рудокопы, хотя на «Психеи» и находились их механические братья, а от слова «накопление». Ведь: «
Инвестиция в «Психею» – инвестиция в будущее планеты Земля, а значит и во всё человечество». По крайней мере они без устали повторяли это по всевозможным экранам. А если что-то долго повторять по экранам – в это непременно поверят, а после так вообще будут считать, что другой правды не существует.
Чтобы изнасиловать «Психею» им потребовалось четыре года. За это время ПЗ подверглось нападкам со стороны правозащитников астероидов, которые появились вместе с новой волной хиппи. Только вместо: «мир-кислота-беспорядочные-половые-связи-вонючие-патлы», — эти проповедовали немного другое: «мир-инопланетная-травка-и-половые-связи-с-астероидами», — в противном случае их протесты по поводу добычи необходимых для человечества ресурсов попросту невозможно понять. Чтобы заткнуть эту набирающую популярность шайку, разросшуюся до семи с половиной миллиардов ПЗ решили расширить Станцию «Копи» приделав к ней с десяток огромных модулей. Заодно воздвигнув в центральном мемориал астероиду с банальными словами благодарности. На церемонии какой-то особо одаренный член правительства, которого после этого избрали его главой – приклонил колено и извинился перед «Психеей». Когда интерес к астероиду иссяк по причине полной переработки на ресурсы, то почти все потеряли интерес и к станции. Хиппи нашли другой астероид, который нужно защищать, а правительству перерабатывать. И тут началось самое интересное.
Станция переходила из рук в руки, как космопортовая девка. То корпорации делили её между собой, пытаясь использовать как плацдарм для попыток дойки бюджета из правительства, аргументируя тем, что «всегда найдется что переработать». То к бандитам и прочим преступным элементам, сумевших выгнать корпорации. Но в конечном счёте она стала оплотом для космических пиратов. Чьи главари решили, что урвали самый большой куш в их жизни, и с тех самых пор занимаются (кто бы мог ожидать такого от пиратов) всем, чем угодно для поддержания жизнедеятельности станции. Рестораны, развлечения, прилавки с разных уголков вселенных, парки, аттракционы, и всё это под пристальной охраной пятого или десятого поколения пиратов. Хотя от пиратства у них остались разве что мемуары предков. Вне станции их просто называли сраными капиталистами, но на «Копи» дабы избежать лишних проблем всем говорили почтительное «космический пират», если сокращенно, то «КоПи». Ирония в том, что бывшие пираты понимали своё положение и сумели извлечь из этого выгоду. Поэтому, когда станция «Копи» стала звучать созвучно с сокращенным «КоПи» и ассоциироваться с пиратами, те придумали слоган, чтобы пришельцы и люди как-то заинтересовались новой вехой в жизни станции. «Копи и купи», звучит вполне себе неплохо, как для пиратов. В народе станцию называют «КИК». И да, во вселенной любят всё сокращать. ВП придерживается политики «лучше уж названия, чем целые расы», но когда дело доходит до того, чтобы расправиться с какой-нибудь системой, идущей наперекор общему курсу, то они не стесняются сокращать некоторые расы до основания.
Теперь «КИК» считается одним из десяти самых безопасных мест во всей вселенной, почетно занимая восьмую строчку. Здесь нет места криминалу, хотя, все семьи, что причастны к Великому Дню — пиратствуют по сей день. Походя больше на сектантов, которые молятся на Великий День. День, когда пираты захватили станцию, и выдворили алчные корпорации, мешающие быть алчными им самим. В Солнечной Системе пираты с «КИК» не промышляют, но это уже детали. На станции эти старожилы живут в роскоши, при этом не забывая пополнять кадровые запасы и набирать команду для очередной вылазки бог весть куда. В общем ведут привычный образ жизни за пределами Солнечной Системы.
Для вселенной омерзительно звучит слово «пиратство», но к нему прибегают многие в том числе те, кто посвятили себя науке. Правительственные гранты на исследования практически невозможно получить, а виной тому не только батончик «марс» и еже оные. Нужно впечатлить ПЗ, доказав, что это пойдет на пользу всему человечеству. Чтобы исследовать что-то действительно стоящее, полезное или прорывное позаимствовав технологии пришельцев – нужны кредиты, а где их взять студенту? Рядовому учёному, что вчера закончил Земную Академию Наук, работая в лаборатории 5/2 и где-нибудь ещё в ночные смены и выходные, что превращается в 7/7? Единственное на что могли рассчитывать подобные бедолаги – домик, где-нибудь на отшибе вселенной, хотя, если подписать будущих внуков на ипотеку, то можно взять жилье на Земле, где цены просто астрономические. Ещё при таком графике можно заиметь неплохой по меркам неплохих кораблик, спиногрызов, да инфаркт к сорока пяти годам. Перспектива сомнительная, не правда ли? Несмотря на призрение к пиратству из-за истории со станцией и потому что прапрадед и прапрабабка Кубовски любители астероидов, Доку пришлось податься в пираты. Он с радостью делился с Хьюго историями о тех славных днях, постоянно называя какие-то имена. Одни упоминались вскользь, другие уже давно отправились к праотцам, кто-то не упоминался вовсе. Однако, во всех рассказах фигурировало одно имя: Уолли.
Они познакомились в одном из баров на Марсе, где Уолли собирал команду. Конечно, Док не поверил в историю про то, что «нужны крепкие парни для сопровождения особо ценного груза», но выбирать не приходилось. С того самого дня эта парочка стала друзьями на века. Они делили добычу, женщин, тюремные камеры, но не мечты. Ведь для Дока это всё казалось игрой, в которую ему пришлось научиться играть лучше остальных, лишь потому что риск для него оправдывался не просто локальной славой и кредитами, а мечтой стать великим учёным.
Спустя года, когда Док встретил Марту, то Уолли понял, что эпоха подошла к концу. Он закатил грандиозный скандал, и пропал с радаров затаив обиду. Хотя в глубине души Уолли всегда знал, что этот день рано или поздно настанет. И всё же в самый счастливый день для Дока, и возможно в проклятый день для Марты – он прилетел на их церемонию бракосочетания, дав понять, что дружба много значит даже для обидчивого пирата. С того дня они периодически созваниваются. Реже залетают друг другу в гости. И только несколько раз по старой памяти пиратствовали с молодняком, язвительно плевавшись, мол «всё уже не то». Именно в предпоследний раз Уолли и нашел контрабандистку, зажавшую в тиски сердце Хьюго.
Уолли выглядел старее Дока, и даже старее, чем роскошный жилой модуль, который напоминал просторный дворец. Седина его волос взывала к унынию, ведь из волос у него остался лишь небольшой чубчик, который он прилизывал так и эдак. На вопрос: «Почему ты не пересадишь себе волосы?», — Уолли отвечал: «А почему ты не пересадишь себе мозги?!». Некогда сияющие жаждой
