Стихийно организованная засада дала уложенному в горизонтальное положение телу и голове необходимую передышку. Хроническое недосыпание последних дней вкупе с беспрерывной нервотрепкой все отчетливее сказывались на самочувствии Стаса. Организм элементарно устал, перегрелся и все чаще норовил засбоить. Мышцы ныли так, что казалось – одно неверное движение, и они лопнут, сухожилия оторвутся от костей, туго скрученные волокна мускулов, как потерявшие опору струны, взметнутся вверх, рассекая кожу, и тело беспомощно рухнет кровавым сгустком изношенной до предела плоти. Простреленный бок и порванное осколком бедро также не преминули о себе напомнить, воспользовавшись моментом. Усталость немного притупляла боль, но она притупляла и остальные чувства. Веки стремились сомкнуться, периодически окуная расфокусированный взгляд в темноту. Воспаленная носоглотка горела, едва распознавая ароматы благоухающего осеннего леса. Мозг лениво и отстраненно анализировал улавливаемые ухом звуки, отчего те сливались в негромкий монотонный гул. Сон настойчиво требовал от ослабленного организма капитуляции.
Лежащий в двадцати метрах левее и ближе к предполагаемой точке входа Коллекционер полностью растворился на фоне окружающего ландшафта. Почти черный, в темно-бурых разводах плащ удивительно гармонировал с устланной мхом, кусками гнилой коры и опавшими иглицами землей. Обмотанные лоскутами грязных серо-коричневых тряпок ствол и прицел винтовки напоминали полуистлевшую ветку. И даже знание точного местоположения охотника не сразу позволило Стасу его разглядеть.
Сатурну пребывание в засаде давалось с трудом. На хмурой, наполовину укрытой кустами волчьей ягоды физиономии явственно читалось желание схватить ГШГ с лентой на три тысячи патронов и веером от бедра выкосить близлежащий лес к чертовой матери, обработать чудом уцелевшую растительность гранатами, а уж потом отыскать на этой лесосеке нужный труп или его фрагменты, что, похоже, было предпочтительнее. Тихое бездействие тяготило прирожденного штурмовика.
Время шло, а таинственный попутчик никак себя не обнаруживал.
Дабы не провалиться в сонное забытье, Стас взялся рассматривать копошащихся в полуметре от него муравьев. Мелкие черные букашки деловито семенили по отмеченной невидимыми границами тропе, с усердием перетаскивая крошечные веточки, семена, мертвых жуков и мошек. Они были настолько увлечены своим делом, что не замечали огромного бестолкового существа, тупо лежащего поблизости.
«Прекрасное общество, – подумал Стас, любуясь живым конвейером. – Совершенное. Трудятся в едином порыве, безостановочно созидая. Одна цель, один смысл жизни на всех. Ни злобы, ни зависти. Только труд во благо общего дела и радость от него. Как же повезло вам с вашими крошечными мозгами. Стань их больше, и вся эта идиллия полетит к черту. Каждому вдруг захочется урвать кусок пожирнее и спросить: „А почему, собственно, не я отдаю приказы? Почему не я деру самок? За каким хером я вкалываю? Да что за говно вообще тут творится?!“ И это станет началом конца. Возможно, он придет не скоро. Возможно, вы будете даже рады обрести индивидуальную цель на каждого, заиметь свой личный смысл жизни. Станете важными и значительными в собственных глазах. Подниметесь над толпой, частицей которой раньше были, когда не мыслили себя вне нее. Но в один прекрасный момент все это рухнет под тяжестью лживых идей и фальшивых ценностей. А вы все подохнете. Вот так».
Стас набрал полную грудь воздуха и дунул, снося десятки граждан муравьиного сообщества прочь с тропы.
Второй час засады близился к завершению, когда сонный лес вздрогнул от выстрела.
– Лежать, тварь! – Коллекционер быстро поднялся с земли и сел, не отрывая глаз от прицела. – Брось!
Второй выстрел аукнулся из чащи коротким вскриком.
Слева, ломая ветки, рванул к источнику звука застоявшийся Сатурн.
Стас решил последовать его примеру и, вскочив, побежал вперед, на ходу высматривая среди густой растительности долгожданного визитера. Но великан успел первым.
– Попался, гад! – радостно проревел он, прижимая воющую от боли добычу ногой и тыча стволом дробовика в укрытую капюшоном голову.
Пленник, облаченный в мешковатый пятнистый камуфляж и ременно-плечевую разгрузку с небольшим ранцем, крепящимся в области поясницы, а также с двумя подсумками возле живота, лежал на боку, уткнувшись лбом в землю и прижимая к груди изувеченную кисть.
– Аккуратнее. – Стас поднял перепачканную кровью СВД, повесил на плечо и вынул «Грач» из кобуры, закрепленной на простреленном правом бедре пленника. – Нам еще побеседовать не мешает.
– Так-так, – недобро улыбаясь, к месту происшествия подошел Коллекционер. – И кто это у нас такой скромный? Кто это всю дорогу подойти стеснялся? Плетется себе тихонечко в сторонке. Аж смотреть жалко. Чего нелюдимый-то такой? Ребятишки в детстве били? Нет? Ну так сейчас побьем.
– Я свой, – сдавленно прошептал пленник и, конвульсивно дернувшись под тяжелой пятой Старшего Брата, застонал.
– Да ну? Какое совпадение, – улыбнулся Стас. – Я тоже свой.
– И я, – поддержал Сатурн.
– Вот так удача! Все свои собрались! – весело констатировал охотник и приложил пламегаситель винтовки к затылку корчащегося на земле пленника. – Сейчас отметим это праздничным салютом.
– Дерьмо! – прорычал допрашиваемый сквозь зубы. – Я из Легиона. Сатурн, скажи им!
Плотоядная ухмылка на лице великана мгновенно трансформировалась в удивленно-настороженное выражение. Нога, прижимающая пленника к земле, пихнула его в плечо, ловко перевернув на спину.
– Постойте. Я его знаю, – медленно произнес сбитый с толку Сатурн. – Это один из наших разведчиков. Какого хрена?!
Физиономии Стаса и Коллекционера тоже радикально преобразились, но совсем по иной причине.
С худого, искаженного гримасой боли лица на них смотрела пара злых, чуть светящихся в сумраке леса янтарных глаз.
– Ты… кто… такой? – полушепотом насилу выговорил охотник.
– Я из Легиона, – повторил незнакомец слабеющим голосом. – Прикрываю вас. Черт… Нужно остановить кровь. У меня… там… в ранце…
Стас спохватился первым и, вытащив аптечку, принялся накладывать жгут на обильно кровоточащее бедро подстреленного легионера.
– Сатурн, – позвал он, – займись рукой.
– А? Да, сейчас, – засуетился тот вокруг покалеченного сослуживца.
– Как же так? – растерянно протянул охотник, глядя в закатывающиеся кверху желтые глаза.
– Бля! Не останавливается, и кость, похоже, сломана. – Стас скользкими от крови пальцами затягивал жгут, в то время как Сатурн пытался приладить марлевые тампоны к раскуроченной кисти, брызгая антисептиком на торчащие из мяса костные обломки. – Да чтоб тебя! Он так долго не протянет.
