– То есть ты не сталкивался со вспышками размножения среди слаш? – удивился Ярослав. – Это за три века?
– Сталкивался, – махнул Иван рукой. – Да только не с такими. Все обычно за месяц заканчивалось, да и мало кто замечал, что у «черных» что-то произошло. Они же всегда сами по себе. Разве что восемьдесят лет назад нечто похожее было, ну, когда эпидемия «испанки» случилась. Тогда они чуть ли не по всему миру начали размножаться. И не просто размножаться, а рожать нежизнеспособных отпрысков. Отчего, почему – неизвестно, да и не разбирался в этом никто…
Ярослав потер лоб и неожиданно спросил:
– Слушай, у тебя курить есть?
– Найду, хотя сигар не обещаю, – глава «Союза Семи» ненавязчиво продемонстрировал осведомленность о пристрастиях врага. – Эй, Журич! Где ты там?
В кабинет заглянул молодой маах’керу, в ответ на просьбу шефа вытащил из кармана начатую пачку «Кэмела».
– Спасибо, – сказал Ярослав, вытаскивая из нее сигарету.
Оборотень щелкнул зажигалкой, дал человеку прикурить и удалился, а верог после недолгих поисков в одном из шкафов поставил на стол пепельницу – медную, простую, с оплавленным краем.
– Вот сюда пепел стряхивай, – проговорил он. – Ее не жалко.
Ярослав кивнул и углубился в изучение таблицы, составленной, судя по всем признакам, в ордене Желтого Ока. Довольно быстро утонул в многочисленных параметрах, подробностях и комментариях, но главное понял – слаш продолжают извергать из себя зародышей, внедрять их в тела других, и процесс этот останавливаться не собирается.
– Да, ну и говнюки… – проговорил он, оторвавшись от экрана компьютера, и раздавил бычок в пепельнице. – Мы им мешали, а вас и остальных они просто использовали, чтобы свалить «Золотую розу» чужими руками. Хитро все задумали, и если бы не это письмо…
– Ну да, ну да, – покивал Иван. – Неясно, правда, кто его послал, мы проследить отправку не смогли.
– Это, я думаю, не так важно, – мысли Ярослава свернули на практический лад. – Кстати, позволь уточнить: я свободен?
– А ты как думаешь? Сейчас сядем в скороход и быстро, очень быстро поедем снимать нашу сигнализацию с вашего источника на Бекетова. Ваша непричастность к случаям на кладбищах доказана, – последние слова дались главе «Союза Семи» с трудом, – обвинения снимаются, и повода для вражды более нет.
– Зато есть общий враг?
– О да, есть… – и тут Иван кровожадно улыбнулся.
Помещение, которое занимал магистр ордена Желтого Ока, располагалось на самой вершине «Зеркальной пирамиды». Несмотря на это, в просторной, лишенной окон комнате всегда царила тьма. Стены, довольно резко сужаясь, наклонно поднимались во мрак.
Направляясь к ведущей сюда тяжелой металлической двери, исчерканной защитными знаками, Борис Зорин, старший командор языка «чувствующих», испытывал двойственные эмоции. Во-первых – томление, какое ведомо любому разумному существу, созерцающему вожделенную цель, а в данном случае этой целью являлась власть. А во-вторых – страх, постыдный и не до конца объяснимый страх перед обитателем вершины пирамиды.
Магистр вечно прятался во тьме, и мало кто из Наблюдателей даже высокого ранга знал, как он выглядит. Нет, он не был затворником и частенько ходил по резиденции, выбирался в город, но при этом для всех, в том числе и для своих, оставался простым «бесцветным» невысокого ранга.
Это делалось не только ради безопасности, но и во имя создания тайны как источника власти.
Для этой цели досье каждого нового магистра изымалось из архивов Желтого Ока, всякие упоминания о нем стирались из всех документов. Он становился существом без лица, без имени, без прошлого, могущественным и невидимым, почти богом.
Порой Бориса такое положение вещей раздражало, казалось идиотским пережитком древних времен. И тогда он думал, что когда станет магистром ордена, будет вести себя совсем по-иному. А в том, что станет, старший командор языка «чувствующих» не сомневался, хотя признавал, что для этого придется немало потрудиться.
Сегодня он пришел к магистру по собственной инициативе, причем не один, а в компании Владислава.
Тяжелая дверь открылась бесшумно, из-за нее пахнуло лавандой, и двое «бесцветных» переступили порог.
– Вы явились, – прошелестел из мрака бесплотный голос. – Я слушаю вас…
«Наверняка все знает, старый хрыч, – с неприязнью подумал Борис, – но хочет поиздеваться».
Нынешний магистр правил более полувека и редко вмешивался в повседневную жизнь ордена. Рутиной он предоставлял заниматься совету старших командоров, а власть употреблял, только когда происходило нечто неординарное.
– Дело обстоит… следующим образом, – сказал Борис, чувствуя себя не выучившим урока школьником. – Наш план, обозначенный в документах… как Альфа-двадцать шесть, находится на грани краха.
И он коротко поведал о том, что произошло за последние сутки.
– Кража из наших архивов? – там, откуда доносился голос, в темноте обозначилось движение. – Придется подумать, как изменить систему безопасности… Может, мы зря пренебрегали техникой и слишком полагались на магию?
Магистр помолчал, а затем продолжил совсем иным тоном, жестко и даже сурово:
– Надеюсь, ты понимаешь, что крушение этой интриги может привести к гибели нашего ордена? Да, мы найдем прибежища в других городах, братья примут нас. Но кем мы станем там? Бесправными изгоями, почти рабами, лишенными права на потомство…
Старший командор заскрипел зубами – лидер Желтого Ока не преувеличивал, все могло обернуться и так.
– Ладно, – магистр вновь сделал паузу. – Я вызвал сюда «действующих», «молчащих» и «разговаривающих». А пока они поднимаются, расскажи, что ты предпринял ради блага ордена.
И вновь у Бориса сложилось впечатление, что собеседник знает все о его поступках.
– Да, конечно, – сказал он. – Мы… с младшим командором, посвященным в проект Альфа-двадцать шесть, произвели… следующие действия.
Честно говоря, особенно много они сделать не успели – сфабриковали и разослали по тем же адресам еще пару писем с фальшивыми тайнами Желтого Ока да подали по своему языку сигнал «красной» тревоги.
Получившие его должны быть готовы к тому, что им придется защищаться от нападения.
Кроме того, отправил группу по следу наглецов, осмелившихся раскрыть тайну ордена. Недавний звонок Петра дал понять, что те пока не настигнуты, и породил массу вопросов. Откуда взялся избавленный от безумия слаш? Почему в это дело вмешался клан Фоон, и для чего Аристеас со своими бойцами полез в драку? Или он знал что-то, неведомое Желтому Оку?
Зорин не любил вопросов, на которые не мог добыть ответы, они его раздражали.
