С восходом солнца Алекс Карт уже споро поднимался по пологому отрогу. К полудню он вышел на почти горизонтальную площадку перед высокой скалой, за ней начиналась отвесная круча. Юноша внимательно осмотрел ее и нашел подходящий маршрут. В олимпийских лагерях молодежь еще с двенадцати лет учили навыкам скалолазания, и Алекс был далеко из самых последних учеников. Поэтому для него не составило труда карабкаться вверх, используя узкие щели, выбоины, торчащие из скальника уступы. Здесь очень пригодились найденные в сумке горные перчатки, без них бы он быстро ободрал руки, куртка уже начал страдать от шероховатой поверхности скалы. Хорошо хоть штаны были из особо прочной ткани, да еще с защитными наколенниками.
Поднявшись на вершину, Алекс внимательно огляделся. Впереди, в километрах пяти виднелась седловина перевала. Идти до нее предстояло по небольшому каменистому плоскогорью, изредка перерезаемому расщелинами и отдельными скальными останцами. Он взглянул на солнце, на часы и мысленно рассчитал маршрут. Перекусив наскоро водой из фляги и копченой рыбой, юноша двинулся дальше. Это на равнине пять километров можно пройти быстрым солдатским шагом всего за час, в густом лесу за два, а вот в горах подобное расстояние занимает намного больше времени. Ступать приходится осторожно, внимательно посматривая себе под ноги, чтобы случайно не стронуть шатающийся валун или не угодить стопой в щель. Иногда его маршрут больше напоминал возвращение домой пьяного матроса, настолько он был извилист. Пару раз юноше пришлось искать обход длинных и глубоких расщелин, только к вечеру он вышел на перевал.
На высоте сделалось ощутимо холоднее, с севера подул ледяной ветерок, дышать стало труднее, сказывалось высокогорье. Алекс начал искать место для ночлега, на глаза попался небольшой грот. Он натаскал в него валежника, и по пути заприметил тонкую струю горного ручейка с необычайно вкусной ледяной водой. Юноша подогрел на костре форель, заварил чай из трав, и жизнь сразу стала казаться менее жестокой и суровой. Огонь, вообще, магически воздействует на человека, видимо, в такие момента в нем срабатывают некие первобытные инстинкты. По телу понемногу разлилось благотворное тепло, измученное переходом по горам туловище, растянулось на собранной охапке ветвей и просило сна и отдыха. Человек всегда старается создать себе подобие комфорта, именно это его стремление и двигало технический прогресс.
Проснулся Карт еще ночью, буквально трясясь от холода. Дрожащими руками юноша сумел развести огонь, используя последние остатки трута, так и сидел до утра в полусне, время от времени подбрасывая в огонь хворост. Но как ни странно, после скромного завтрака он почувствовал себя великолепно отдохнувшим. Тело было полностью готово к дальнейшему пути к спасению. Через полчаса ходьбы по ущелью поверхность пошла резко вниз. Алекс, осторожно свесив голову с края скального выступа, внимательно огляделся, напрямую в долину дороги не было. Оставалось или спускаться вниз и снова штурмовать следующие склоны, или двигаться извилистым путем хребта. Юноша еще раз изучил наблюдающиеся горы и наметил маршрут поверху.
Весь последующий день он двигался вдоль остроконечных гребней, перелезал через огромные валуны, осторожно ступал на каменистые осыпи, пару раз чуть не упал в расщелины, спотыкался, набил множество шишек, но упорно полз вперед. К вечеру смертельно уставший Алекс заснул у маленького костра в расщелине между огромными камнями. В качестве трута он использовал набранный по пути сухой мох. Движение по горной гряде занял еще день. Алекс чувствовал себя предельно уставшим, но бодрости духа не терял. Хуже было с едой, последнюю рыбу он доел на завтрак, стимулирующие травки для чая также закончились.
А с гряды ему все-таки пришлось свернуть, она уходила резко вправо от необходимого маршрута. Как назло, испортилась погода, начал накрапывать мелкий дождик, перешедший постепенно в снег, стало холодно и очень хотелось есть. Юноша неторопливым шагом пересек широкий распадок и подошел к отвесной стене. Сегодня явно не тот день, чтобы ее штурмовать. Он начал искать место для ночлега, увидев в стороне несколько хвойных деревьев, сразу двинулся туда. Карт наломал мохнатых веток и устроил нечто типа шалаша, зеленой берлоги. Там он и провел ночь, время от времени вскакивая и, сгребая дрожащими руками на себя ветки, хоть как-то спасающими тело от пронизывающего ветра и холода.
Следующим утром Алексу с огромным трудом удалось разжечь огонь, руки сильно замерзли и совершенно не хотели слушаться. Желудок отчаянно требовал пищи, во рту пересохло. Временами на юношу накатывало отчаяние, но он снова и снова чиркал кресалом, пока на мху не появился тонкий дымок, переросший затем в слабый огонек. Юноша подкидывал и подкидывал сухостой пока не развел огромный костер. Стало жарко, он зачерпнул из лужицы воды и вскипятил ее, заварил в кружке набранных вокруг листьев и цветов. Получился ароматный, душистый и живительный отвар, он выпил такого аж три чашки. Благотворное тепло понемногу разлилось по всему телу, стало приятно и легко, остро захотелось жить.
Юноша еще раз внимательно изучил высящуюся перед ним скальную стенку и двинулся в путь. Пару раз ему пригодился альпинистский шнур, привязав к его концу камень, он выкидывал его вверх, затем дергал, и если камень вставал в распорку, осторожно поднимался. Такой прием скалолазания был очень рискованным, но зато эффективным. К обеду Карт находился уже на вершине следующего горного хребта. Поверху свободно гулял сильный ветер, но погода вскоре опять поменялась, вышло яркое солнце, понемногу согревая измученное подъемом тело юноши.
Обманутый отваром желудок яростно требовал свое, и вскоре Алексу неслыханно повезло. Он наткнулся на большое гнездо какой-то хищной птицы, в нем лежало несколько больших в коричневую крапинку яиц. Юноша жадно накинулся на них и только по воле случая заметил отраженную на скалу тень. Это на нежданного гостя пикировала хозяйка гнезда. Яростно крича, птица летела прямо на его голову. Врожденная реакция спасла юношу и погубила летуна. Пернатый хищник яростно клевал руку Алекса, схватившего птицу за ноги, но прочную ткань горной перчатки пробить так и не смог, и вскоре сам упал со свернутой головой.
Алекс положил птицу с несъеденными сразу яйцами в самодельный рюкзак и двинулся по горной гряде дальше, пока не нашел подходящее место и начал спуск вниз. Здесь снова пригодился крепкий альпинистский шнур, и спуск прошел относительно быстро. Уже смеркалось, когда юноша устроился под каменным навесом. В этих местах уже росли деревья, поэтому он закрылся срезанными ветками с двух сторон от ветра, получился своеобразный грот. Алекс быстро развел костер, ощипал птицу и начал неторопливо её жарить. В другое время от такого жесткого мяса его бы воротило, а теперь казалось, что он не едал ничего вкуснее. С большим сожалением половину тушки пришлось оставить на утро. Затем Алекс долго с чувством и расстановкой пил душистый отвар, хорошо, что не поленился изучить заранее местные цветы и травы. Яйца между тем неторопливо запекались под углями на завтрак.
После относительно сытного завтрака жизнь опять заиграла всеми яркими красками. Тело налилось привычной бодростью, ноги сами зашагали вперед, неся своего хозяина к спасению. Путь юного олимпийца уже пролегал по более пологим и поросшим густым лесом горам. Насколько он помнил общий маршрут до искомой долины ему еще предстояло перевалить через две вершины. Под ногами стелился мягкий мох, вокруг росли величественные вековые сосны, чаще начали попадаться ручьи с чистой водой. Время от времени Алекс подбирал сухой мох для растопки, а цветы для чая. Под ложечкой подсасывало, в голове начинало шуметь, первые признаки голодания были налицо. У него оставалось максимум два дня, пока его организм начнет стремительно сдавать. И так странно, что он ещё относительно бодро вышагивает по горному лесу, хотя по идее уже должен ползти вперед на карачках.
Ведь такое путешествие не было легкой прогулкой по пригородному парку. Ему постоянно приходилось поглядывать под ноги, подо мхом мог оказаться склизкий камень или яма, не хватало сейчас только вывернуть ногу. Временами лес становился совершенно непроходимым от поваленных буреломом деревьев, или его перерезала очередная, поросшая кустарником расщелина. К вечеру Карт смог, наконец-то, выйти на вершину следующей горы и немного спуститься до небольшого плоскогорья. Сил хватило только, чтобы натаскать на закрытую от ветра площадку хвойного лапника, соорудить защитные стенки и заснуть.
