— Ну, без ложной скромности я посильнее многих. Так что у меня свой бизнес. Я обслуживаю аристократов, забирая у них избытки энергии.
— И как? Выгодно? — грустно усмехнулся я, слушая о том, чем приходится заниматься моему потомку.
— Не жалуюсь, — Ольга гордо вздёрнула носик.
— Значит, ты поэтому вчера вернулась переполненная энергией скверны?
— Скверны? Не понимаю… но, да, я вернулась с вызова, на котором спасла одного из своих клиентов от передоза «Благодати».
Я едва удержался от того, чтобы не разбить себе лоб фейспалмом. Это так теперь оно называется? Благодать?
— Как эту дрянь не назови, лучше не станет, — покачал головой я.
К этому моменту Фред как раз приготовил ещё несколько оладий и поставил их перед нами на стол. Я видел прямо физическую муку во взгляде Ольги. Она стоически сопротивлялась соблазну. Но, в конце концов, не выдержала и решительно схватила ещё один оладушек. Съела его, а потом, как бы извиняясь, объяснила:
— Я уже сто лет домашней еды не ела, особенно выпечки. Очень вкусно. Спасибо, Фред, — внезапно обратилась она к умертвию.
— К сожалению, он тебя не понимает, — я покачал головой. — Сейчас он способен только подчиняться моим приказам.
— Жаль, и я… просто не привыкла к такому, — добавила она.
— Ничего. Ты быстро сообразишь, что к чему. Кстати, в будущем Фред всё-таки сможет стать гораздо более интересным объектом, чем сейчас. Если я вложу в него побольше энергии.
Подробности я пока оставил при себе. Но любое оживлённое существо изначально находится на, так сказать, первом уровне. Энергии, которую я вчера забрал у Ольги, хватило на то, чтобы превратить Фреда в умертвие второго уровня. Иначе бы он даже сковородку в руки не смог бы взять.
А вот умертвие десятого уровня, между прочим, умеет играть на рояле, причём без нот, по памяти.
Если я соберусь учить Ольгу некромантии, то начинать придётся с самых основ, и пока незачем загружать её такими подробностями.
Но для начала следует решить собственные проблемы. Главная моя слабость сейчас — в отсутствии энергии. Чтобы напитать организм под завязку обычным, так сказать, естественным путём, мне нужно снова отлежаться лет пятьдесят, что категорически не подходит.
Либо остаётся поглощать и перерабатывать Скверну. Неприятно, но куда быстрее.
Озарение пришло моментально.
— Ольга, а сегодня ты собираешься кого-нибудь лечить?
— Конечно нет, — моментально отозвалась она, — я должна отдохнуть от последствий вчерашних процедур.
Странно. Я что её не долечил?
— Ты чувствуешь себя усталой или больной? — уточнил я.
Она зависла, а потом неуверенно ответила:
— Честно сказать… совсем нет. Даже наоборот. Я давно не ощущала себя прекрасней. Но я всегда отдыхаю после вызовов…
На её лице вовсю отражался активный мыслительный процесс. Она хмурилась и даже прикусывала губу. А затем выпалила свою неожиданную догадку:
— Неужели это ты меня вылечил⁈
Не было никакого смысла это скрывать, так что я кивнул.
— Да, я, — а потом, стараясь не смеяться, добавил, — видишь, я тоже в некотором роде лекарь, — продолжил я, делая усилие, чтобы не заржать. — Поэтому предлагаю тебе сделку. Ты будешь лечить этих наркош с передозом, а я тебя.
— За процент? — сразу переспросила Ольга, а её взгляд стал задумчивым, словно она подсчитывает что-то в уме.
— Ага, за процент, — не стал спорить я.
Вряд ли она поймёт, если я скажу, что мне просто нужна энергия, и я не против делать это даже даром. Испугается ещё, снова шизиком окрестит. Оно мне надо?
— И сколько ты хочешь? — подозрительно прищурившись, спросила она у меня.
— Для начала хватит семидесяти, — улыбнулся я, специально назвав конскую сумму.
— Ого. Это много, — задумалась она, — и что значит «для начала»?
— А ты сама подумай, сколько клиентов ты сможешь принять, если не придётся брать выходной после каждого раза? А то и не один.
— Конечно, это так, но, — она тряхнула головой и стала торговаться, как заправский делец, — у меня вообще-то уже есть имя и репутация, можно сказать, собственный бренд. Я годами нарабатывала клиентскую базу, или вы думаете, что к аристократам пускают кого угодно? Нет, это тоже дорогого стоит. Я готова платить вам сорок процентов, не больше.
Забавно, но во время торговли она автоматически перешла на «вы», словно я из категории знакомых перешёл в деловые партнёры.
Я усмехнулся.
— Дёшево же ты оцениваешь свой организм. Ты же понимаешь, что из-за неправильной эксплуатации он тоже изнашивается?
— Неправильной? Почему это?
— Позже объясню, — отмахнулся я, — главное, что больше никто не предложит тебе такую сделку.
— Ещё надо проверить, действительно ли вы — такой гениальный лекарь, — надулась Ольга, — может, это вообще совпадение, что мне вдруг так полегчало. Надо проверить ещё хотя бы один раз. И за него, я, так и быть, заплачу сорок пять процентов. Разумеется, если всё сработает, как оговорено. Также я предлагаю закрепить наш договор у нотариуса…
— Ольга, расслабься. Что нам точно не нужно, так это лишние бумажки. Я тебе верю, а ты вряд ли захочешь, чтобы моим даром заинтересовался какой-нибудь другой лекарь. Переманит ещё, — я усмехнулся, — и, чтобы этого не произошло, сойдёмся на пятидесяти.
Ольга так билась за каждый процент, что этот спор доставлял мне какое-то садисткое удовольствие.
К тому же, я всё больше убеждался, что она — моя пра-пра-пра… внучка… Рихтеры всегда славились аккуратностью, справедливостью и точностью… и не упускали своей выгоды.
Но, видимо, мой последний аргумент нашёл отклик в её душе, так что она кивнула и согласилась.
— Значит, пятьдесят.
— И мы уже сегодня едем на вызов, — подытожил я.
— Подождите… Я совсем запуталась. Вы всерьёз
