Я бросил на него долгий взгляд.
— А ты мастер задавать вопросы, на которые мне сложно ответить.
— Забудьте, сэр, — он повернулся, собравшись уйти.
— Постой. Да, мы с ней друзья. По крайней мере, были.
Он повернулся обратно.
— Она злится. Я бы даже сказал, разъярена. Я тревожусь за нее. Все мы.
— Полагаю, она поведала вам о наших текущих приказах?
— Да, сэр. Соединиться с армадой Киснароса у Хайкарана и выдвинуть ярлу Гримнару условия.
Я кивнул.
— И я также полагаю, что инквизитор Ярлсдоттир не верит в добрые намерения Киснароса относительно этой встречи?
— Думаю, вы уже знаете, что она не доверяет ему, сэр.
Не заботясь о его удобстве, я снова влез в его разум. Он говорил правду, его опасения были связаны с Анникой, которая может потерять объективность, терпение и равновесие. Он волновался, что она может сделать какую-то глупость и погибнуть.
Но не это было главной причиной, по которой он пришел ко мне. За этой маленькой правдой скрывалась большая.
— Вероятно, она самая способная душа на этом корабле, — ответил я. — Ты знаешь это не хуже меня.
— Но она не бессмертна. И у нее резкий нрав, простите за мои слова, сэр.
Как будто я и сам этого не знал.
— Я присмотрю за ней, Гарвен. Клянусь тебе. Что-то еще?
— Нет, сэр. Ну. Да, сэр. Конечно, если у вас будет время. Просто хотел узнать, можете ли вы попросить у серебряной шестеренки помочь мне кое с чем.
— Его зовут Аксиум. А в чем проблема?
— Вера. Мы не пришвартовывались уже пару месяцев, а мне нужны инструменты и запчасти, чтобы ухаживать за ней. Техножрец смог бы раздобыть их для меня.
— Мог бы. Но советую тебе не называть его в лицо «серебряной шестеренкой».
— Простите, сэр.
— Ничего, — я пригнулся, переведя внимание на кибер-мастифа. — Пошли, Вера.
— Вера, вперед, — сказал Меррик. Пес загудел и защелкал суставами, подойдя ближе ко мне. Я взглянул на царапины, покрывающие его зубастую челюсть, и щитки на боках.
Вера вроде хорошо ко мне относилась, хотя я едва ли разбирался в таких вопросах.
— Еще Малхадиил может помочь тебе. Поговори с ним.
От лица Меррика отхлынула кровь.
— Нет, сэр. Он… я видел, как он разумом разбирает технику.
Я невольно улыбнулся.
— Понятно. Тогда я скажу Аксиуму, что ты зайдешь к нему.
— Спасибо, сэр, — он отдал честь, хотя это было не так уж и нужно. Вера еще раз обернулась ко мне и пробежалась вокруг ног хозяина.
Через пару секунд корабль тряхнуло достаточно сильно, так, что мы оба пошатнулись.
— Нелегкая дорога, — сказал Меррик.
— Мы не выходили из варпа, — ответил я. — В нас что-то попало.
Завыли сирены, и одновременно с ними раздался голос Мала.
+ Иди на мостик, + отправил он мне. + Киснарос начал войну. +
VIII
Когда я добрался до мостика, по нам уже велся огонь. Кастор поднялся с трона и, перекрикивая дребезжание корпуса, что-то приказывал кормчим. Малхадиил стоял у орудийных пультов, наблюдая за работой офицеров.
Оккулюс показывал единственное судно, линейный корабль «Скрамасакс», принимающий на себя удары, которые не должны были предназначаться ни одному имперскому военному кораблю. На его укрепленном хребте бушевало пламя, едва видимый щит прогибался и мерцал, то появляясь, то исчезая.
Я перепрыгнул поручень и приземлился возле Малхадиила.
— Трон, только взгляни на него, — сказал я. — Он почти обездвижен. Кто первым открыл огонь?
Лицо Малхадиила было выразительнее слов.
— Даже не стану гадать, брат.
Я обернулся к Кастору.
— Отчет о ситуации.
— Вы и сами все видите, сэр, — Кастор поправил кожаную шинель и легким взмахом обтянутой перчаткой руки стряхнул невидимую пылинку с золотой пуговицы. — Мы выпрыгнули из варпа для соединения с армадой Киснароса. Флот уже сражался.
— Мы получили какие-либо приказы?
— Только открыть огонь, когда окажемся в пределах досягаемости.
— Сколько еще кораблей в армаде?
Малхадиил встал за тактический гололит и принялся управлять им с помощью сенсорных подушечек на кончиках пальцев. Он развернул звездное поле, поочередно выделив корабли.
— Я насчитал пятнадцать вместе с «Карабелой».
Я смотрел, как флагман Логана Гримнара вращается и горит в пустоте, защищенный только мерцающим, то и дело отключающимся щитом. Картина того, как древний флагман Великой роты Космических Волков разваливается на части, врезалась мне в память. Я никогда не забуду этого момента. Никогда. Это должно было быть перемирие на нейтральной территории. Нам приказали прибыть сюда и ждать, пока Киснарос будет выдвигать условия перемирия, дабы положить конец месяцам разочарований и глупости.
На этот раз Волки отбивались. Но слишком слабо, слишком поздно. «Скрамасакс» отвечал разрозненными залпами, огрызаясь на врагов, для которых был слишком слаб.
Малхадиил отстраненно, но не совсем бесстрастно указал на сражающийся крейсер.
— Этот корабль старше нашего ордена, Гиперион. Уничтожая его, мы плюем в лицо истории своей расы.
— Киснарос зашел слишком далеко, — я не понимал, что происходит. — Почему Волки прибыли только с одним кораблем?
— На самом деле с пятью, — Малхадиил развернул звездную карту под другим углом. Тогда-то я и увидел обломки. Битва шла уже несколько часов.
— Кастор, соедини меня с Йоросом на «Огне рассвета». — Ожидая связи, я наблюдал за тем, как окруженный со всех сторон «Скрамасакс» вращается в пустоте — раненый зверь, обнаживший брюхо.
— «Карабела»?
— Гиперион на связи. Что происходит, мой лорд? Серые Рыцари ведут огонь по кораблю ордена Первого Основания. Это… это богохульство.
— Набирай атакующую скорость и вступай в бой с врагом. Обездвижь корабль, Гиперион, и приготовься телепортироваться на «Огонь рассвета» по моему приказу. Мы возьмем Волчьего лорда за глотку.
— Сир… нам сказали, что это будут переговоры на нейтральной территории.
— Так и было, — его голос прерывался от вокс-искажения. — Лорд-инквизитор Киснарос заподозрил Волков в измене. Мы открыли огонь, прежде чем им представился такой шанс.
— И вы верите этому, мой лорд?
Он имел наглость рассмеяться даже в столь мрачный час.
— Ни на миг. Но это наш шанс, брат. Мы захватим в плен Гримнара, и его ордену придется покориться.
— Это вероломно, Йорос. Это умаляет честь, воплощением которой является наш орден.
Кастор покачал головой.
— Сигнал пропал, сэр.
Несколько секунд я стоял как громом пораженный, просто глядя на то, как гибнет «Скрамасакс».
