– 90 процентов.
– Отлично, комп!!!… – не сдержавшись, пробормотал Кадет.
– Увеличить шансы сохранения работоспособности «Робинзона» до 80 процентов. Вероятность выживания Кадета в скафандре класса «Ультра» после маневра?
– 61 процент. Неприемлемо.
– Дополнительные способы усиления защиты Кадета в скафандре высокой защиты?
– Нет информации.
– Прецеденты?
Компьютер замешкался. Рылся в базе данных. А стараниями и деньгами Кадета база данных бортового компьютера «Робинзона» была обширна, весьма обширна.
– 1) 2341 год. Гибернация экипажа. 2) 2359 год. Принудительная гидроизоляция шлюзовой камеры,- ответил компьютер.
– Дать справку по пункту два! – торопливо ввел команду Кадет.
«Ну, конечно!… Шлюзовая камера заливается водой под давлением, герметизируется, и скафандр, как ребенок в теле матери, амортизируется водой от внешних механических воздействий и перегрузок,- пробегая глазами текст, соображал Кадет. – Технически выполнимо, воды на борту хватит».
– Принять условия. Вероятность выживания Кадета в скафандре класса «Ультра» на этих условиях?
– 97,79 процентов.
– Ура! – крикнул бы Кадет, если бы не было опасности разбудить мины.
– Снизить вероятность выживания Кадета в скафандре класса «Ультра» в гидросреде шлюзовой камеры до 91 процента. Вероятность сохранения работоспособности «Робинзона»?
– 75 процентов.
– Последствия для «Робинзона»?
– Частичное разрушение оболочек корпуса, ограниченная жизнеспособность, выход из строя двух движителей. Условно-неприемлемое решение для «Робинзона», – через минуту ответил компьютер. И после микронной паузы добавил: – Условно-неприемлемое решение для Кадета.
– Снизить вероятность выживания Кадета в скафандре класса «Ультра» в гидросреде шлюзовой камеры до 90 процентов. Вероятность сохранения работоспособности «Робинзона»?
– 80 процентов.
– Последствия для «Робинзона»?
– Частичное разрушение оболочек корпуса, ограниченная жизнеспособность, выход из строя двух движителей. Условно-неприемлемое решение для «Робинзона», – быстро ответил компьютер. – Неприемлемое решение для Кадета.
«Ну, вот и хорошо…» – Кадет успокоился, потому что сейчас у него было главное – вполне работоспособная модель действий. Он сходил на кухню, получил от комбайна чашку кофе и два пирожка с лимонным вареньем, не присаживаясь, все это быстро проглотил и вернулся к компьютеру.
– Рекомендации по модели маневра. Цель – удалить магнитные мины с поверхности корпуса. Прецеденты. Дать справку, – запросил он. В Пространстве всегда идут то большие, то малые войны. А раз есть мины, значит, и способы избавления от них есть.
– 2217 год,- после нескольких минут тягостного ожидания ответил компьютер.- Туннельный проход через складку Пространства. Справка прилагается. – Тут же была и ссылка на огромный файл, созданный полтора века назад. Кадет принялся его читать, предварительно посмотрев раздел «Выводы». Выводы были нужные: линейный корабль, облепленный минами врага, в отчаянии бросился в глубину неизученного туннеля, энергия туннеля, разгоняя корабль, содрала с корпуса все мины, и они, теряя скорость, просто отстали от корабля и самоликвидировались, не нанеся ему большого вреда. Правда, не все члены экипажа выжили во время прохода через тот туннель, только половина.
– Пассажир В-436, коммодор Кадет! – вмешался в напряженную жизнь яхты мостик грузовика рубиновым текстом и вспышками срочной связи на информационной панели.
– На связи, мостик! – тут же отозвался Кадет.
– Отставание «Робинзона» по дистанции больше двух миллисекунд. Требуется помощь? – это был не стиль стажерки.
– Помощь не требуется,- ответил Кадет. – Я обсчитал оптимальный импульс тяги. Для уравнивания скоростей мне требуется семи миллисекундное отставание, – он врал напропалую.
– Слишком много, коммодор. Это против правил. У вас какие-нибудь проблемы? Просим включить видеофон.
– У меня новые движители, коллега. Пока у них не идеальная синхронизация. Извините, что доставляю вам хлопоты. Я думаю, мне необходимо отстать от вас на семь, может быть, даже на восемь-девять миллисекунд. К ужину я буду в кают-компании, коллеги. – Кадет догадывался, что на корабельном мостике появились старшие офицеры, потому что возникла нештатная ситуация. Наверное, маленькую стажерку примерно накажут. – А видеофон у меня на юстировке, простите. Процесс закончится через час с небольшим.
– Хорошо, ваша просьба принята, коммодор, до связи, – медленно откликнулся мостик, но Кадет догадался, с каким трудом далось это решение.
У-у, какие преференции имеет коммодорский чин Пространстве! – отметил он с усмешкой. – Вплоть до нарушения инструкций! Однако, времени у меня в обрез. Надо поторапливаться.
Судя по карте на навигационном экране, ближайшая складка Пространства находилась совсем рядом – собственно, грузовик и тянул свой маршрут вдоль этой складки – то толстой и широкой, то острой и тонкой, как бритва. На схеме этой складки ярко светили отметки буев, мест входов-выходов в туннели.
Складка Пространства – как морская волна. Под нее можно поднырнуть. И обнаружить непроницаемо-темную неизвестную глубину. И не найти обратный путь. Можно взобраться на гребень складки, и с него открыть для себя новый горизонт Пространства, иногда – картированного. Можно пробить складку Пространства, и остаться в толщи ее собственного Пространства, иногда невообразимо большого.
Время от времени, и в отдельных местах, в складках живут и пропадают туннели – плохо изученные порождения Пространства с непостоянными свойствами. Некоторые из них пронзают складки насквозь и всегда выводят в хорошо известные места, замечательно экономя время и энергию. Этим пользуются исследователи, торговцы, туристы, пираты и военные. Другие туннели ведут неизвестно куда, то есть – в никуда.
Самое легкое для пловца в Пространстве – правильно нырнуть в правильный туннель, и самое трудное – вернуться из туннеля в правильном направлении. То есть точно отпятиться в условные «назад», а не в «бок, вниз или вверх». И уж в любом случае пловцу нужен хороший запас сил, глубокое дыхание и мужество при встрече с неизвестным в туннеле. И, конечно, очень крепкий и первоклассно оснащенный корабль.
Через два часа Кадет закончил приготовления. Скафандр, который прежде висел снаружи «Робинзона», пристыкованным к аварийному выходу, он перевел на автоматический режим возвращения в шлюзовую камеру, и, пока тот тупо-медленно возвращался на свое штатное место, Кадет еще раз посетил кухню и плотно поел, мрачно оглядывая кухню и граничащую с ней уютную гостиную, представляя себе ту картину, которая откроется ему после маневра «Робинзона». О том, что он может не увидеть никакой картины, Кадет совсем не думал. И о минах, кровожадными паразитами сидящих на теле «Робинзона», он тоже не думал. Опыт научил его одному, но самому важному: смерть не страшна, умирать страшно. Чего ж страшиться заранее? И чего ради растягивать ожидание смерти? Он перенес в шлюзовую камеру и тщательно закрепил в ее шкафах весь запас сухого питания и кислородных пакетов, перевел все ручное управление «Робинзоном» на уже слегка обжитый скафандр, а программное управление маневром и автоматикой яхты оставил бортовому компьютеру – он был не уверен, что не потеряет сознания во время маневров яхты. Напоследок он еще раз проверил все линии связи, запечатался в скафандре, отключил внутреннюю гравитацию в «Робинзоне», перекрыл аварийными дверями все коридоры и палубы яхты и только после этого по радио связался с мостиком грузовоза. Теперь уже не имело значения, на какой стадии взвода стоят взрыватели мин.
