Один из архангелов, видно, побоялся, что пришлый отнимет у них честь победы, и ринулся на Хансера. Увидев новую угрозу, он поднял меч навстречу друиду. Тот даже не подумал уклоняться – рухнул на подставленное лезвие всем телом. Полуторный клинок вышел у него между лопатками, и в этот момент тело охотника стало каменным, блокируя лезвие. Архангел оказался сильным, рукояти не выпустил, только отступил в сторону, чтобы инерция падения пришлась не на него. Сталь жалобно звякнула – в руках архангела осталась только рукоять. Пожалеть о потере оружия он не успел. Кулак друида ударил его в шею быстрее молнии. Раздавшийся хруст могли издавать только шейные позвонки.
Друид повернулся к прочим крылатым воинам:
– Истинно говорю вам, уходите отсюда, – сказал он неожиданно спокойно. – Я не хочу вашей смерти, но и задуманного исполнить не дам.
Ответом был дружный натиск. На миг мне показалось, что друида просто погребли под массой десятков тел. Его обступили несколькими кольцами. Те, кто поближе, рубили, перехватив мечи двумя руками. Задние кололи, как копьями. Я, помню, еще тогда подумал: отлетался друид. Потом из кучамалы начали вылетать трупы. Друид убивал голыми руками хорошо вооруженных архангелов.
– Время валить, – тихо прошептала Гюрза. – Те, что наверху, в ужасе разлетелись. Те, что внизу, слишком заняты друидом.
– Бегите, – ответил Хансер. – Охотник все равно от меня не отвяжется – найдет везде.
– Я своих не бросаю, – гордо ответил Руи.
– Толпой затопчем, – согласилась Аркадия.
– Ага, точно, – хмыкнул я. – Вон, сеньоры архангелы его уже топчут, и знаете, неубедительно у них это получается. А их раз в пять побольше будет, чем нас.
– Я не уйду, – просто сказала Гюрза. – Ты попал на заметку этому охотнику, спасая меня…
– Поздно рассуждать, – оборвал ее Хансер.
В этот момент оставшиеся архангелы вспорхнули, словно стая лебедей. Их еще оставалось человек восемь. Долго же им мозги вправляли. Многие были ранены, но охотник преследовать их не стал, хоть явно попробовал их крови. Он быстрым шагом направился к нам. И вновь Хансер вышел вперед. Восстанавливать силы он передумал. Видел он бой и оценил, что сегодня друид дрался раз в десять сильнее, чем во время их первой встречи. С таким он не справится. А затянув бой, может поставить под удар своих спутников. Те еще на помощь бросятся – и умрут напрасно. Нет, лучше окончить все одним махом.
Друид вдруг остановился.
– Хансер, – сказал он. – Твоя кровь на мне. Я пришел взять ее всю.
– Подходи и бери. – Хансер развел руками.
– Если ты сдашься без боя, больше я никого не трону.
В ответ Хансер бросил сабли, вонзив их в землю, и сделал шаг навстречу охотнику.
– Я знаю, ты держишь свое слово, – сказал он. – Но если ты обманешь, я достану тебя с того света.
– Не обману, – ответил друид.
– Нет, Хансер! – Крики Тайви и Гюрзы слились в один.
Аркадия перехватила жезл поудобнее, я достал метательный кинжал, и в этот момент мой брат встал между нами и этой парой.
– Стойте. – Голос был умоляющим. – Не надо.
– Я не бросаю друзей, – резко ответил ваш покорный слуга.
– Верь мне, брат, стой.
Не знаю, почему мы ему поверили. И со стороны смотрели, как палец друида превратился в острое лезвие. Хансер подставил горло. Короткий взмах – вместо раны и фонтана крови маленький порез. Друид слизнул кровь с лезвия и тут же выплюнул.
– Да, это она, – кивнул он. – Подними сабли, ты прошел испытание.
– Какое, к чертям, испытание? – Впервые я видел воистину недоумевающего Хансера.
– Не ругайся. Я беру тебя в ученики.
– Да что ты о себе возомнил, охотник хренов, – ты убил Орсо! – Подхватив сабли, Хансер прыгнул вперед.
– В твоем поведении не хватает логики и слишком много импульсивности.
Друид спокойно перехватил бритвенноострые клинки голыми руками. Я ожидал, что вот сейчас он останется без ладоней, но даже капли крови не выступило.
– Я тоже сожалею об этом, но тогда я не мог остановиться.
– Хансер, постой!
Поглощенные противоборством этих двоих, мы не заметили, как Тайви выбежала вперед. И сейчас ее руки на запястьях Хансера подействовали лучше, чем самые прочные кандалы:
– Он же правду говорит: у него выбора тогда не было. Разве ты не видишь, как ему сейчас плохо?!
– И в концето концов, он спас нас, – добавила Гюрза. – Пусть хоть скажет, чего ему надо.
– Че… – За миг до того, как слово сорвалось, палец друида лег на губы Хансера:
– Не поминай его зря.
– Говори, могучий, мы слушаем, – сказала Гюрза.
Мы с братом молча кивнули.
Вообщето интересной мы были компанией. Под дождем, посреди отгремевшего побоища, стоят семеро таких разных людей и ведут разговор на философские темы. Но если кто так подумал, я скажу вам, благородные сеньоры, что вы там не были, не чувствовали, как время словно бы не то что остановилось, а стало неважным, как и окружающий материальный мир. Словно бы весь Мир долгие тысячелетия шел только к этой встрече. Я уж не знаю, тогда мне это в голову пришло или потом, да и не все ли равно когда. Главное – все мы чувствовали нечто схожее. Все мы прошли через ряд испытаний, выдержали их, и вот стоим здесь, все равно где.
– Я был охотником, – сказал друид. – Охотник Рысь убил Лодрикса, которого вы знали как Орсо. И он же убил пастыря Дагарикса.
– Лжешь! Ты – пастырь Дагарикс! – возмутился Хансер. – Я знаю тебя.
– Я не Дагарикс и не Рысь. Я то, что родилось в момент смерти Лодрикса. Я то, что убило охотника Рысь. А вы, какими бы вы все ни были, похожи в одном: в момент опасности вы сначала думаете о других, а уж потом о себе. Вы – такие ученики, какие мне нужны, чтобы я понял, кто я и зачем я.
– А ты – тот наставник, который нужен нам, чтобы понять, что делать теперь, – тихо произнесла Аркадия.
– Мы поняли друг друга. Хватит этого дождя! – И как по волшебству дождь прекратился. – Пойдем из города. У нас впереди длинный путь, но прежде мы должны многое друг другу рассказать.
Хансер чтото недовольно проворчал, но спорить с большинством не стал. Так мы покинули Палермо, городок, где ближе всего к нам была смерть.
* * *
Горел камыш, клубился дым,
Как змеи, молнии сверкали.
Под небом сумрачным ночным
Мы, словно тени, отступали.
В руках обломки от мечей.
В душе – лишь скорбь и боль утраты.
Ну вот, теперь наш дом – ничей,
Но мы ли в этом виноваты?
Дождливой ночью враг напал,
Что был союзником когдато.
