Следующий услышанный мною голос принадлежал лорду-инквизитору Киснаросу, который обращался ко всему флоту.
— Ярл Гримнар со «Скрамасакса». Твой корабль горит, и жить тебе осталось считанные мгновения. Властью, данной мне Его Императорским Величеством, я уполномочен предоставить тебе последнюю возможность послужить Золотому Трону. Сложи оружие и поднимись на борт боевой баржи «Огонь рассвета», если хочешь обсудить условия сдачи. Если же ты желаешь умереть, слишком гордый, чтобы признать поражение, то всеми доступными средствами передай свои последние слова. Мы почтим твой орден, прозвонив в Колокол Потерянных Душ, когда вы исчезнете со страниц истории.
Я не ждал ответа. Я честно думал, что они умрут в гордом молчании на борту раненого флагмана. Я даже уважал их за это.
— Мы встретимся, — прозвучал гортанный ответ. — Мы встретимся и обсудим условия.
— Хорошо, просто отлично! — Даже по воксу слышалось, что Киснарос буквально лучится радостью. В его голосе не чувствовалось ехидства или мелочности, из-за чего он становился только еще неприятнее. Инквизитор казался довольным и сияющим, ведь он сумел открыть глупцу глаза на все преимущества своего плана. — Пусть сегодняшний день закончился во мраке, ярл Гримнар, но солнце воссияет над окончательным примирением.
Корабль Космических Волков ответил внезапным рыком статики, за которым последовала тишина.
— Мал, — сказал я. — Нужно подготовиться. + Анника? +
«Гиперион? Я иду на мостик. Что происходит?»
+ Эндшпиль. Мы идем на телепортационную платформу. +
«Я старше тебя по званию, Гиперион. Я пойду туда же, хочешь ты того или нет. Ничто не удержит меня».
Глава двадцать вторая
КОЛЕНОПРЕКЛОНЕННЫЙ КОРОЛЬ
I
Мы выстроились ровными рядами под пристальным и привычным взором лорда Йороса. Теперь, когда с Титана и всей Галактики прибыли подкрепления, нас снова насчитывалась целая сотня, множество других кораблей с еще большим числом рыцарей на борту спешили присоединиться к нам.
Собрание походило на темное подобие первой встречи с Великим Волком на борту «Правителя Черных Небес» над Армагеддоном. Но сейчас нас усиливала целая рота инквизиторских штурмовиков в панцирной броне, в которой они напоминали прямоходящих хитиновых насекомых. Анника и другие инквизиторы решили не ждать в стороне, чтобы не позволить гроссмейстеру Серых Рыцарей уладить дело самостоятельно. Они располагались в центре зала во главе с лордом Киснаросом, который считался в их компании первым среди равных.
Благодаря своему званию Йорос стоял возле лорда-инквизитора, возвышаясь над его людьми. В резком освещении ангарной палубы казалось, будто его седеющие волосы покрыты инеем.
Логан Гримнар спускался по рампе боевого корабля, его доспехи были почерневшими и покрытыми вмятинами, за ним шли всего три волчьих гвардейца. Несмотря ни на что, я узнал одного из них. Бранд Хриплая Глотка осматривал наши стройные ряды и кивнул, когда встретился со мной взглядом.
Я кивнул в ответ, рискнув отправить ему телепатический импульс.
+ Мне горько видеть тебя здесь, брат. +
Он улыбнулся, сверкнув острыми резцами.
«Я потерял свой корабль пару месяцев назад, — в этот миг я ощутил его веселье. — А теперь убирайся из моей головы, колдун. Смотри, как Волки сдаются».
Ярл Гримнар достал секиру, уверенно шагая к Киснаросу и гроссмейстеру. Каждый инквизитор напрягся, некоторые воины из их групп крепче сжали оружие. Пока нам не дали телепатический сигнал, мы не шевелились.
— Достаточно, — сказал лорд Йорос. Он не сделал ни одного движения, чтобы обнажить свое оружие, выказывая, как всегда, достойное уважения спокойствие. По мнению Галео, самообладание — самая ценная добродетель нашего гроссмейстера.
Ярл Гримнар подчинился и замер в десяти шагах от собравшейся инквизиторской свиты. Он позволил навершию секиры скользнуть на палубу и оперся на рукоять, покрытые царапинами перчатки легли на головку из черного железа.
— Вы нарушили перемирие, — сказал Великий Волк голосом, который походил на сыплющийся гравий. Его спутанные лохматые волосы, местами посеребренные, окружали обветренное лицо, напоминавшее заскорузлую кору дуба. Он не был стар по меркам космического десантника, но явно прожил уже половину своей жизни. И все же он пылал жизненной силой даже в самых незначительных движениях. Перед нами стояла упрямая старая душа, которая просто так не сдастся. Даже сейчас он не выказывал ни единого признака покорности.
— Да, мы нарушили перемирие, — признал Киснарос. — И я молю, чтобы ты со временем простил меня. Тебе следует понять, великий ярл, что из-за репутации твоего ордена в отношениях с имперскими властями цена ваших клятв стоит под вопросом. Сколько раз вы вступали в конфликт с Экклезиархией? А с меньшими подразделениями Инквизиции? Я не был уверен, что могу доверять вам.
Гримнар оскалился.
— Ты нарушил перемирие, убил тысячи слуг моего ордена, а теперь клятвопреступниками оказываемся мы, когда ты сам — что, впрочем, и неудивительно — открыл огонь первым.
Он взглянул через плечо на трех оставшихся гвардейцев.
— Вот почему мы так редко верим в то, что говорят чужеземцы, да? Никаких манер.
Волки хохотнули, и Гримнар снова посмотрел на Киснароса.
— Ты хотел поговорить со мной? Я здесь, мальчик. Говори.
Мальчик. В этом с ним было сложно поспорить. Сейчас я впервые стоял в присутствии инквизитора Киснароса, и он оказался намного моложе, чем можно было сказать по нечетким гололитическим изображениям. Не сомневаюсь, что он в свое время перенес омолаживающую операцию. На самом деле Киснарос не мог быть так молод, как выглядел. Ни один человек в двадцать пять лет не смог бы стать лордом-инквизитором. На подобное возвышение обычно уходили века, и требовался легион союзников, приспешников и сторонников.
На нем не было ничего похожего на доспехи, в руках он не держал оружия, за исключением золотого скипетра, подчеркивавшего его ранг. Можно сказать, он походил скорее на священника, нежели на инквизитора, в одеяниях насыщенно-красного цвета и с откинутым шелковым капюшоном, чтобы все могли видеть его лицо.
Голос инквизитора казался таким же молодым, ему не хватало того медного резонанса, который чувствовался в словах всех присутствующих аугментированных воинов.
— Быстрее было бы телепортироваться сюда, не находишь?
Гримнар пожал плечами, массивная волчья шкура на его плечах шевельнулась вместе с ним.
— Мы нечасто доверяемся телепортации. Только в часы величайшей необходимости. Теперь говори. Почему ты молил меня о встрече?
