Потому, когда на подвижный или стационарный, но тоже в бронетехнике, патруль внезапно наскакивает бешено несущийся пожарный кортеж, то тут не все так просто. Сержантские лычки и офицерские звездочки (кстати, они у турок такие же пятиконечные) просто так не дают – выслуживаться надо. Когда же колонна с визгом шин стопорится, то надо выяснить что там к чему, и где нарушение? Ну, а языковый барьер. – Понятно, что пожар дело серьезное, но что горит? – Сами не знаете? Просто дым увидели? Ну, конечно? Поверь вам, хохлам-хохловичам. То, только вы такие доверчивые, верите всяким гарантам конституции. Где разрешение, печать командования? Нету разрешения? А почему?
Короче, нервы, галдеж. А ведь где-то не только что-то, но и кто-то горит! И скорее всего, не турецкая мотопехота. Вон они какие спокойные в своей М113, чего им там бояться под броней, кроме жаркого солнышка, которое после Турции, не слишком-то и жаркое? А у пожарных со стажем, у них инстинкт. Им ехать-спасать и другой судьбы не надо. Опять же хоть и не социализм, но соцсоревнование. Потом краснеть. Все к месту прибыли, только вы, «третье» депо, проспали, лопухи. Нервы. А у тех, у кого руки на гашетке станкового, они завсегда пожиже. У них своя ответственность. Они друзей-сослуживцев прикрывают, как бы чего не вышло. Эти славянские «красно-машинники» слишком большие и крупные лоси, чтобы сходится с ними просто на кулаках. И как предки умудрялись лупасить их всего лишь ятаганами? Или может, они теперь подросли, когда оттяпали Крым, а турки отошли за море? Пора, пора их снова к ногтю.
В общем, эта неразбериха, эти пальцы на гашетке, и эти нервны, и эти никак не могущие реализоваться до конца мечтания о всесилии пулеметного ствола, которым только поведи – тут же, как ножницами, разрежутся все гордиевы узлы, и все эти «красно-машинники» тут же будут падать ниц и интересоваться «чего изволите, султан-паша?»; вся данная череда взведенных мыслей и курков умножается на количество пожарных колонн, и возводится в степень числа перекрестков. Именно тогда вероятность срыва становится неминуемой. Ну а когда где-то автоматно-пулеметная очередь лупит по «ЗИЛ-у», и в сутолоке закачанная, бесценная для тушения вода бьет из отверстий наружу, орошая перекресток, тогда какой-нибудь водитель «КРАЗ-а» может не выдержать – таранить сходу М113.
Дело не в ущербе: бронированную древность на гусеницах таким Макаром даже не опрокинешь. Дело в связи, которая у турок, в отличие от мирных мариупольских аборигенов, все-таки наличествует. А когда на другие посты сообщают, что там-то и там-то имелись столкновения с пожарниками, и, шайтан его знает, не есть ли это стихийный бунт этого полувоенного ведомства, и вы там, сами понимаете, будьте начеку, то реакция уже неизбежна. Ибо когда в пределах видимости, или из-за угла выруливает разогнанная до восьмидесяти красная машина с лестницей, пулеметчику просто советуют полоснуть… Какие-нибудь сержанты-гуманисты могут рекомендовать только лишь по шинам, но как-то мало верится, что в армии, где пехоту натаскивают в Курдистане, далеко продвинется, да и достаточно долго проживет для карьерного роста, гуманист младшего командного звена.
А когда передний «ЗИЛ» прошивают навылет, следующие за ним машины начинают маневрировать. Никто, между прочим, не собирался биться с карателями, у коих 14 с половиной миллиметров, огнетушителями и шлангами в бобинах – народ ехал пожары тушить. А геройствовать всегда легче на своем поле, на чужом и внезапно – это для редких натур. Так что лучший ход для «ЗИЛ-ов» с непростреленными колесами – рассосаться среди зданий, подальше от смертельно опасного перекрестка.
И вот тогда на улицах, вместо нескольких организованных колонн с сиренами, появляется в двое-трое больше беспорядочно лавирующих по дорогам и разыскивающих непонятное убежище тяжелых грузовых машин.
Некоторые выскакивают даже на встречные полосы.
Четвертая власть:
«…даже если бы Россия в настоящий момент располагала бюджетом Соединенных Штатов, то и тогда создать на Черном море новый Севастополь, то есть, равноценную ему военную базу, оказалось бы невозможно. В реальности, маневра у русских нет вовсе. Если же Украина войдет в НАТО, тогда Севастополь годен лишь для мирного времени, то есть, для проведения парадов – водных шоу с кораблями. При реальном военном столкновении, он будет тут же потерян, а с ним и весь черноморский театр…»
Кстати, об американцах! (О них ведь всегда кстати, правильно?) Появились они конечно же, и тоже как всегда, некстати. Но вообще-то когда и где они были к месту? Может, их канонерки сильно ждали когда-то у берегов Латинской Америки? Или по прибытию их во Вьетнам все там сразу же утихомирилось? Либо Хиросима их дожидалась, ночи не спала? То ли Сербия молила манны небесной, с автокоррекцией траекторий по радиоэлектронной маске местности? Вот теперь и здесь, на группе дивизионов они тоже оказались как-то сами собой – чертиком из коробочки. Было их правда не слишком много – благо янки уступают китайцам в многочисленности – всего-то четыре человека на дивизион, но в общем итоге на группе дивизионов, включая технический, двенадцать. Кто-то из них в параллель еще и контролировал остальных, а еще кто-то держал под патронажем кабину целеуказания К-9. Однако не смотря на свою малочисленность, относительно общего количества личного состава группа, пришельцы с иного материка замучили. Ведь о них требовалось заботиться. То есть мало того, что им выделили по возможности лучшие из наличествующих помещений, так еще часть офицеров-ракетчиков потребовалось освободить от текучки повседневности для постоянного сопровождения гостей. Кстати с некоторой точки зрения, было непонятно, для чего вообще это самое сопровождение предназначено. Английский украинских офицеров нуждался в годичной, а то и более коррекции. О русском американцы знали только то, что такой язык существует. Кроме того, прибывшие янки, по всей видимости, не являлись ракетчиками, если только не маскировали свои знания искусственно, а потому в общении с офицерами группы у них не могло появиться некоего внеязыкового, почти телепатического контакта, который порой возникает между спецами высокого уровня разных стран. Правда, с гостями прибыл военный переводчик из киевской войсковой академии, но ведь он был всего один, а гости с самого момента прибытия пытались разбегаться по позиции как тараканы. Командир группы дивизионов полковник Бубякин сразу же заподозрил, что все это неспроста, в чем командиры нижнего звена были абсолютно согласны.
Еще кроме всего прочего к янки присовокупились представители собственного министерства обороны. И пожалуй с этим двумя подполковниками украинской армии возни оказалось не меньше, чем с иностранцами. Правда, на счастье, оба вальяжных штабиста явно тоже не являлись спецами по зенитно-ракетным системах, хотя имели на погонах соответствующие значки. Видимо происходили они из породы когда-тошник заместителей по политчасти, в трудную годину, связанную с развалом социализма, мгновенно сменивших окрас на что-то годное для выживания в административных структурах. Эти, слава богу, не обладали тараканьей привычкой разбегаться по округе – явно опасаясь, в связи с кабинетной выправкой, навсегда потеряться в покрывающем позицию лесу, а может просвещенно побаивались опасного для здоровья радиоэлектронного фона, происходящего от эманаций радиолокатора подсвета цели и прочих электрических систем разбросанных по территории, – зато они постоянно требовали от местных начальников какой-то отчетности по тем, либо иным вопросам. Командир группы и оба командира дивизиона навещали выделенный им для работы кабинет по нескольку раз на дню. Это не считая того, что иногда пришельцы настаивали на каких-то почасовых встречах с личным составом. Вели они их с отдельными солдатиками при зарытых дверях, видимо выясняли что-то о плотности пайков, неуставных отношениях, а так же коррумпированности офицеров группы. Прекрасно понимая, что в приватном общении больших незнакомых звезд с пустым погоном от любого солдатика получается вытрясти страшилки самого разнокалиберного характера, от регулярных встреч с пассажирами «летающих тарелок» у особо охраняемых объектов, детективов с присвоением общенародной, войсковой собственности командиром группы, исторической авантюры о рабовладении и крепостничестве процветающем на окружающем казармы квадратном километре, до мелодраматичных историй о похождениях офицерских жен, никто из командования дивизионов не ждал от этих задушевных диалогов ничего приятного в будущем. Единственное чем данные товарищи экс-замполиты выигрывали перед инопланетянами из Америки, это своей относительной предсказуемостью в плане пакостей.
