Канал прервал показ телепрограмм надоевшей всем рекламой.
На экране появилась довольная рожа миловидной девушки с фальшивой улыбкой и вставной челюстью такого белоснежного цвета, что негры отдыхают. Даже не смотря на контраст между чёрным и белым, у жителей Африканского континента. Пару минут она несла ересь про то, как им не хватало денег, и тут появился банк, в простонародье называемый «Обдиралово». Девушка, с явным приступом безумия, верещащим голосом заорала: «Нам в банке дали столько, сколько захотели!»
Таран напрягся и зло выругался:
— А Гришку Пупкина, в этом банке, послали на хрен!
Он переключил канал, на котором шли другие новости, из мира животных.
Канал «Животные и человек».
«Минувшей ночью береговая служба отметила повышенное скопление дельфинов у побережья одного из островов Японии, которые теперь беснуются, как-будто что-то ищут». На экране телевидение показывало вместительный залив, в котором бесновалось такое стадо животных, что создавалась реальная угроза их безопасности. В такой давке не мудрено передавить друг друга. «У какого именно острова наблюдается аномальное поведение китообразных, береговая служба сознательно не разглашает, во избежание поголовного истребления стада. Практически, изо всех стран мира, только в Японии едят этих млекопитающихся. Свои привычки они менять не собираются и утверждают: ели, едим и будем есть. На такие заявления не находится никаких комментариев!»
На экране пошла реклама одного из японских ресторанчиков, с очередной довольной рожей. То, что предлагалось отведать в его недрах, у большинства вызвало устойчивый рвотный позыв.
— Пропагандируют суши, груши и от ослов уши, — съязвил Огурцов, жуя что-то похожее на показанное в рекламе.
Таран опять сплюнул и переключил ящик на прежние новости.
Телеканал «Гео-туризм».
«Как выяснилось, уважаемые телезрители, никто камень на реставрацию не увозил. Компетентные органы проверяют все версии случившегося. Некоторые члены экстренной комиссии пытаются связать воедино оба происшествия, случившиеся за одну ночь, но, некоторые несогласны с подобными выводами. В самое ближайшее время наш канал вернётся к освещению данной темы. Оставайтесь с нами».
* * *
Медсестра Альбина Белая и врач космодесанта Люся Кузнецова посетили на фрегате Розу Арнольдовну Мерзекрейцель.
— Как там наш подопечный? — спросила Альбина.
— Так он в порядке, но, ещё под наркозом.
— А что не так? — задала вопрос Кузнецова, почувствовав в ответе Пиявки что-то неладное.
— Чирей у Горидзе — аккуратно на заднем месте, — зевая, ответила Роза. — Среди мха, но, как гриб — торчит наружу.
Бабы прыснули и разговор зашёл именно на тему о прыщах, свищах и прочих гнойных образованиях.
— «Очерки о гнойной хирургии» автора хирурга Пирогова до сих пор актуальны, особенно в полевых условиях, — поведала Пиявка. — Мне особенно понравилось, как при отсутствии медикаментов лечилось загноение с помощью личинки мясной мухи, в простонародье именуемой опарышем.
— А где их здесь взять? — удивилась Пилюлька, не сразу поняв, что это разговор на отвлечённую тему.
— В седьмом отсеке крыса сдохла и сделала это, зараза, в самом недоступном месте вентиляционной шахты, — ответила Пиявка. — Техник уже два часа пытается добраться до неё, но, безуспешно. Видимо, придётся резать металл. Ничего — потом заварит…
— Ну и как опарышами лечить? — поинтересовалась Альбина.
— Просто! На место поражения насыпаются личинки и они выедают всю гниль до розового мяса. Остаётся только обработать рану.
— А они не могут занести инфекцию? — усомнилась Кузнецова.
— Да что-ты! — махнула рукой Пиявка. — Они её уничтожают. К тому же, как я сказала, рана после дезинфицируется и, в зависимости от степени и площади поражения, принимаются последующие решения.
— А если нет ничего — даже спирта? — не унималась Люська.
Роза пожала плечами, сделала безразлично-унылое лицо и ответила:
— Летом-то проще: надрал «подорожника» и порядок! Ну, а зимой и так сойдёт. Зимой и пыли нет, и всяких тварей — разносчиков инфекций, не летает.
— Опарыши потом выбрасываются? — для чего-то уточнила Белая.
— Как бы не так! Им объявляется благодарность, за умелое ведение с дела и предоставляется отпуск. Короче — на рыбалку…
Отошедший от наркоза Горидзе, едва приоткрыв глаза, спросил хриплым голосом:
— Гдэ Блумбэр? Гдэ этот потэнциалный клиент орбыталного кладбыща?
Женщины засмеялись и Мерзекрейцель назидательно сказала:
— Ты бы лучше помолчал. Сам чуть не стал космическим поселенцем.
Компания «Марс Корпорэйшн».
Манфред Гаусс бодрым голосом, полным оптимизма, докладывал руководству компании результаты минувших дней:
— Господа! Результаты последних экспедиций обнадёживают. Практически все необходимые части собраны, за исключением одной. Ещё немного терпения и всё будет готово. Вот только судьба пропавших шахтёров остаётся неизвестной. Остальных — тоже.
— Да хрен с ними! — не выдержал президент.
Остальные молча пожали плечами…
Глава двадцатая
Серенады ледяных ветров
В этот раз Петерсон выступал на брифинге более официозно, чем ранее:
— Место назначения — Антарктида. Наша цель: портативный генератор мощного электромагнитного поля с капсулой для хранения нейтрино.
— Ни чего себе! — воскликнул Таран, при этом забыв даже выругаться.
Этим он обратил внимание на себя всего коллектива, а Кротов, от таких заявлений, глядя на Вову, сам заявил:
— Ни хрена себе!
Чернота открытого космоса сменилась на голубизну земной атмосферы. «Моль» стремительно неслась в самое сердце южных широт, пока не снизилась к самой воде. Море стонало под сильными порывами ветра. Паковый лёд перемешивался с ледяной крошкой и всё это ударялось об ледяные берега, белыми отвесными скалами уходящих в синюю бездну Индийского океана. Самый южный материк подтачивался в своём основании, а сверху, таял от изменения климата.
Шелтон с тоской поглядел вдаль. На горизонте замаячило меряченье. Он опустил чёрный светофильтр гермошлема на глаза и отвернулся от иллюминатора «Хамелеона». Ослепнуть в ледяной пустыне делать нечего. Миллиарды кристалликов льда и снега отражают солнечные лучи не хуже любого зеркала. «Как эскимосы и прочие народности севера с противоположного полюса умудряются обходиться без солнцезащитных очков?» — подумал Ник.
— Никого и ничего, — уныло сказал Огурцов, разглядывая белоснежную пустыню.
