— Передай Мирному, пусть не рискуют, — я задумался как сказать, — Здесь все не так, как мы привыкли. Не стоит оно того.
От разговора отвлек Вадик. Поторопил и сказал, что в зоне видимости какое-то возбуждение у мертвяков, могут толпой нагрянуть.
Пришлось закругляться, хотя признаюсь, простой разговор с Ксюхой имел терапевтический эффект. Пусть на мгновение, но ненужные черты Фритауна, паразитов и мертвяков стирались, создавая ощущение нормальной жизни. Может и хорошо, что на границах жесткачат, не нужно, чтобы зараза дальше вырвалась. И «глобалам» по-хорошему, надо бы обломать их коридоры.
Перед прощанием попросил Ксюху повторно прислать координаты интересных мест, которые она собирала по Фритауну и где, в теории можно было попытаться найти полезные крупнокалиберные и взрывоопасные ништяки. Попрощался, и пока данные грузились, отправил смску отцу — теперь уже наоборот, с родителями не готов голосом общаться.
«Привет! Катю нашел, она в безопасности. Выбраться пока не можем, все границы на замке. Держитесь там с мамой, мы приедем, как только будет возможность. Связь очень плохая, если получится, то позвоним или напишем. Обними маму от нас с Катькой. Любим!»
Внутри что-то екнуло, но врать родителям все-таки не впервой. Да и лучше так, чем правду говорить и объяснять. Может и себе вру, но в глубине души считаю, что лучше в тюремном бункере посидеть, чем с каким—-нибудь прыгуном или циркулем за углом встретиться. Так что и не врал, говоря, что, Катя в безопасности. По крайней мере, пока я «глобалам» нужен.
Я высунулся в окошко, огляделся. Если следят, то, скорее всего, с дрона, а «призраки» не рядом, но на подхвате.
Вадик уже не звал, а сам забрался наверх и стал что-то тихо объяснять. Только я вообще ничего не понял в его шепелявом шепоте. Зато увидел в окно мигрирующую по улице толпу шаркунов и сразу все понял. Внизу уже отчетливо слышались шаги, нестройный гул шаркающих ног, будто кто-то наждачкой трет.
Прям толпа, я такое только в метро видел, да на выходе со стадиона, когда поток сужают, чтобы по газону не ходили. Растянулись на всю улицу, в основном бездумно бредут, но в толпе заметны какие-то не до прыгуны — тела еще не сформировались, но резкие и скоростные, мечутся по улице, как провокаторы какие-то, ищут, до кого бы докопаться. В церковный двор тоже зашли, облепили «альмеру», а несколько тел ввалилось и внутрь здания.
Мы с Вадиком тихонько переглянулись и, не сговариваясь, подтащили труп к лестнице, забаррикадировав им вход. Выставили стволы и стали ждать. Если сунутся, то будем палить.
Несколько шаркунов засекли труп, стали тянуться к нему, но было высоковато. Вадик предложил спихнуть тело вниз, но решили подождать и не рисковать, а то вдруг привлечем больше внимания.
Ждать пришлось почти двадцать минут. Пока почти вся толпа не прошла и не скрылась за углом, оставив небольшой десант в церкви. Я за это время успел изучить данные от Ксюхи. Много интересного нашел.
И военную часть, и базу местного спецназа, несколько охотничьих магазинов, даже наводки на адреса местных бандитов, ранее судимых за торговлю оружием, но все самое заманчивое на другой стороне города. С нашей стороны только полицейские участки, давно разграбленные, нефтебаза Соломона, где точно было оружие, но идти туда я не собирался и странная точка, помеченная как: «Королевское общество охотников и рыболовов. Западноафриканский филиал джентльменского клуба «Буддлс»».
— Вадик, хочешь в клуб? — я шепотом позвал напарника.
— Какой?
— Джентльменский. Буддлс.
— Да, кто фе наф туда пуфтит? Это фе Буддлс!
— Ты не перестаешь меня удивлять, — я посмотрел вниз на застывших зомбаков и понял, что шуметь сейчас все равно придется, так что можно уже не шептаться. — И чем же он знаменит?
Оказалось, что многим. Один из старейших в Англии, чуть ли не с тысяча семьсот какого-то года. А его членами в свое время были и Уинстон Черчилль, и Ян Флеминг, а еще муж какой-то дамы, которую Вадик тренировал (и не только) в недалеком прошлом. И вот эта дама как раз Вадику про него и рассказала, жалуясь, что ее муж не берет туда с собой.
Эта информация мне уже была лишняя, но Вадик разошелся, рассказывая, чем еще знаменито королевское общество охотников и рыболовов. Заткнулся только тогда, когда мы пошли на прорыв. Скинули тело, прыгнули следом, активно работая топорами и при необходимости подключая дробовики.
Работали на скорость, уже не заботясь о шуме и контроле зомбаков. Как шар для боулинга сквозь кегли, прикрывая друг друга, прошли через группу шаркунов и уже, буквально через минуту газанули по пустой улице в сторону трассы.
Не доезжая несколько километров до лагеря миротворцев, свернули направо, уходя в северную часть пригорода к Национальному парку в район под названием Кебби Таун. И еще через полчаса парковались возле трехэтажного здания по стилю и оформлению будто вырванного из промышленного района Лондона позапрошлого века.
Домик выглядел, на мой взгляд, странно. Скорее всего, архитектор планировал построить замок с крепостной стеной и башнями, но не вышло. Башни были, как минимум две, в виде эркеров выступали окнами вперед, между ними примерно метровый проем… и все. То есть по сути, строители вплотную поставили четыре шестиугольные башни, соединив их проемами, а сверху на уровне третьего этажа достроили широкую веранду.
Окон много, но все в решетках, как и входная дверь. Над входом старая дубовая вывеска с какими-то гербами и названием общества. А еще чуть пожелтевшая от солнца бумажка с информацией, что клуб временно закрыт уже три месяца.
И закрыт, причем наглухо. Дверь, как влитая, будто на засовах изнутри. Решетки на окнах прочные, даже если трос найти и к «Альмере» прицепить, счет не в пользу машины может оказаться. Пришлось лезть, с решетки на карниз, потом на решетку второго этажа, а оттуда на веранду. Дверь там тоже была, но попроще, и я смог ее выбить.
Вошел внутрь и действительно, будто в другое измерение попал и во времени, и в пространстве. Массивная дубовая мебель, на стенах старые картины с какими-то видными деятелями, узнал только Черчилля, но пафоса во взглядах остальных было столько, будто премьер-министр на их фоне щенок какой-то дворовый. На третьем этаже была курительная или сигарная, фиг его знает, как в таких клубах это называется. Часть стены занимал большой стеклянный шкаф с полками, заполненными коробками для сигар. Ими и пахло, только с примесью затхлости и мертвечины, тянувшегося с нижних этажей.
Я вышел из комнаты, бегло осмотрел остальные помещения — две отдельные спальни и небольшую библиотеку и спустился вниз. Медленно, по ступенечке, сканируя пространство на любую неожиданность. Но тишина.
На втором этаже располагался зал, раза в два больший чем сигарная комната. Все та же полированная дубовая мебель, глубокие кожаные кресла, а вместо картин на стенах висели чучела животных. Головы в основном — лев, носорог, гиена и прочие представители Африканской фауны. В углу на постаменте лежали слоновьи бивни, и стояло чучело еще одного льва, только целиком. А на стене висели старые черно-белые фотографии, на которых важные додики в смешных пробковых шлемах, шортах и гольфах стояли рядом или над поверженным животным. А с другой стороны у окна, занимая почти весь эркер, стоял черный рояль.
Стеклянный шкаф здесь тоже был, но уже не с сигарами, а с ружьями. Аж руки зачесались, настолько захотелось вскрыть этот шкаф. Но надо было впустить Вадика и осмотреть дом до конца.
На первом этаже в одном лице нашелся и источник трупного запаха, и местный обитатель. Не скажу, что владелец, скорее старый верный дворецкий. Сморщенный тощий старичок в смокинге и белых перчатках лежал в коридоре перед дверью с дыркой в голове. Судя по следам укуса на шее, положению тела и валявшегося рядом небольшого револьвера — сам себя приговорил.
