class="p1">– Что, простите?
– Продукты питания. Ам-ам, есть что-нибудь, в рот закинуть? – уточнил Головин, подкрепляя слова соответствующей пантомимой. – Сколько я у вас уже нахожусь? Часов пять или больше?
– Вообще-то вторые сутки.
– Вот почему такая слабость и это… Короче, покормите меня.
Головин подошел к лабораторному табурету и опустился на него. Табурет был холодный и только сейчас Головин обнаружил, что на нем из одежды только какая-то распашонка.
– Эй, а где моя роба и башмаки?
Док и двое его помощников недоуменно переглянулись.
– Дорогой друг, давайте сначала я угощу вас вот этим, как вы сказали…
– Едой?
– Да, едой. Сейчас ассистент принесет ее вам. А вашу спецодежду отправили на спектрографию. Ее почистят, продезинфицируют и вернут.
– Чего ее чистить, я в ней и двух суток не проходил – она совсем новая.
– Мы не можем рисковать, у вас у аборигенов очень активная микробиология и нам приходится с этим считаться. Давай, Эд, принеси набор для питания!
Названный ассистент сорвался с места и выскочив в коридор помчался выполнять приказ.
– И мне бы что-то одеть. У вас есть какая-то одежда, пока моя будет готова?
– Бэзил, беги в хозблок, пусть подберут нашему другу что-то по размеру.
Второй помощник уже было собрался бежать, как док остановил его:
– Постой! Скажи им, что это очень срочно и что это контролирует сам командующий! Понял?
– Понял, сэр!
– Размер описать сумеешь?
– Да, сэр. Этот параметр я уже составил.
– Ну, беги.
Корабль сильно тряхнуло и Головин схватился за стойку с аппаратурой.
– Это начался взвод гравитационных маховиков. Мы будем прыгать.
– А этот прыжок… – начал было Головин, пытаясь вспомнить, происходило ли с ним такое раньше. Пару раз случалось, но те суда были меньше.
– Нет-нет, не беспокойтесь, сам прыжок мы не почувствуем. Все беспокойство происходит, лишь в момент взведения гравитационных накопителей.
Почти бесшумно появился помощник Эд и принес небольшой никелированный короб с ручкой, как у чемодана.
Эта форма показалась Головину знакомой. В общежитии их навигационной школы была пара обеспеченных модников, державших свою обувь в специальном кофре, вроде этого блестящего чемоданчика.
Такому там никто не удивлялся, ведь лицензия на обувь для студенческого бюджета, выходила очень дорогой.
– Принес? – спросил док.
– Да, принес. Вот полный набор… Уррич…
– Отлично. Открывай, нашему другу нужна срочная подпитка… Уррич…
Док подкатил к Головину лабораторный стол, отрегулировал его высоту и помощник Эд поставил на него коробку с едой. Затем поднял крышку и Марк увидел несколько склянок с жидкостями, разной степени мутности, а рядом, в отдельном лотке – стеклянные трубочки.
– Коктейли… Ну-ну… – произнес Головин и перед его глазами закрутились какие-то абстрактные картины. Причем, для каждой склянки, на которую он обращал внимания, эти картины были свои.
«Молекулярная структура», – догадался он, впрочем ничуть этому не удивившись.
– Содержимое нужно втягивать в себя, через эти хромитовые трубочки… Уррич… – сказал док.
– Я уже понял, – ответил Головин и вздохнул, не ожидая от таких блюд высоких вкусовых качеств.
– А что такое «уррич»?
– Что вы спросили?.. Уррич…
– «Уррич». Что это за слово?
– Какое слово?.. Уррич…
– Ладно, проехали, – отмахнулся Головин, догадавшись в чем дело. Вероятно, на него подействовал прыжок корабля и он выпал в кубитное состояние.
Отсюда и кристаллические решетки, молекулярное строение «блюд» и это странное «уррич». Скорее всего, это не слово, а какой-то технический акцент. Например, в спектре ультразвука.
А почему нет?
На всякий случай зажмурившись, Головин потянул через трубочку первое блюдо.
Ну… Бывало и похуже. У себя в общежитии они с Фредом как-то практиковали употребление выварки из продуктовых упаковок.
Фредди тогда подрабатывал на фасовочном предприятии и там иногда происходили сбои, когда оборудование начинало сминать упаковки с уже заложенной в них продукцией.
На место прибывал робот-уборщик, сваливал все это в утилизатор, откуда продукт под давлением возвращался на фасовку, а испачканные мятые упаковки копились в специальных тарах, откуда их Фредди и утаскивал.
В общежитии они варили из них «суп», который выпивали утром перед уходом на занятия и до обеда есть уже не хотелось. Почти не хотелось.
Потом Головин нашел себе подработку и стало возможным обходиться без подобных «супов».
Решив не обращать внимания на вкусовые качества, Марк, одно за другим, выпил содержимое всех склянок и посмотрев на наблюдавшего за ним дока, уточнил:
– А больше у вас ничего нет?
– А что вам еще нужно? Тут в наборе был весь перечень необходимых минералов, жиров, углеводов и витаминных комплексов.
– Но я остался голоден.
– Это пищевой невроз. Практически все представители аборигенских народонаселений этим страдают. Подождите полчаса и почувствуете себя сытым.
– Ну, понятно, – кивнул Головин. – А никаких десертов у вас не имеется?
Док улыбнулся с таким видом, как будто беседовал с дебилом, которого не хочется обижать.
– Дело в том, что десерты и прочие излишества, как раз и являются следствием пищевого невроза.
– О, кстати, я снова в нормальном состоянии! Теперь нет никаких «уррич»! – заметил Головин.
– Что, простите? – переспросил док.
В этот момент, открылась раздвижная дверь и показался второй помощник, притащивший целую стопку обновок и еще пару каких-то коробок.
– Что это, Бэзил? – спросил док.
– Сэр, как только я сказал, что за всем этим стоит командующий, интендант вызвал главного кладовщика и вместе они решили, что раз одежда Марка Головина еще не готова, нужно выдать лучшее, что у них имелось.
– И это оказалось?
– Мундир корабельного лейтенанта, сэр. Первой категории.
– Ну вот, дорогой друг. Теперь вы, почти что один из нас, – с улыбкой произнес док.
– А душ, перед тем как надеть все это, я могу принять?
– Душ не нужен. Ваше тело было обработано суперскином.
Головин попытался прислушаться к своим ощущениям – есть ли у него чувство свежести?
Но ничего понять так и не смог, поскольку все его ощущения сейчас были заметно притуплены.
И он стал послушно принимать, предмет за предметом, надевая на себя весь комплект обмундирования.
Все закончилось ботинками на магнитной шнуровке, после чего на большом настенном мониторе Головину показали, как он теперь выглядит.
– Мне нравится, – подвел итог Марк.
– А мне нет, – сказал док. – Вам нужно побриться. Мундир обязывает.
– Не возражаю, такой мундир действительно обязывает, – согласился Головин и потрогал плетеные серебристые погончики.
На мостике было неспокойно. Несмотря на прыжок всей группы, оторваться от преследователей не удалось. Не прошло и получаса по корабельному времени, как пришло сообщение – корабли-преследователи стали выходить из прыжка.
Их отметки, одна за другой, стали появляться на огромном, во всю стену, экране и трехмерной схеме суперголограммы.
– Они выходят поочередно, не боясь тратить топливо, –
