Дело принимало весьма и весьма неприятный оборот. То, что призошло с Синяковым, на проделки бесов совсем не походило, а значит, он опять очутился во власти людей — существ, имевших огромный опыт уничтожения своих ни в чем не повинных собратьев.
Пленники между тем несли всякую околесицу. Если одни клятвенно доказывали свое человеческое происхождение, то другие, наоборот, гордо заявляли о принадлежности к бесовскому племени и обещали обидчикам все мыслимые и немыслимые кары. Были и такие, которых создавшаяся ситуация откровенно забавляла. За свою неистребимую сущность они ничуть не опасались, а на временную материальную оболочку плевать хотели.
В этой нездоровой обстановке Синяков счел за лучшее пока помалкивать и дожидаться; дальнейшего развития событий.
Составить какое-нибудь представление о там, что происходит за пределами ямы, было практически невозможно — голоса людей терялись среди гомона плененных бесов. Несколько раз Синяков предпринимал попытку освободиться, но не добился никакого успеха — горловина мешка была затянута очень туго, А иголка против плотной ткани оказалась орудием совершенно никудышным.
Внезапно что-то тяжелое и, как показалось Синякову, крючковатое вонзилось в мешок, пребольно задев его плечо. Затем мешок поволокли куда-то, но сверху раздался зычный протестующий голос:
— Это свежий! Пусть полежит пока! Давай кого-нибудь из вчерашних!
Предмет, едва не искалечивший Синякова, с треском выдрали из мешка. В оставшуюся после этого дырку он увидел спину удаляющегося солдата. В руке тот держал железную «кошку» о четырех лапах, которой обычно выуживают из колодцев оборвавшиеся ведра. Отыскав более подходящий, по его мнению, мешок, солдат прицепил к нему «кошку», после чего оба — и солдат, и мешок — исчезли из поля зрения Синякова.
Спустя несколько минут наверху грохнул взрыв. Бесы сразу приумолкли, и в наступившей тишине прозвучали слова, сказанные усталым, совершенно обыденным голосом:
— Пиши с новой строки… Граната наступательная эргэдэ-пять… Объект испытания аналогичен предыдущему…
— Я бы так не сказал, — возразил другой голос, молодой и звонкий. — По-моему, это класс «гэ».
— Пиши «гэ», какая разница, — усталый голос был странно знаком Синякову… — Результат испытаний сомнительный.
—Так и писать?
— Напиши: отрицательный… Объект испытаний сохраняет видимые признаки жизнеспособности… Давайте следующего.
Метко брошенная «кошка» уволокла наверх очередного упакованного в мешок беса, и вскоре опять раздался взрыв, но на этот раз посильнее. Голос, показавшийся Синякову знакомым, вновь принялся диктовать:
— С новой строки… И порядковые номера не забывай ставить… Граната оборонительная эф-один. Объект испытаний класса «дэ». Согласен?
— Согласен, — отозвался молодой голос.
— Результаты испытаний можно считать положительными.
— Еще бы! Одни клочья остались.
— Если все оформил, подавай следующего. «Кошка» со свистом полетела в яму, но тут наверху произошел какой-то переполох.
— Шестой пост передушили! — с трудом переводя дух, выкрикнул кто-то.
— Всех? — ахнули сразу несколько голосов.
— Всех! Начисто!
— Как же они так проглядели?
— Одурманили их! Чары навели! Мы там час назад одного гада выловили! Где он?
— Да вон… сверху лежит.
— Подавай его сюда! Зубами разорву! Наизнанку выверну! Что вы сейчас испытывать должны?
— Огнемет.
— Не годится. От огня он сразу окочурится. Пусть помучается сначала.
— Да это же бес, а не человек! Их никакой болью не проймешь.
— Все равно тащите сюда этого гада!
Синяков, уже догадавшийся, что речь идет именно о нем, сейчас дорого заплатил бы за то, чтобы вновь оказаться в пивной среди бесов. Уж лучше пожертвовать лишнюю кружку собственной крови, чем принимать мученическую смерть от рук своих соплеменников.
Метко брошенная «кошка» между тем уже тащила мешок с Синяковым наверх. Дожидавшиеся своей очереди бесы по-разному комментировали это событие.
— Молодец, хоть удовольствие успел поиметь! — восхищались одни. — Целый пост! Это же сколько крови получается? Не меньше двух ведер!
— Сейчас ему за это удовольствие воздается! — злорадствовали другие. — Мало не покажется!
Люди, принявшие мешок с Синяковым на руки, высказались в том смысле, что бес, высосавший кровь сразу из четырех человек, должен весить значительно больше.
— А если он там не один был! — возражала наиболее радикально настроенная часть публики. — Сжечь кровопийцу! Живьем закопать! В кислоте утопить!
Попинав для порядка ногами, Синякова вытряхнули из мешка и, не давая опомниться, привязали к столбу, мокрому не столько от крови, сколько от какой-то противной слизи, похожей на сопли.
Яма оказалась у него за спиной. Вокруг валялись останки бесов — клочья тел, продолжавшие сочиться чужой кровью; обрубки все еще шевелящихся конечностей; какие-то обуглившиеся ошметки; оторванные головы, подмигивающие своим мучителям.
Метрах в двадцати от столба находился окоп, служивший укрытием для комиссии, выяснявшей эффективность разных видов оружия применительно к бесам. Сейчас там шел оживленный спор о том, какой именно кары заслуживает Синяков. Среди предложений фигурировали: ранцевый огнемет, напалм, автоген, противотанковая граната и обыкновенная пила-ножовка.
— А мое мнение учитывается? — поскольку банальными выкриками типа: «Я человек!» — здесь вряд ли можно было кого удивить. Синяков решил действовать как-то иначе.
— Ну давай, выскажись, — ответили ему из окопа.
— Прошу применить пилу! Только пилите меня поперек, через живот! Уж если вас словами нельзя убедить, пусть мое говно докажет, что я человек, а не бес!
— Разговорчивый попался, — так прокомментировали это заявление в окопе. — Заткните ему пасть чем-нибудь.
— Гады! — возопил Синяков. — Ну хоть письмецо потом на родину черканите!
— Сатане в преисподнюю? — соизволил пошутить кто-то. — А от кого, интересно?
— От Синякова Федора Андреевича! Бывшего игрока футбольных клубов первой и второй лиги! Мастера спорта по борьбе самбо! Законопослушного гражданина! И просто от человека, случайно попавшего в эту проклятую дыру!
Подбежавший солдатик уже хотел было засунуть ему в рот грязнейшую тряпку, которой, наверное, сапоги вытирали, но тут голос, раньше показавшийся Синякову знакомым, приказал:
— А ну-ка, подождите! Вполне вероятно, что у нас случилась ошибочка!
— Додик, это ты? — Ледяное дуновение приближающейся смерти весьма благотворно подействовало на память Синякова.
