Тарас расположился напротив Сергея вместе с Мякушевым, и заметил скрежещущим шепотом для Ляхова:
— Тыл бы наш зад прикрыл. Четверым здесь тесно. Просто погляди, нет ли там какой беды. Давай, не ленись, вояка!
Когда ждешь неизвестно чего, оно всегда хреново. Особенно если знаешь: это «неизвестно что» не может обернуться ничем хорошим. И в гиблой промозглой тишине лишь твое дыхание, оно кажется недопустимо громким. Сырой холод хоть и прокрадывается под одежду, ощупывая, собирая пупырышками кожу, запуская даже под нее костлявую лапу, твои собственные ладони все равно потеют. Потому что держат оружие. Его, скорее всего, придется пустить в ход. И даже лоб покрывается испариной. От мыслей: оружие-то кафравское. Чужое, непостижимое оружие. Что такое окажется в твоих руках, пару недель назад и вообразить было невозможным. Как оно сработает? Поможет ли? Погубит?
Вот крадущийся шаги-скрипы по пенолиту прекратились. Лугин точно проглотил последний вздох. И наступила теперь полная тишина. Абсолютная. Такая же абсолютная, как в понятии физиков абсолютно черное тело. Только в реальном мире ничего абсолютного не бывает. Послышался шорох чьей-то одежды, и из-за выступа вынырнул ствол калаша, словно короткая черная палочка с закорючкой.
Значит, люди. Хотя какие могли быть сомнения — кафры не стали бы красться с такой хищной старательностью. Однако, от того что люди, на душе легче не стало. Если такие, как пецовская дружина или как зеки из соседней с Нововладимирском пещеры, то встреча с ними вряд ли желательней столкновения с хозяевами звездолета.
Ствол качнулся из стороны в сторону и исчез. А через минуту высунулась голова в армейской каске. Высунулась неожиданно, глаза со сноровкой и быстротой обшарили право-лево, зацепились за начало коридора. Голова исчезла. И скоро их появилось две. Одна над высунутым плечом, прикрытым серо-пятнистым броником. Вторая с другого края дыры. Лицо под мрачно-зеленой каской будто неживое, бедное с заостренным носом и холодным как у покойника взглядом.
— Филин… — в нервном сомнении прошептал Мякушев, опуская плазмомет. И тут же твердо и громко повторил: — Филин же! Леха Филимонов! Ну, сучонок! Ты — нет?
Из-под надвинутой на лоб каски холодные глаза мигом стрельнули к входу в средний туннель. И Кирюха теперь не скрываясь, шагнул вперед, кривя редкозубую пасть ослепительной улыбкой:
— Нововладимирск, на марше! Эй! Вот те на спецназ Кукиша! Ну выходь, выходь!
— Кирилл! — донесся приглушенный голос из черного овала, где только что торчала физиономия Филина. Тут же родилось еще несколько рож, озабоченных странной новостью.
Вот Филимонов появился во весь немалый рост, все еще держа наготове автомат, но в душе уже щелкнув предохранителем. Появился, после секундной паузы радостно выматерился и подал знак своим. И за ним посыпалось: сам Кукиш в синей спецухе под бронежилетом, широкий, улыбчивый, бодрый черт. Васек с владимирского СОБРа, Николаев, Жмот и Кизя. Следом дружинники Вольного, небритые как скоты, с попорченными от долгих попоек мордами, одетые кто как, все с разнокалиберным вооружением.
— Кирюха! — еще не веря собственному зрению, гаркнул Серж Николаев. — Как же ты здесь, Кирюха?!
Он в растерянности перекладывал автомат из руки в руку, потом просто шваркнул его об пол и заключил Мякушева в тугие объятия, так что хрустнули косточки, и дух вон из груди. Вокруг, забыв об осторожности, роптали, суетились, лезли с расспросами парни с группы Кукиша и дружинники.
— Понятно, администраторы, мать их за ногу, — высказался Черновол, задев локоть мичмана. — В общем так, ты как хошь, а я средний проход осмотрю. Нам это не повредит. И вернусь сюда. Дождись — я мухой.
— Сережа! — нервным шепотом заговорила Ирина позади его. — Сереженька, уходим с Тарасом. Чего мы здесь?
Лугин хмуро молчал, наблюдая за толпой обступившей Мякушева.
— Ну подумай сам, — нетерпеливо продолжила Красина, одной рукой подергивая Лугина за карман бушлата, другой сжимая так и не зажженную сигарету. — Отведут нас к Гудвесу. Не хочу я!.. — она едва не застонала, прижавшись всем телом к нему. — Лучше без воды или с голода сдохнуть!.. Не хочу-у!..
— Там биотроны, Лена Чудова, Игорь Ракитин и Светка, — Сергей повернулся, обнял ее, заглядывая в серые влажные глаза.
— Да, Светка… Светка-лиса… — она кивнула, проглотив горький ком. И подумала: «Абзац, наверное, Светке. И нам будет полный абзац с большим восклицательным знаком». Только мысль о Светке, острая как кусочек стекла, застрявший где-то в сердце, удержали ее. Иначе бы сейчас же вцепилась в Сергея и всеми силами поволокла прочь отсюда.
Верочка Миронова, быстро отбросив робость, уже что-то щебетала в кругу перцовских дружинников, прихлебывая пиво из вскрытой со смачным чпоком баночки. Кто же откажет юной красотке в угощении, пусть даже припасенном на особо торжественный случай. За Верочкой к нововладимирцам примкнул Серафимцев с другом, и Томский, недолго почесав седой затылок, поковылял туда же, что-то приговаривая, помахивая тяжелым для сухих рук плазмометом.
— С другой стороны, — продолжил Лугин, наблюдая за Ляховым, который, со свойственной ему предприимчивостью, шустренько выменял у растерянного детины печенье и фляжку с водой на невзрачную кафравскую хреновину, — если меня снова в штрафники, а тебя в прислуги, то Светке мы вряд ли чем поможем. Двигать под конвоем к администраторам не дело. Я против варианта, когда мне руки за спину и как барана в загон. Нужно самим найти путь в Нововладимирск. Ну-ка, ранец быстро!
— Что, Сереж? — Красина встрепенулась, поднимая вверенную ей ношу.
— Да ни что, — мичман откинул крышку и, не особо разбираясь, взял две вещицы: одну похожую на серебристую шишку с мигавшими у острого края огоньками, другую тоже броскую с виду — этакий маленький телевизорик с разноцветной мутью на экране. Приложи к нему палец, и муть приходила в замысловатое движение, за ней проступали пиктограммы. — Сейчас я, — пообещал Сергей и быстрым шагом направился к дружинникам, стоявшим поодаль от остальных.
— Слышь, ребятки, — начал он, выставляя на показ кафравскую «шишку». — Блин, сушняк горло скоблит, душит аж. Сильно прям душит. Мы же без воды здесь скитались неизвестно сколько. Махнем? — Лугин указал на полуторалитровую бутылку минералки, торчавшую из полиэтиленового пакета. И, хватив вместе с глубоким вздохом наглости, добавил: — Чертовина редкая, кафравская. По ходу, мощнейшая граната. Мы такой семиметровую стену на молекулы разобрали. Вот я вам, а вы бутылку за нее и фляжку с водой. И может че пожрать, а?
— Ну дык, — тот, что в вязаной шапочке, явно заинтересовался, засверкав глазами словно мальчишка на новогодний подарочек. — Тут не минералка, просто вода. И общаковая. Про запас брали.
— Какой там запас, — отмахнулся Лугин. — И зачем сейчас запас? Скоро все равно вернемся в биотроны. С новооткрывшимися обстоятельствами, тут надо возвращаться
