Синдик по моему совету выставил у тропинки и у ручья сторожевых. Хотя я не думал, что каторжники пойдут в рощу, им здесь делать нечего и добычи никакой. Но пусть постерегут для спокойствия.
Я тоже обустроил временный приют. Соорудил небольшой шалаш, сделал там лежак, застелил его плащом. В яме развел костер, поставил котелок с водой.
Приведя Тинеру к шалашу, заставил сесть на лежак и подал кружку с горячим отваром.
– Пей. Ты дрожишь вся.
Девушка устало улыбнулась.
– Слишком много силы ушло на лечение. Я еще не могу ее расходовать, как положено.
Она и впрямь дрожала, а руки были холодные. Я достал одеяло, набросил ей на плечи. Потом выложил на чистое полотенце вяленое мясо, лепешки, яйца, сыр.
– Ешь. Иначе вовсе заледенеешь.
– А ты?
– Уже поел. Давай, давай, налегай.
Я старался не особо пристально смотреть на нее, но ничего не выходило. Взгляд сам скользил по лицу, шее, телу.
Ее очарование и шарм разили наповал. Откуда такое в простой девушке, пусть даже магике? Не красотка из модного журнала, не актриса, не звезда эстрады, не столичная штучка в супернарядах. Одета в тогу и меховую безрукавку, на ногах сапожки. Ни макияжа, ни маникюра, ни затейливой прически. Роскошные волосы собраны в прозаический хвост.
Но ведь отвести взгляд невозможно! Меня тянуло к ней, как магнитом. Напустила чар? Бред, какие чары! Гипноз? Не катит, на нас эти фокусы не действуют. Наоборот, сами можем повлиять при случае. Тогда что? Просто влечение озабоченного самца? Но я-то себя знаю и точно могу сказать – банальным сексом тут и не пахнет. Но ведь запал определенно!..
– Кто ты? – спросила она, неторопливо отпивая из кружки. – Я так и не поняла, зачем ты меня искал.
– А… Да так, у нас друг отравился. Искал магика, чтобы вылечить, – равнодушно пересказал я прежнюю легенду.
– Где он?
А в самом деле, где? Об этом как-то не думали.
– В Ностахе.
– Это недалеко. Но я пока нужна здесь.
– Ты помогла им, чем смогла. Раненые выживут?
– Да. Сюда привезли тех, кто имел не очень серьезные ранения.
– Ну вот. Так что можно ехать.
– Сейчас? – улыбнулась она. Допила отвар, и протянула руку к ломтику сыра.
Я сел рядом с ней, вдохнул запах волос. Пахло чем-то терпким и приятным.
«С ума так сойду, – мелькнула мысль. – Если не сдержусь, наброшусь… глупо будет».
– Сперва поедим, а там посмотрим. Ты ешь.
Она послушно съела сыр, яйцо, отломила кусок лепешки. Я налил еще отвара, поставил кружку на тряпку.
– Хороший шалаш ты построил. И быстро, – вдруг сказала она. Потом повернула ко мне голову. – Ты воин?
– Воин тоже.
– Не легионер?
Я обнял ее за плечи, чуть притянул к себе. Держа ее взгляд, наклонился ближе.
– А что?
– Я не могу понять. Не вижу тебя, не чувствую. Это странно.
– Может, ты устала.
– Может быть, – несколько растерянно произнесла она. – Я хорошо чувствую твое настроение. Вижу, что ты меня очень хочешь.
Я опешил от ее откровенности, качнул головой. Во дает!
– Сперва я думала, что ты просто хотел овладеть мной. Но теперь чую, что дело не только в этом. Я не могу понять, кто ты такой. Для меня закрыты только… высшие магики. Но не обычные люди.
– А я не обычный человек.
– Да. Но тогда кто ты?
Я честно пытался сдержать себя, но близость ее губ, взгляд ее глаз просто сводили с ума. Положив руку ей на затылок, я притянул девушку к себе и поцеловал.
Накрыло меня сразу. От нее шел такой жар, что я мгновенно завелся. Но сумел удержать себя на грани, только целовал. Губы у нее мягкие, нежные, податливые.
Она не отстранилась, не закричала. Лежала в моих руках, чуть прикрыв глаза, и отвечала на поцелуй.
Не знаю, сколько мы так сидели, потому что я вообще потерялся. Потом где-то недалеко хрустнула ветка, вторая. Я с огромным трудом оторвался от Тинеры, сдерживая желание опрокинуть ее на лежак и стащить одежду.
– Ты околдовала меня?
– Что?
– Ну, использовала свои способности…
Тинера улыбнулась. Дышала она тяжело, губы набухли, в глазах дымка.
– Я чувствую твое тело, но тебя не вижу.
– Это все?
Она вдруг провела рукой по моим волосам, потом по щеке.
– Ты добрый. Ты очень сильный, могучий воин. Ты не причинишь мне зла. И ты очень хочешь меня. Прямо сейчас. Но больше я ничего не чувствую.
Похоже, это ее всерьез заботило. Я наклонился вновь поцеловать, но тут снаружи раздался голос синдика:
– Мэор Мард. Мэор Мард, вы здесь?
Дурацкий вопрос, он же видел меня у шалаша. Я кое-как встал, подмигнул Тинере и вышел.
Броух стоял возле костра. Выглядел он чуть получше, на голове новая повязка, крови не видно. Тинера свое дело знала.
– Мэор Мард, вернулся Унбер.
– Кто?
– Унбер, мой зять. Я посылал его к поселку.
– И что там?
– Никого. Трохем пуст. Каторжники не пришли.
Я посмотрел на небо. Светило уже падало вниз, через час-два стемнеет. Значит, гостей сегодня больше не будет. Каторжники не попрутся никуда в ночь.
– Поднимай людей, надо идти в поселок.
– Вы думаете?..
– Нечего думать, собирайтесь!
В поселок жители вернулись вечером. Сперва вошли мужики с оружием в руках, осторожно обошли дворы и улицы, а потом уже потянулись бабы с детьми и старики. Вместе с ними на лошадях завезли и раненых.
Трохем был разорен. Сгорели пять домов и около десятка построек, заборы, деревья. Многие дома разграблены, выбиты двери и ставни, внутри все перевернуто вверх дном. Тела убитых лежали всюду, вперемешку жители и каторжники.
Нескольких еще живых налетчиков прирезали на месте. Трупы сволокли за околицу и бросили в овраг. А тела своих собрали и положили во дворе одного из сгоревших домов. Завтра их будут хоронить.
Измученные, убитые горем сельчане как могли привели свои дома в порядок. Погорельцев приютили соседи. Синдик пообещал помочь с постройкой нового жилья.
Все устали сверх меры, к тому же беспокоила вероятность возвращения каторжников. И хотя на улице стемнело, мужики, подростки и несколько баб побойчее ходили по улице с оружием в руках.
Нас с Тинерой приютила семья кузнеца. Хозяйка выделила комнату, сын принес жаровню. Убитого кузнеца отнесли в сарай, чтобы был на холоде.
Пока осиротевшая семья обустраивалась в доме, а Тинера им помогала, я вышел на улицу и разыскал синдика.
– Вели всем спать. Пусть укрепят двери и ставни и держат топоры под рукой. А по улице нечего разгуливать. Каторжники не вернутся.
Броух недоверчиво посмотрел на меня. Дворянину и воину он доверял, но страх перед каторжниками перевешивал. Однако усталость брала свое, вот-вот добровольные стражники начнут падать в изнеможении.
– Почему не вернутся?
