рад?
— Да рад я, рад… — Пробурчал капитан, уловив некоторые нотки в моем голосе.
— Вот и чудненько, подвел я итог беседы. — Дарить людям радость, — главный смысл нашего существования.
Вражий экипаж отделался очень легко. — Всего четверо раненых, и то, один из них, разбил себе башку, пытаясь как можно быстрее забраться под скамейку, а другой упал на чей-то брошенный кинжал, и слегка порезался.
А всего-то и стоило, — проорать аиотеекский сигнал к атаке. Видать наши верблюдолюбивые приятели, хорошо выдрессировали местное население, выработав у них стойкий сигнал сдаваться, при виде себя.
Так что все что нам оставалось, надавать местным пинков, вытащить за шкирки из под скамеек, и заставить отогнать свое судно, к виднеющемуся недалеко пляжу.
— А чего вы от нас убегали? — Первым делом спросил я того мужичка, в чалме и подштанниках, который отозвался на мой вопрос, — «Кто тут главный?».
— Дык это ж море… — Тяжело вздохнув, ответил он. И так выразительно у него это получилось, что по этому вздоху, я сразу понял что море, это не географическое понятие. И не просто много-много воды собранной в одном месте. — Море, — это отдельная ипостась бытия. — Есть мир Яви, мир за Кромкой, и есть Море.
Море отменяет все законы, приятельские отношения и взаимные договоренности заключенные на берегу. Тут каждый за себя, и каждый ловец своей удачи. А глубины и безбрежные просторы моря, покроют любой грех и любое преступление.
— А чего вообще в драку полезли? — Обличающее уставив палец на капитана, спросил его я.
— Дык… а чего делать-то оставалось? — Совершенно логично возразил капитан, и на секунду его лицо приобрело выражение смертельной решительности человека, готового прыгнуть в пропасть, утащив с собой хотя бы одного своего врага.
— А чего тогда сдались? — Уточнил я.
— Так вы же вроде аиотееки… — Очень просто ответил он. — Только я раньше не знал, что вы и корабли строить научились, и по морю ходить. — Да и не строят такие корабли нигде. — Так кто же вы все-таки такие?
— Так чего с этими-то будем делать? — Подсел ко мне Лга’нхи, после того как мы хорошенько переговорили с капитаном и его матросами.
— А что ты предлагаешь? — Насторожился я.
— Ну… они нам тоже, — пятиюродные родственники со стороны бабушки двоюродного дяди, пришедшей из другого народа жены? — Уточнил он у меня, глазами как бы спрашивая, — распространяется ли это правило на людей живущих на другой стороне моря.
— Э-э-э-…Да. — Немного подумав, ответил я.
— Значит убивать их нельзя? — Опять спросил он у меня, явно еще не убежденный в статусе наших пленных.
— Ну-у-у… Не желательно… — Ответил я.
— Ага!!! — Заметив мою неуверенность бросился в атаку Лга’нхи. — Тока ведь они нашим врагам служат, а мы таких убиваем!
— Во время войны… — Дополнил я.
— А коли они уплывут, да и расскажут…?
Лга’нхи не демонстрировал свою кровожадность, и не охотился за очередным десятком скальпов. — Он просчитывал возможные проблемы, и предлагал принять меры по их устранению. Я его в принципе понимал. — Куда проще было просто устранить эту маленькую потенциальную опасность, несколькими ударами копий, благо, — эти ребята, уже разоруженные, лишенные доспехов, и запуганные нашей похожестью на аиотееков, — вряд ли смогут оказать серьезное сопротивление. Но вот не хотелось мне отмечать «открытие» нового континента, массовой резней безоружных, — хреновая это карма и тухлая Мана.
— Они нам много полезного рассказали. — Уточнил я. — Кабы мы их не встретили… сам понимаешь!!!
— Значит? Думаешь надо отпустить?
— Надо. — Твердо сказал я.
— Но хоть ограбим?
— А как же!
Чтобы я, да отказал себе в удовольствии, порыться в чужом имуществе?!?!
Увы, прилично пограбить так и не удалось. — Весь трюм суденышка был забит тюками с шерстью, плюс, немного аиотеекской каши.
Правда горец, и потомственный овцекозовод Завгур долго охал и ахал, перебирая эту шерсть, восхищаясь длиной и тонкостью отдельного волоска, и уверяя всех нас, что из такой шерсти можно ткать ткань одинаково тонкую, прочную и теплую. И даже полез было к морякам, выяснять откуда такая берется.
Но вот увы, — в качестве добычи, я бы предпочел что-нибудь более компактное и ценное. А еще лучше, — больше говорящее о материальной культуре и обычаях того мира, в который мы собираемся наведаться. А пока, — отягощать брюхо-трюм нашего кораблика, в самом начале путешествия, излишним грузом, было абсолютно неуместно.
Так что главной ценностью нашего морского гоп-стопа, стала информация. И я скажу больше, — карта побережья, вдоль которого нам предстоит плыть! Пусть и выполненная архипримитивно, с погрешностями в сотню-другую километров, и обозначениями лишь самых крупных географических объяектов. — Но хотя бы дающая некоторое представление о том где-что находится!
В общем, — плыли мы не туда, но правильно.
В смысле, — искомые город, река и Храм, находились на востоке от нас, причем до них еще было пилить и пилить… Зато вот «пилить», в ближайшее время, пришлось бы вдоль все-того же, высокого и негостеприимного берега, к которому невозможно пристать и набрать воды. Так что все мало-мальски грамотные путешественники, запасались водой именно в этой бухточке, а потом уже делали рывок дальше на восток.
…Иной раз, при таких совпадениях, я порой и сам начинаю думать, а может быть я…
Впрочем нет, — Чушь все это полная. Начнешь верить во все эти дела, и жизнь обязательно поставит тебе подножку там, где ты ожидаешь этого меньше всего…
Глава 5
— Хм… При чем тут аиотееки? Этот Храм мы построили, и он завсегда наш был… А Амулет… Откуда ты знаешь про Амулет? Да что же вы все-таки за люди такие, — откуда пришли?
И вот снова волны, берег, небо, и прочая банальщина длительных морских переходов.
Чужаков мы так толком и не ограбили. …Ну разве что десяток тюков шерсти забрали. Чисто так, — отметить свою победу, да заткнуть пасть жабе.
…А еще весла у них забрали. Все, абсолютно. И парус стырили. Так что пока они сделают новые весла, пройдет думаю
