При этих словах рыжий оживился.
— А что? Это тема! — он посмотрел на главаря.
Однорукий призадумался и спросил Веника:
— И на что они могут это обменять?
Веник пожал плечами.
— Ну что у вас там, на станциях, есть?
— Да я не знаю толком. Я же новичок. Это надо говорить с руководством. Там как раз был один из главарей Альянса. Он за молотками прибыл, чтобы их отвести…
— Куда отвести? — спросил рыжий.
— Ну туда, на главную станцию, на "Марксистскую", — соврал Веник.
Трое детин призадумались.
— А ты что думаешь? — спросил однорукий у блондина.
— А чего думать? Это тема. Надо бы перетереть.
— Надо! — однорукий возбужденно встал с места и кивнул охраннику.
— Вот чего… — он посмотрел на пленника. — Ты, парень, иди, подумай, что за тебя и это барахло дать могут, а мы тут тоже пока покумекаем. Кумар! — обратился он к охраннику. — Веди его назад.
Венику снова связали руки, надели на глаза повязку и повели по коридорам и невидимым ступенькам. Когда повязку сняли, он увидел, что снова находится в камере со стариком.
На сей раз там оказался новый охранник. Этот парень был одет в довольно приличную одежду и смотрел без враждебности. Тот, что привел Веника в камеру, сказал новому:
— Глаз с него не спускай!
После чего громила ушел и они остались втроем — Веник, новый охранник и Максим Палыч.
Постепенно они разговорились. Охранника звали Васьком. Он расспрашивал Веника и тот рассказал ему почти все тоже, что и главарям этой банды.
Очень хотелось выяснить, где он оказался и что это за банда, но Веник опасался задавать вопросы. Сперва хотелось поговорить наедине с Максимом Палычем. Все-таки, рассудил Веник, лучше расспросить собрата по несчастью, так безопаснее, думал он.
Во время разговора Васек почему-то проникся симпатией к Венику.
— Хороший ты парень, — говорил он ему. — Ты не ссы. Наши там разберутся. Сухарь реальный пацан. Он все решит без беспредела!
Во время разговоров-расспросов, Веник отметил одну странную деталь. И стражник и старик живо интересовались и удивлялись, когда Веник рассказывал им про жизнь на подземных станциях. Возникло такое ощущение, что они понятия не имели о Метро и жизни его обитателей.
— Слушай, — вдруг перебил его рассказ Васек. — А у тебя баба там есть?
— В каком смысле?
— Ну жена.
— А… Это… Нет.
— А чего так? — охранник задал вопрос таким тоном, что могло показаться, что все вокруг обязательно имели жену.
— Э… А у тебя есть? — нашелся Веник.
— Конечно, — Васек ответил таким тоном, будто речь шла о само собой разумеющемся. — Показать?
Веник удивился:
— Покажи.
— Без проблем!
Васек зачем-то полез в карман, а Веник покосился на дверь в коридор. По его разумению, там должна была показаться жена охранника.
Однако Васек никого звать не стал. Он достал из кармана небольшую картонку и подал ее парню:
— Зацени.
Веник взял ее в руки и заметил, что это старая черно-белая картинка. На секунду мелькнула мысль, что это изображение Ленина, как и у Деда, однако это был не Ленин. С картинки на парня смотрело круглое толстое лицо со странной прической, похожей на белый парик.
— Это чего? — не понял Веник.
— Как чего? — удивился в свою очередь Васек. — Жена моя. Ну или, если тебе больше нравится, возлюбленная.
Он ухмыльнулся.
Веник с недоумением рассматривал картинку. Он встречал подобные изображения, роясь в старом барахле в коридорах вокруг своего жилища в Тамбуре, да и на мусорке изредка попадались рваные фотографии и картинки. Как и эта, все они были изготовлены в старые времена, и по всему выходило, что изображенная на ней личность ну никак не могла быть женой Васька.
— Ее зовут Баронесса, — с нежностью в голосе сказал охранник и поправился. — Вернее, это я ее так называю.
Веник с еще большим сомнением посмотрел на Баронессу.
"— Честно говоря, она на толстого мужика похожа", — подумал он и поднял глаза на собеседника.
— Слушай, Васек. Я, наверное, туплю, но никак не врублюсь — в каком смысле это твоя жена? — сказал он.
— Ну ты чего, Веня, совсем глупой что ли? Не понимаешь? Скучно тут бывает длинными летними вечерами, а она всегда под рукой.
Васек поднял кулак и сделал им несколько неприличных движений возле пояса.
До Веника, наконец, дошло.
— Вот оно чего…
К ним придвинулся Максим Павлович. Близоруко прищурившись, он взглянул на картинку.
— Можно посмотреть?
— Смотри, — великодушно разрешил Васек. — Пока я добрый.
По голосу было понятно, что тот гордится своей "женой".
— Слушай, Веня, — продолжил охранник. — А хочешь, тебе тоже жену раздобудем. Есть у нас тут парень, он ими башляет.
— Да я это, — Веник на секунду задумался, как повежливее отказаться, не задевая чувств Васька. — Да у меня ведь и ничего нет, на что меняться, — нашелся он.
— Ну а чего там… Он сговорчивый. Отсосешь ему разок.
— Что отсосешь? — не понял Веник.
— Ну как что? Ну ты, блин, ваще, как дите малое.
Охранник показал еще один неприличный жест кулаком возле рта, который Веник также сразу же понял.
— Да я это… Пока не надо… Я подумаю…
— Как хочешь… Думай…
"— Ну и порядочки у них тут", — подумал Веник.
Случаи мужеложства были и в Тамбуре, но здесь, похоже, эти дела были в порядке вещей. Он вспомнил недавний разговор с руководством — "разными способами можно тебя использовать".
"— Вот блин" — подумал Веник напрягшись. — "Надо быть начеку, а то, того и гляди опустят".
— Молодой человек, — подал голос старик, держа в руках картинку. — Так вы говорите, что это Баронесса?
— Ну?
Васек забрал у старика картонку.
— Кто же вам это сказал? — продолжал допытываться Максим Павлович.
— Кто надо, тот и сказал! Тебе-то что???
— Да понимаете, вас обманули.
— Чего??? — Васек удивленно посмотрел на старика.
Веник тоже заинтересованно прислушался к разговору.
— Понимаете, на вашей картинке не баронесса.
— А кто???
— Это не баронесса и даже не женщина. Это мужчина. Михаил Васильевич Ломоносов. Может, слышали о таком?
— Да ты чё, старый, совсем с катушек слетел? Я тебе сейчас сам нос сломаю!
По раздраженному голосу Веник без труда определил, что охранник не на шутку разозлился. Васек сделал шаг к старику и дал ему такого пинка ногой, что несчастный отлетел к стене и сел там на грязный пол.
— Вот так вот с ними, — сказал охранник Венику. — Душу ему раскрываешь, а он туда плюет, козел старый! Зла не хватает!
