— Почти? — Сергей напрягся, выставив челюсть вперед. Я улыбнулся во весь рот, надеясь, что он видит и мои призрачные клыки. — Ясно. И что же заставляет тебя смущаться?
— Артем. Этот придурок чуть не заколол меня во время боя. А еще он убил по крайней мере одного человека и до крови его покусал. Но ты это и без меня знаешь, — сказал я, прикидывая, что будет, если мы не договоримся. — И тем не менее ты его прикрывал, даже когда он совершил явное преступление.
— Он просто мальчишка, который дорвался до силы, потеряв при этом одну жизнь из трех, — сказал, чуть помедлив, Сергей. — Тебе не понять, у тебя другой тип мышления. Ему же требуется признание и чувство собственной значимости. Он не мог перенести, что рядом есть кто-то более сильный, который все получает даром.
— Даром. Именно, — кивнул я, внимательно наблюдая за сб-шником. — Не я выбрал этот путь, но я определяю, как он будет пройден.
— Вот только не надо, — усмехнулся Сергей. — Ты с самого начала знал, что делать. Самозваный спасатель и эвакуатор. Ты полез за тем мальчишкой, оказавшемся Вестником старших. Ты вызвался идти за продуктами. Ты САМ решил стать тем, кто ты есть. Просто вышло чуть лучше, чем в обыденной жизни. Я же делал все для выживания поселения. Использовал ли я тебя? Да, как и всех остальных. Поплатился ли я за это, мне кажется, сполна.
— Может и так, — кивнул я, наблюдая за Сергеем. — Ты пил энергию у живых?
— Да, только что. У двенадцати добровольцев, — незамедлительно ответил Сергей. — До этого? Тоже да. У Артема и еще пары человек, которые были в курсе. Пробовал у умерших и умирающих, получалось не лучшим образом.
— Ты понял мой вопрос. Ты пил энергию у тех, кто был жив, и при этом не соглашался на это? — спросил я, подавшись вперед.
— Да, пил, — спустя несколько секунд ответил Сергей. — Но они были не из нашего поселения и хотели нас убить. И нет, все наши — под моей защитой. Я их не трону, даже если голод будет запредельным. В крайнем случае уйду из поселения.
— Мы это уже обговаривали, — вмешалась в нашу беседу Маргарита Петровна. — Проверим симптомы истощения, составим расписание доноров, и все будет в порядке. Если придется — будем сажать нашего пиявка на диету. Я не допущу, чтобы жители отдали сверх меры. А если что-то случится…
— Если что-то случится, тогда меня сожрет Слава, — усмехнулся Сергей, глядя мне прямо в глаза. — Так же, как он расправился с большинством призраков атлантов на станции. Так же, как убил Василия. Нет, не думай, что я против. Я же вижу — ты в очередной раз стал гораздо сильнее, а значит, кто-то снова попался на твой зуб.
— Много кто. Я, пожалуй, сменю призрачную диету на рептайдную, — усмехнулся я, поднимаясь. — Если что-то случится, я вернусь за тобой. И, как ты и сказал — сожру.
— Возражений не имею, — ответил Сергей, и я вышел, зашторив за собой перегородку. Все обстояло именно так, как я думал. Ну, или хитрый сб-шник просто убедил меня в том, во что я хотел верить. Так или иначе, у меня и в самом деле оставалось на сегодня одно важное дело.
— Ты как? — спросил я у Германа, все еще сидящего у выхода.
— Нормально, жить буду, — усмехнулся ополченец, баюкая руку. Прикоснувшись к ней, я понял, что его пальцы на пару градусов холоднее, чем на другой кисти. — Все нормально, говорю же. Чувствительность уже возвращается.
— Хорошо, как хочешь. Главное, не допусти, чтобы тебя или кого-то другого в конец выпили, — сказал я, немного подумав. — Идем, мне понадобится твоя помощь. Пора потратить цинк, который мне обещали.
Глава 5
— Слава, ты уверен, что тебе все это надо? Для разведки главное — вовремя уйти, а не отбиваться, а с этим у тебя никаких проблем, — устало сказал Герман, когда мы поднялись на крышу. Было решено, что там единственное место, где можно сделать стрельбище для моего обучения. И места много и для остальных безопасно. Но наружу мы не выходили, остались в закрытой надстройке. Ветер хоть и выл по сторонам, но говорить можно было без особых проблем. Однако для стрельбы придется выйти наружу.
— И где бы вы оказались, сбеги я из «Пятерочки»? — задал я риторический вопрос. — Одному, понятно, проще уйти, чем тратить патроны и рисковать. Но не всегда же удается уходить.
— Да, тоже верно, — кивнул Герман, устраиваясь поудобней у раскрытой двери. — Значит так. Есть три положения, устойчивым считается только — лежа, или если автомат находит неподвижный упор вроде оконного проема. Но тебе лежать вряд ли придется, так что оставим это на конец. Ты же в бронике?
— Да, — не стал скрывать я.
— Значит, лучше встречать врага не боком, а грудью. Там пластины надежней, шанс, что пробьет, меньше. Если окажешься без бронежилета — всегда стой к врагу левым плечом, прикрывая рукой сердце, — объяснял Герман, показывая на себе движение. — Правый локоть прижат к туловищу, голова чуть скошена, оба глаза открыты… Да не щурься ты.
Прежде чем начать стрелять, мы почти час разбирали, как стоять, как отклоняться и, главное, как падать. Это оказалось чуть ли не более важным умением, чем сама стрельба. Упасть, чтобы спрятаться за укрытием, упасть, чтобы уменьшить контру попадания, упасть, чтобы получить устойчивое положение для стрельбы.
Я отрабатывал падение с рюкзаком и без. На бок, на спину, на живот, с разворотом и без. Прямо на месте и с прыжком в сторону. Благодаря плотной куртке, мне даже удалось ничего себе не разбить в процессе, хотя я старался работать максимально быстро. Не все получалось с первого раза, но мой инструктор оказался доволен.
А вот дальше. Дальше пошла стрельба. И если с падениями все оказалось не так сложно — многие виды виды почти не отличались от тех, что я тренировал для альпинизма и трейсинга, то со стрельбой все стало из рук вон плохо. Хотя мне показалось, что у меня явные успехи по сравнению с тренировками в метро.
— Зажимай цевье, что ты его как баба держишь, — выругался Герман. — Это автомат, а не снайперская винтовка. И даже не мосинка или СВД. Зажимай и упирай в плечо. Силы тут не надо, только уверенность и жесткость. Поверь, «Сайга» лягается в три раза сильнее, а тут пули мелкие. Но там очередь не послать, а тут три пули вреда нанесут куда больше, чем любой одинарный патрон. Сравнимого калибра, конечно.
Вначале мы работали только одиночными. Затем перешли на короткие очереди, и тут прокачанная сила дала о себе знать. С каждым магазином у меня получалось все лучше, и спустя полцинка и двенадцать часов я уже без особого труда попадал в десятисантиметровую мишень с двадцати метров. Да, так себе показатель, но до этого было еще хуже.
А еще я заметил, что учусь не только я и мое тело, интерфейс — тоже учился. Его чуть потряхивало, он будто сбоил, но пока это ни к чему не привело. За то время, пока я стрелял, успело окончательно потемнеть. Герман два раза отлучался и все время поправлял меня по возвращении. Но я и не думал возмущаться — я получал знания, которым не нашлось места в моей жизни. Совершенно бесполезные для нормального человека.
— Все, отбой, — устало сказал Герман, который уже полчаса кемарил, прислонившись спиной к стене. — Я спать, да и тебе пора. С ребятами договорились, в соседней с вашей квартире на сегодня-завтра сделали общежитие. Да что там, почти все мужчины, кто не сдавал «кровь», решили таким образом тебе помочь.
— Спасибо. Это очень важно, — поблагодарил я, помогая Герману подняться. — Как твоя рука? Отошла от наркоза?
— Да, полностью восстановилась, — сказал ополченец, но я не был уверен в его правдивости. — Слушай, чего ты беспокоишься? В жизни всякое бывает, неизвестно еще, что хуже, сдать немного энергии или спать с комарами.
— Тут ты прав, и это одна из причин, по которым я хочу проверить, как отражается мое присутствие на остальных во время сна, — ответил я, забрав все пожитки и спускаясь по лестнице — Может, мне тоже легче забирать энергию у добровольных доноров.
— А ты можешь это делать? — удивленно спросил Герман.
