снаружи – совсем другое дело.
Прежде, чем их скоростной катер успел отойти на достаточное, для кажущейся безопасности, расстояние, несколько кораблей эскадры получили удары такой силы, что были видны отлетавшие от их корпусов раскаленные фрагменты. А еще, Головину показалось, что он заметил силуэты пары катеров, которые, какое-то время, мчались параллельными с ними курсами, но потом разошлись в стороны.
– Сэр, как вы переносите нуль-гравитацию? – спросил капитан Лидс.
– Невесомость, что ли?
– Нет, именно нуль-гравитацию.
– Ну, не знаю. Я думал это одно и то же.
– Нам нужно уйти с радаров противника, иначе нас быстро вычислят.
Головин вздохнул и посмотрев на озабоченное лицо Лидса, кивнул.
– Давайте попробуем, если это так необходимо.
– Тогда возьмите вот эту капу.
– Капу? – переспросил Головин, хотя прекрасно понял о чем идет речь. Иногда пассажирам раздавали капы, когда возникала угроза запредельных маневров с перегрузками.
Вскрыв упаковку, он сунул капу в рот, ожидая привкуса дезинфектора, однако ощущения от нее оказались совершенно нейтральными.
В следующее мгновение в тело Головина врезались фиксаторы страхующей оснастки.
– Потише, Эрлоф, потише! Он теряет сознание!
Головин открыл глаза и тут же закрыл их – в боковой иллюминатор бил яркий свет какой-то звезды.
Потом послышалось какое-то невнятное бормотание. По крайней мере, так показалось Головину. Это было и не бодрствование, и не сон. Вероятно виной тому являлась капа, а точнее препарат, которым она была пропитана.
Затем Головин увидел какие-то образы. То ли горы, то ли… Нет, это был огромный куб, который висел на серебристой нити и медленно вращался. А вокруг него летало несколько кубов поменьше.
Головину показалось, что где-то он этот куб уже видел, но тогда это был не куб.
Сильная тряска заставила его окончательно прийти в себя. Освещение в салоне мигало, катер швыряло из стороны в сторону, а за толстым бронестеклом иллюминаторов, полыхали плазменные протуберанцы.
«Это мы уже в атмосфере», – догадался он.
– Это мы уже в атмосфере! – прокричал Лидс.
«Ой, как все тело болит», – пожаловался сам себе Головин, едва попытавшись шевельнуться.
– У вас, сэр, наверное, сейчас все тело болит! Но это временно! После посадки я дам вам специальный препарат!
Головин попытался кивнуть, но едва не вскрикнул от боли.
Он покосился на сопровождавших его бойцов, однако те были в порядке. Двигались, что-то перекладывали в своих сумках.
«Сколько часов мы так болтались?» – спросил себя Головин.
– Если считать в понятных вам величинах, мы болтались четыре часа. Полных четыре часа, пытались сбросить с хвоста разведывательные дроны! – пояснил Лидс.
Головин осторожно вздохнул. Добавить ему было нечего, поскольку он, похоже, снова пребывал в каком-то особом состоянии.
Вскоре, катер выровнялся, Головин стал успокаиваться и мыслить яснее.
Он вспомнил, как оказался в этом тесном салоне, но, все еще, не помнил переход от промыслового судна до большого корабля.
«Как они там без меня?» – подумал он, вспоминая команду «Киндзора» и вздохнул. Неожиданно, катер снова выполнил какой-то безумный пируэт и затрясся от разрядов гравитационных компенсаторов.
Если бы не они, корпус судна от перегрузок, развалился бы на части, а так – обошлось.
Головин снова почувствовал слабость и в глазах его в очередной раз потемнело. Но когда темнота ушла, на экране, через плечо пилота, он увидел изображение машины-хищника, которая рыскала по следу катера, сбиваясь с курса из-за работы системы помех.
– Прибавь, Эрлоф, прибавь! – не удержался прежде спокойный Лидс.
В иллюминаторе промелькнул силуэт еще одного перехватчика и пилот катера запустил маршевые двигатели. Еще минута-другая тошноты и пограничники остались далеко позади.
– Давай на посадку! – скомандовал капитан, который теперь выглядел не так бодро, как в начале путешествия.
– Но, сэр, мы еще не добрались до точки высадки!
– Не важно, в моем справочном файле указан коэффициент развития этой планеты. Похоже, тут освоен каждый клочок, так что нет смысла добираться до какого-то определенного места. Сядем здесь, иначе эти ребята могут нас найти.
– Есть, сэр, – отозвался пилот. – Но под нами сильный туман. Будем садиться по приборам.
– Садись как хочешь, оставаться в воздухе опасно. Я даже представить не мог, что эти аборигены так хорошо оснащены, – неожиданно признался Лидс и заметив на себе взгляд Головина, смущенно улыбнулся.
– Извините, сэр. Так мы называем местное население. Надеюсь это вас не обижает?
– Нет.
– А сами вы как себя называете?
Ответить Головин не успел, включились тормозные дюзы и катер начал замедлять свое падение.
Марк стал смотреть в иллюминатор, надеясь разглядеть хоть что-то, но как и обещал пилот, там все было бело-серым.
В конце торможения, дюзы заработали на полную мощность, но затем их грохот начал стихать. Корпус катера мелко завибрировал, пока наконец, с легким толчком не коснулся поверхности.
Тяговые системы отключились и стало почти тихо, лишь бортовой компьютер, время от времени, полушепотом сообщал какие-то параметры.
– А чего мы сидим? – спросил Головин, прислушиваясь к звукам снаружи.
– Атмосферный анализатор готовит сообщение. Еще пара минут и мы узнаем, какой картридж для фильтра нам потребуется.
Головин прикрыл глаза, начав проваливаться в дрему. Ему следовало отдохнуть, ведь он уже не помнил, когда спал в нормальной постели. Хотя нет – помнил. На борту «Киндзора» в отдельной каюте.
– Сэр, мы можем выходить! – сообщил ему капитан Лидс. И тотчас зажужжал привод дверей, а в салон ворвалась волна холода.
– Ничего себе! – воскликнул Головин, разом приходя в себя и повозившись со страховой оснасткой, отклеился, наконец, от кресла и на полусогнутых ногах пробрался к выходу.
Ступил в неглубокий снег и распрямившись, с удовольствием вдохнул морозный воздух.
Колючие снежинки замолотили по лицу, уши стал пощипывать мороз, но Головину это нравилось.
– Сэр, осторожно, это какие-то сульфаты! Мы должны проверить их состав, они могут быть опасны!
– Это снег, капитан Лидс. Это просто снег! – ответил Головин и сделав несколько разминочных движений, вернулся в салон.
– Что вы сейчас делали, сэр? Что означают эти знаки? – спросил Лидс и Головин заметил, что ответ на этот вопрос волнует всех сопровождающих. Даже пилота, который внимательно смотрел на Головина.
– Эти знаки означают, что здесь очень холодно. Закрывайте двери и летите туда, где тепло. Почему вы сели в этой ледяной пустыне?
– Это временная мера, сэр, – сказал Лидс и дверь автоматически закрылась, лязгнув блокираторами. – Мы подождем еще немного и отправимся по штатному маршруту. Уверяю вас, сэр, там будет значительно теплее.
Капитан не обманул, спустя четверть часа катер поднялся и ведомый программой автопилота, понесся над самой землей, чтобы быть незаметным для местных средств контроля.
Головин смотрел в иллюминатор, но пока не находил там ничего занимательного – только
