недели две, — благо, сделать большое, — длиной три метра весло, это дело долгое и кропотливое. А за это время мы успеем оторваться довольно далеко.
…И да, — капитана мы у них тоже реквизировали. Не из злобы, или вредности, а просто он нам самим нужнее. Мы же этого берега не знаем. Потому как чужаки тут… Практически гости. А законы гостеприимства, требуют делиться с гостями всем им необходимым. …Особенно если эти гости, — надрали задницу хозяевам.
Ясьяяак, — так звали капитана, с подобными аргументами согласился. …Ну, по крайней мере, не возражал. — Тем более что я это преподнес ему как некий выкуп, за то что мы оставим его людей и его корабль целыми и невредимыми. Да еще к тому же и пообещал, что оставлю в живых и его. Коли он будет вести себя правильно. А может даже и награжу…
Так что теперь у нас есть штурман-лоцман, и гид по совместительству. И если по первому своему профилю, он пока что не очень-то востребован, (плыви и плыви себе на восток вдоль берега). То вот насчет второго, я его попытал по полной программе. Тем более что «забритых» из морского племени, среди аиотееков я пока еще не встречал. И мне, как бот’анику, было весьма полезно пополнить копилку наших всеобщих знаний.
Ну что сказать. — Ясьяяак, был представителем великого, предприимчивого, и вполне себе сильного и многочисленного народа. И как я понял из его рассказов, — они довольно долго сопротивлялись наездам верблюжьих всадников. …Даже если разделить все россказни нашего лоцмана, про героизм его соплеменников, на десять, — картинка противостояния вырисовывалась довольно эпическая. И как я понял, окончательно покорить местных прибрежников, аиотееки смогли не более трех-четырех поколений назад. По крайней мере, судя по словам, интонациям, и выражению глаз Ясьяяака, угольки еще неостывшей войны, тлели где-то в самой глубине его души.
И возможно, присутствуй в этом мире побольше моря… Вроде как было у нас в Средиземноморье, где цивилизации зарождались на выдающихся далеко в море участках земли, а то и островах, — победа бы досталась мореходам.
Но тут, увы, (а может к счастью… уж для аиотееков точно, а вот как для нас, не знаю), — море, занимая лишь сравнительно неширокую освоенную полосу вдоль побережья, конечно существенно способствовало торговле. Однако нисколько не защищало поселения тех, кто ходил по нему.
Да, — сильные на море, — соплеменники Ясьяяака не смогли защитить свои поселки и города от свирепых кочевников, и те взяли верх в споре, возможно продолжавшемся не одно столетие…
И вот тут-то, — сила, предприимчивость и величие прибрежных народов, — оказали им дурную услугу. — Аиотееки не забыли этого длительного противостояния. И теперь… Нет, не то чтобы побаивались. Но относились с определенным уважением и опаской. Так что держали на очень коротком поводке!
Практически в каждом портовом городишке, а то и большом поселке, стоял аиотеекский гарнизон. И капитан каждого прибывшего судна, обязан был отчитываться перед начальником этого гарнизона, о том кто он такой, откуда прибыл, и какой груз везет. И крайне жестоко карали тех, кто вызывал у них хотя бы малейшее подозрение. Все-таки аиотееки, — хозяева побережья, но не контролирующие море, — всерьез опасались подвоха, от своих данников. …Так что о моих мечтах, скромно затеряться в толпе местных, — можно было сразу смело забыть…
Но с другой стороны, — что ни говори, а торговля в аиотеекской империи, которой не мешали ни границы, ни войны между разными народами, — процветала как никогда. Потому-то иные грузы, которые успели побывать в трюме корабля Ясьяяака, иной раз приходили из таких несусветных далей, что даже этот матерый путешественник, считал сказочными, названия тех земель.
Ах да. — А еще у аиотееков были деньги! И не какие-нибудь там, — а настоящие золотые! Причем разного номинала, от крохотной, с ноготь большого пальца квадратной пластинки с отчеканенной руной. До здоровенной плитки, килограмма три весом, на обоих сторонах которой оттискивались целые барельефы. Причем очень высокого художественного уровня. — Мой добрый приятель Ясьяяак, вез одну такую, и любезно согласился подарить ее нам, в знак признательности за то что мы его не убили.
У вот у нас, признаться, на Том берегу Моря, — денежная реформа шла довольно туго. Сколько я ни толковал на всех уровнях о пользе внедрения некоего эквивалента материальной стоимости разных товаров, — от царских дворцов, до палаток скотоводов, — все со мной соглашались, но с практическими результатами было туговато.
Бронза, — она же бронза. …Нет конечно, какой-нибудь Царь Царей, может хранить запасы целого народа в своем дворце, разумно распоряжаясь ими от лица своих людей. Это его стратегический запас, который можно пустить в дело, изготовив множество полезных вещей. Либо обменять на что-то более важное. Так что как валюта, бронза использовалась только при расчетах между царствами и племенами.
Но вот для каждого отдельного хозяйства, это было чересчур накладно. — Из бронзы можно сделать кучу полезных вещей, так что хранить ее просто как заначку… — это как-то очень непрактично.
Выпущенные мною монеты, которыми я так гордился, либо очень быстро переплавили, наделав ножей, наконечников копий, или топориков. Либо разобрали на талисманы «от Великого Шамана», и в этом качестве хранили как очень ценные предметы культа. А обмениваться талисманами, — только Духов гневить.
Так что вести торговлю, все по прежнему предпочитали с помощью производимых собственными усилиями товаров, обменивая кожи на ткани, ткани на крупу, крупу на горшки, и так далее…
Я было пошел другим путем. — Наделал кожаных жетонов с выжженной печатью, и объявил что каждый из них стоит одну меру аиотеекской каши, попутно уговорив Лга’нхи и Старшин, создать из наших запасов, что-то вроде хлебного банка. Жетоны эти я раздал тем кто работал на постройке очередной плотины, некоторым шаманам-ремесленникам, и даже практически насильно всучил одному племени песиголовцев, в обмен на часть, принесенной ими с Реки, добычи.
При этом, помня прошлые ошибки, я не забыл старательно всем объяснить, что никакие это не талисманы, а…
…Увы, спустя месяц, все эти жетоны вновь вернулись ко мне, потому как, — нафига хранить бесполезную кожаную хреньку, коли ее можно обменять на целую меру зерна, и хорошенько набить брюхо?!
…Ну да, зато когда Совет принимал решение сделать какую-нибудь работенку, вроде строительства новой плотины, — все без проблем приходили поработать на общее благо, не требуя ничего взамен. А потом
