– Я бы не был в этом столь уверен, – эта троица несколько раздражала Андрея: привык к мысли, что в новом мире выживают лишь сильные и хорошо вооруженные, ну а бородачи, отправившиеся к «святым местам», в эту схему не вписывались, слишком уж беззащитными они выглядели и при этом не испытывали ни страха, ни даже беспокойства. – Неподалеку крутится тварь, которую не берут пули.
– Сей нечистый зверь алчущий послан в назидание за проступки твои, – проговорил седой. – Твои и твоих спутников, кои все трое в заблуждении греха опасном пребываете.
Андрей не повел и бровью, хотя внутренне насторожился – Илья и Лиза укрылись хорошо, их не видно и не слышно, и выходит, что его собеседник обладает необычными способностями.
Да и не он один, похоже.
Эти трое не были просто сумасшедшими, наоборот, они находились в своем уме, а тот представлял собой нечто большее, чем просто рассудок обычного человека.
– Нам он не причинит вреда, – пробасил третий, до сих пор молчавший бородач, высокий, с россыпью прыщей на физиономии. – Он нас просто не заметит, ибо Господь укроет нас облаком славы своей и отведет нечистому очи.
– А что это за «заблуждение греха»? – спросил Андрей.
Он ожидал, что его обвинят в прелюбодеянии вне брака, в убийствах, в том, что принял помощь от безбожного колдуна, в присвоении чужого или в неверии, но седой просто сказал:
– Не выполняешь ты долг свой пред ликом Господа.
– Не видишь его в силу духовной слепоты своей, – добавил широкоплечий.
– Воистину так, – кивнул третий.
– Хм, надо же… – Андрей покачал головой, подумал, что от него ожидают вопросов насчет этого самого долга, и решил, что не будет их задавать. – А не скажете ли вы, что там дальше?
Седой нахмурился – похоже, и вправду надеялся на другое развитие беседы:
– Дороги везде одинаковы. Куда вы держите путь?
– В Обнинск.
– А… – предводитель бородачей покачал головой. – Город сей испытал сильный гнев Божий в ту ночь, когда свершилось все… Я видел, я был там… Гнев нисходил на него, и ярость кипящая текла с облаков, ангелы трубили, и звери бездны являли себя в прорехах земных. Нечистое столкнулось со святым, и мир искупления миллионов превратился в мир надежды для немногих.
– Вы были там? – недоверчиво спросил Андрей.
Почти невероятно было встретить человека, находившегося в момент катастрофы в том городе, куда они направлялись, рядом с местом, где проводился эксперимент, вероятно, ставший причиной глобального катаклизма.
Но они на такого человека наткнулись, и, похоже, не случайно.
Неужели эту встречу организовал тот «сценарист», что стоял за многими событиями, сопровождавшими их путешествие, если вообще не за всем путешествием? Подсунул троих «паломников», намекнул на то, что Андрей с соратниками идут в верном направлении?
– Не в самом городе. В Потресове.
– Не о том ты спрашиваешь, – вступил широкоплечий. – Не искупивши греха, зверя не одолеешь…
Но Андрей его уже не слушал – он думал, не стоит ли им немедленно свернуть куда-нибудь, на восток, прямо на запад, на юг, не важно, лишь бы не шагать туда, куда их ведут, не чувствовать себя пешкой в пальцах игрока, послушной марионеткой на ниточках.
– Он не поймет тебя, брат Ефим, – сказал седой. – Рано еще.
– Верно сие, – широкоплечий печально покачал головой. – Да пребудет с тобой дух Господень, добрый человек!
Он перекрестил Андрея, то же самое проделали двое других, и они затопали дальше, огибая Соловьева, точно он был выросшим на дороге деревом. Застучали по асфальту посохи, зашуршали по нему же подошвы дешевых кроссовок типа «made in China».
– Да их же сейчас схавают, лопни мои глаза, – заявил Илья, выбираясь из кустов.
– А я так не думаю, – очень тихо сказала последовавшая за ним Лиза.
«Паломники» шагали быстро и должны были вот-вот столкнуться со зверем, что умел становиться невидимым и менять облик. Андрей ждал, что задрожит воздух над обочиной или заклубится серый дымок, тишину разорвут свирепое рычание и крик беспомощной жертвы…
Только когда трое бородачей скрылись за поворотом, он понял, что этого так и не произошло.
– Не сожрали, – удивление прозвучало в голосе Ильи. – Тоже, что ли, в святые братья пойти? Буду креститься, поминать Господа, отращу бороду и выучу эти, акафисты всякие и прочие аллилуйи.
– Не пойдет, – сказал Андрей. – Молитвы на треть из мата бога вряд ли устроят.
Лиза засмеялась, и они пошли дальше.
Миновали лесок, где меж отдельных деревьев выделялись немногочисленные «секвойи», и стали видны две ажурные башенки, стоящие по разным сторонам от шоссе, хотя и на приличном расстоянии от него. Андрею показалось, что от одной до другой перекинуто нечто вроде арки, что перед ними громадные ворота, но, приглядевшись, он не увидел ничего.
Асфальт, до сего момента ровный, начал бугриться, на нем появились разломы, на обочинах возникли торчавшие прямо из земли «сталагмиты», не только белые, но и розовые, и синие, и фиолетовые.
Когда прошли между башнями, вокруг на миг потемнело, будто солнце зашло за очень плотную тучу. Андрею послышался отдаленный вой, по спине побежали ледяные мурашки, а сердце сбилось с ритма.
– Что-то тут не так, – сказала Лиза.
– Да не, все так… – Илья осекся, поскольку в десяти метрах впереди прямо в дорожном полотне открылся люк вроде тех, что бывают на подводных лодках, и из него вылез толстый кролик размером с человека. – Э… о… вы тоже это видите?
– Да, – Андрей направил на грызунообразного автомат, хотя понимал, что это скорее всего галлюцинация.
Кролик, облаченный в жилет и цилиндр, заковылял в их сторону, поблескивая красными глазками. Пройдя несколько шагов, он подпрыгнул метра на полтора и исчез, растекся струйками белого дыма.
Когда с асфальта сгинул люк, никто не заметил.
– Точно не так, – Лиза посмотрела на Андрея жалобно. – Может, обойдем?
– Что обходить-то, непонятно, – пожал он плечами. – Пошли.
Через полсотни метров им явился громадный зеленый слон, выдавился из земли, как пузырь из грязи, и с веселым «блоп» закачался над травой, помахивая ушами. Раздраженный Илья дал в него очередь, но пули не причинили глюку вреда, даже не заставили исчезнуть.
Слон укоризненно поводил хоботом и полетел прочь.
А когда вошли в пределы разрушенной деревни, где уцелела только церквушка, от галлюцинаций стало буквально тесно – уродливые, невообразимые твари полезли со всех сторон, в уши хлынул настоящий звуковой поток смеха, рева, мычания и бормотания.
Андрей проводил взглядом исполинскую чернокожую женщину о двух головах с венцами из черепов, испытал искушение бросить гранату туда, где кривлялись похожие на «лягушек» твари с розовой чешуей. Когда перед ними возникла туша исполинского дракона, чья башка находилась метрах в пятидесяти от земли, а хвоста не было видно, бестрепетно шагнул в нее.
