие, за исключением методов очистки металлов. Впрочем, о последнем я и сам не стал наводить справок. Поверхностное изучение сопромата — это не повод устраивать из себя знатока всего и вся о металлах. А вот часами я Дарина удивил. Не то чтобы он писал кипятком от вида часов, скорее наоборот, он долго не мог понять, что это и зачем вообще нужно. Пришлось объяснять, показать, как заводятся часы, давать слушать, как тикает механизм, объяснять, что это тончайшее чудо механики, которое к тому же может работать без сбоев и под водой. Дарин меня внимательно слушал, а потом срезал одним простейшим вопросом:
— А на фига этот механизм вообще нужен?!
Моё косноязычное заявление, что часы нужны для точного знания времени, как-то прошло мимо ушей. Все встают по солнцу, и что?! Заурчал желудок — значит, наступил завтрак, обед или ужин. Солнце село — пора отдыхать. Зачем часы-то?!
Мои заявления, что часы помогают в мореплавании в определении места и где находишься, прозвучали ещё нелепее. Я долго пытался объяснить и по ходу самому вспомнить, что без часов не обойдешься для определения то ли долготы, то ли широты. Гном поморщился при одном только упоминании моря, а потом Дарин меня убил одной только фразой:
— А зачем на море часы? Магия и так помогает определить местонахождение. Не нужная, получается, твоя штуковина.
Я стал припоминать, что часы важны в астрономии, то ли астрономия важна для часов. Но гном опять меня убил вопросом:
— А зачем вообще нужно изучать небо? Каменные своды пещеры всегда взгляду милее.
Я поморщил ум и начал задвигать про то, как приятно точно знать время и как важно при деловых встречах точно договориться, чтобы прийти на место по времени. При упоминании о деловых встречах гном сам наморщил ум. Дарин достал откуда-то лупу и начал рассматривать часы.
Вот блядство, они тут, похоже, и стекло уже знают! А нет! Лупа, похоже, из какого-то кристалла выточена. Толкнуть, что ли, идею со своими комиссионными про производство стекла? Хотя что я себя накручиваю?! Что я сам про производство стекла знаю? Знаю только, что его из мелкого речного песка производят, вроде как из песка стекло выплавляют. Ещё вроде при производстве стекол на лупы надо свет прямо проецировать, чтобы… а фиг знает для чего, вроде надо, и всё тут.
В итоге Дарин порылся в кузне и достал набор каких-то маленьких инструментов. Крышку от часов он снимал долго и с тщательностью еврея, пересчитывающего деньги. Я, как безбашенный русский, только за этим наблюдал. Видимо, к месту пришлись мои слова о том, что часы водонепроницаемые, потому Дарин и не спешит, боится по незнанию сломать что-нибудь. Открыв крышку, Дарин долго рассматривал механизм и выдал заключение:
— Тонкая работа. Мастерски сделано. Что-то в твоих словах есть! Как специфический товар для богатых твоя штуковина может пройти, но тут отдельно от моих ничего сделать не получится. Маги без поддержки за жабры возьмут! А на моих без толку наезжать, сами не захотят связываться. К тому же мне твоей штуковиной не с руки заниматься. С этим к ювелирам надо идти, а не моим молотом ваять.
Вот и облом всем моим надеждам о безбедной старости. Дарин не может заниматься часами, умениями не вышел и по связям не потянет. К гномам в горы идти, чувствую, та ещё тухлая затея выйдет. Придётся опять спорить о пользе часов, хотя что я себя обманываю, не будет никаких
