— Скажу, — согласился я, понимая, что скоро придется уходить. Нужно по максимуму вытянуть пользу из этого «поселения». И я уже знал, с чего стоит начать. — Инн, ты говорил, что сможешь меня потренировать.
— Сейчас? — удивился Иннокентий, оглядываясь по сторонам. — Мы еще даже совет не закончили. Да и…
— Сейчас, — твердо сказал я. — Мне придется уйти, надеюсь, ОВД-шники без меня в больницу не поперлись. А если пошли, вернулись живые и с врачами. Но пару дней я здесь побуду, пока все устаканивается. И буду благодарен, если в это время вы мне поможете. Желательно — те, кто не боится кошмаров.
— Что ты задумал? — теперь уже Герман нахмурился.
— Ничего такого, что бы противоречило вашим интересам, — уклончиво ответил я, не собираясь вдаваться в подробности. — Пойдем, Инн, потренируемся в штабе, заодно покараулим, чтобы воронка не слишком разрослась и не исчезла. Думаю, ребята и без тебя обойдутся.
— Он прав, идея здравая, — кивнул Герман. Реконструктор сопротивляться не стал и, уйдя в глубь квартиры, вскоре вернулся одетый в доспех и вооруженный мечом и щитом. Я же забрал у Германа свой автомат, штык-саблю и рюкзак с вещами. А всего через пятнадцать минут мы устроились прямо на разрушенной площадке. Лестницы вниз не осталось, только пара штырей торчала из стен, а внизу бурлил водоворот.
— В прошлый раз ты меня чуть не убил, когда я попытался твою защиту прощупать, — сказал Инн, поправляя щит. — Уверен, что в этот что-то изменится?
— Ты даже не представляешь насколько. Так что постарайся сдерживать удар, договорились? — попросил я, соратник удивленно на меня посмотрел, но спорить не стал. Он прикрылся щитом, так что видны были только глаза и шлем, и, направив лезвие мне в шею, сделал шаг и сразу выпад.
Мне показалось, что я успеваю. Что сабля сейчас примет удар меча плашмя и отведет его в сторону, но реальность оказалась несколько иной. Иннокентий сделал финт, легко поведя кистью и пропуская мое оружие мимо лезвия, а затем самым кончиком чиркнул меня по шее, оставляя глубокую царапину, из которой мгновенно пошла кровь.
— Ты мне поддаться решил? — удивленно спросил Инн. — Хочешь ввести меня в заблуждение, чтобы потом легче было переиграть на классе?
— Если бы. — Я усмехнулся, прижимая ладонь к свежей ране. — Давай еще раз.
И мы попробовали еще раз, а потом еще и еще. С каждой попыткой мне казалось, что я уже на пределе, что еще немного — и у меня получится. И через два часа я действительно сумел отбить удар Иннокентия, вот только сразу понял, что дело тут было в общей усталости спарринг-партнера. Он элементарно выдохся за это время.
— Нет, херня получается, — тяжело дыша, сказал Инн. — Ты будто только неделю в клубе на кукле тренировался. Что-то знаешь, но все движения неуверенные. Что с тобой произошло?
— Потерял навыки во время сражения с призраком, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Ты сможешь меня научить фехтованию заново?
— За два дня? Ты что, псих? Даже если бы мы занимались без перерывов на еду и сон — толку не было бы. Я смогу обучить тебя базовому кресту фехтования, но это все, — ответил Инн, снимая доспех. — Извини, но ты и сам это должен понимать, этому учатся годами, а мастера — десятилетиями.
— Не думаю, что мне встретится противник с мечом, а вот правильно бить тварей надо научиться, — продолжил настаивать я. — Иначе мои шансы на выживание будут нулевые. Если сумеешь что-то вбить в мою голову — буду тебе благодарен.
— Вбить? Хмм… а знаешь, это можно. В фехтовании, как в любом спорте и обучении, главное — многократное слепое повторение. Так, чтобы тело выполняло за тебя, не задумываясь. Так что… да, есть у меня один вариант. Вначале я думал перейти на дубинки, но ты вряд ли поменяешь свою саблю на что-то лучшее в ближайшее время, так что позволим тебе к ней привыкнуть. Готов к тренировке?
— Если ты готов — конечно, — ответил я, покачивая саблей.
— Хорошо. — Реконструктор окончательно избавился от брони, оставшись в водолазке. — Смотри, левую ногу чуть вперед и согнуть. Подпружинь ее, так, чтобы и опора была, и легкость движения. Попробуем научить тебя агрессивной обороне. Твоя задача не бить, а пресекать удары, желательно так, чтобы у противника всякая охота нападать пропала…
Иннокентий показывал и объяснял весьма доходчиво, постоянно показывая на практике все сказанное. Мы отрабатывали четыре основных отбития атаки: снизу, сверху и с обеих сторон. При этом я должен был блокировать удар плашмя, но чуть выворачивая лезвие. Добавь чуть-чуть силы в направлении врага, и сабля разрубит зазевавшемуся противнику конечность. Ну или, по крайней мере, сильно ее порежет.
Ничего сверхъестественного. Можно даже сказать — весьма топорное и тупое действие. Но уже через четыре часа я без проблем отбивал обозначенные удары. А когда через шесть пришла смена — я вновь сидел униженный и избитый. Одно дело — когда тебе говорят, куда будут бить, другое — попытаться на лету поймать движение врага.
— Не расстраивайся, — попробовал успокоить меня Инн. — На мастера фехтовальщика ты, конечно, не тянешь, но за несколько часов усвоил материал полуторамесячных занятий. Уверен, ты не учишься заново, а просто вспоминаешь движения. Это куда быстрее. Но на сегодня точно хватит. Я, в отличие от тебя, уже полностью выдохся. Продолжим завтра.
— Хорошо. Мне есть еще чем заняться, — легко согласился я, потирая ушибленные руки. Иннокентий совершенно не щадил меня, ударяя плашмя по любой подставленной области, будь то голень или голова. Так что получаемые знания впитывались вместе с болью, но я не протестовал, понимая ограниченность времени.
— По-хорошему все это неверно, — пространно рассуждал Иннокентий, когда мы вместе поднимались к нему в квартиру на восьмом. — Ты тренируешься с саблей, как будто это лучшее оружие для твоего сложения и стиля боя.
— Думаешь, что-то подошло бы мне больше? — удивился я.
— Конечно. Вот скажи, у тебя же нет задачи красиво в дуэли прибить врага? Нет. У тебя задача выжить — а для этого лучше держать противника на почтительном расстоянии. Я к тому, что сабля тебе не подходит. Тебе нужно копье, а еще лучше — длинный штык-трехгранник. Это скорее толстая арматура, чем меч, но для пробития костяной брони, как у рептайдов, он подходит больше.
— Ты вроде говорил, что и эта сабля — тоже штык. Что если ее приспособить под Ак?
— Слушай, это же антиквариат! Пусть и почти в идеальном состоянии, — возмутился Иннокентий. — Найди что попроще испоганить.
— Ты не ответил на мой вопрос. Можно ее под автомат переделать? — настойчиво спросил я. — Мир в таком состоянии, что нам не о будущем и исторических реликвиях нужно печься, а о выживании. Если можно сделать саблю еще более полезной — надо сделать.
— Слава, ну твою же мать! Да… а, к черту. Хочешь — порть, — ответил, махнув на меня рукой, Инн. — Не знаю, кто тебе с этим поможет, я таких умельцев не знаю. А единственный способ, который вижу, — полностью переделать крепление. Не паяльником, естественно, а электросваркой. Но, если хочешь, завтра попробуем прикрутить тебе другой штык и потренироваться с ним. Думаю, копье тебе больше подойдет.
— Спасибо, — поблагодарил я Иннокентия, он в ответ лишь раздосадовано отмахнулся и ушел в свою квартиру. У меня же оставалось еще одно дело, не менее важное, чем обучение фехтованию. Но для этого нужен был Герман.
Ополченец нашелся через несколько минут у новой медчасти, перекочевавшей на четырнадцатый этаж. Вид у него был неважный, как и у еще девяти сидящих в коридоре мужчин, но, зайдя внутрь, я увидел Сергея, полусидящего на подставленных подушках. Его движения оставались замедленными, но глаза поблескивали пониманием.
— Здравствуй, Слава, — сказал он, не обращая внимания на суетящихся рядом медсестер.
— Ну, привет, вампир. Если что, я был против твоего лечения чужой энергией. Видел следы, которые ты оставил на одной из убитых, — произнес я, садясь напротив. — Но меня убедили, что так будет лучше. Почти убедили.
