Создатель пожал плечами:
– Ваше право.
– Тогда – за сотрудничество! – Илай поднял бокал.
Соприкасаясь, звякнуло стекло. Мы выпили стоя.
Подумалось о том, что сейчас в Шамбе. Напарники, к которым я привязался, застыли жуками в янтаре? Меня влекло обратно, как если бы хороший фильм прервался на самом интересном месте. Но и глянуть на грешников, возлежащих под смоковницами, где львы с ягнятами играют в чехарду, тоже хотелось. И было любопытно, как реагирует непись, когда попадает сюда.
– А есть ли воздаяние за праведную жизнь? – нарушил я воцарившееся молчание.
– Конечно. У тебя количество очков, по которым ты выбираешь тело и уровень сложности игры. В итоге планируется, что просветленные по желанию могут сохранять память и выбирать любое тело. Но пока таковые появятся, пройдет не одна тысяча лет.
– Все слизано с реала, – скривился Илай. – Так что, бог, откроешь мне тайну Мироздания? А то я от любопытства лопну.
– Пойдем.
Подождав, пока они удалятся, я попросил Гримли устроить мне экскурсию по райскому саду.
Бывший агент повел меня в комнату с огромным экраном. Авинский не стал заморачиваться и передрал пейзажи из книжиц свидетелей Иеговы: идиллические рощи, спокойные водоемы, вызывающие зевоту. Зверья не было, стариков – тоже. Тут присутствовали представители всех рас и предпочитали держаться кучками: тут тролли, там – эльфы с презрительными гримасами, люди тоже отдельно.
Насмотревшись, я спросил:
– Слушай, а ты в курсе, что за тайны Мегалона, кто создал Шамбу и так далее? А то ведь забуду спросить.
– О, в основе – опять-таки легенда о вражде двух рас: техногенной – лемурийцев и духовной – атлантов. Только тут лемурийцами были предки кобольдов, а атлантов – вайраны. Расы дополняли друг друга, постоянно враждовали и развивались. Потом вайраны победили, низвергли кобольдовских богов-саламандр. Но поскольку расы были взаимозависимыми, вайраны выродились, а остатки кобольдов рассеялись по миру и утратили древние знания. Красиво, правда?
– Ага.
– Ты начал квест по реабилитации древних богов, тебя ждет много интересного, так что спойлерить не буду.
Вскорости вернулись Авинский и взбудораженный Илай.
– Все гениальное просто, – резюмировал он. – Ну что, отправляемся обратно в Мегалон?
– Последний раз спрашиваю, – улыбнулся бог, – сохранять вам память или нет?
– Сохраняй. Вопрос решенный, – улыбнулся я. – Только не призывай к себе, если вдруг захочется поговорить.
– Договорились. – Авинский пожал протянутую руку и щелкнул пальцами.
Вспышка света – и я в коридоре, над телом Миа Чиа. Едва смолкло эхо свирели, девушка шевельнулась, застонала, потягиваясь. В голове было гулко и пусто, заклятие было снято.
Не приснился ли мне Авинский на Сарде? Надо будет спросить у Илая. Между тем Миа Чиа распахнула веки и глянула огромными пронзительно-синими глазами, приоткрыла рот и принялась пятиться.
– Слава… Авинскому, ты жива, – улыбнулся я. – Значит, и я буду жить.
– Кто ты? – пролепетала она.
– Твой спаситель. Все, нет больше Краснобара с Мозговиком, расслабься.
Поднявшись, я зашагал к двери, постучал, напоминая о себе. Створки разъехались, и на меня набросилась Ярина, расцеловала, уронила пару слезинок на редкий и дорогой костюм вора. Хатбор ободряюще похлопал по спине, кобольд тихонько толкнул кулаком в бедро. Илай, таинственно улыбаясь, подпер стену.
Оставив меня, наша сестра милосердия Ярина бросилась помогать Миа Чиа. Я обернулся: вайранка рыдала, закусив руку, Ярина сидела на корточках напротив и утешала, что все будет хорошо, вскоре мы отсюда выйдем. Да что ж за День Плача сегодня такой?
Будто услышав мои мысли, Миа Чиа вскинула голову и прошептала:
– Весь мой род уничтожен. Мне некуда идти, у меня ничего нет.
Ярина объясняла ей, что она может остаться с нами – это раз, два – примкнуть к другому табору. Честно, мне не улыбалась мысль, что девчонка останется с нами, у меня из-за нее было море неприятностей. А если учесть возраст Миа Чиа – неприятности еще и будут, подростки – непереносимые создания. Но, с другой стороны, если бы не она, не стал бы я богоизбранным… Кстати, надо спросить у Илая.
Бочком я пробрался к нему и озвучил вопрос:
– Что ты думаешь об Авинском? Мне он показался нормальным, адекватным мужиком.
Лицо Илая вытянулось, он посмотрел на меня как на идиота.
– Что еще за Авинский?
Пришла моя очередь разевать рот. Или Илай решил играть с полным погружением в реальность, не портить себе впечатление об игре и попросил Авинского заблокировать ему память? Или самые страшные предположения верны: у меня начала медленно ехать крыша? Но все-таки Авинскому есть материальное подтверждение: чудесное исцеление Миа Чиа…
– Давайте убираться отсюда, – проговорил я чужим голосом. – Асины вряд ли согласятся признать в нас новых правителей. Надо рассказать горожанам, может, поднять бунт.
Ярина помогла встать Миа Чиа и повела ее к выходу.
Я покинул помещение последним – ошарашенный, со звенящей пустотой в голове. Илай ждал меня у выхода, положил руку на плечо и подмигнул:
– Насчет Авинского… я тебя разыграл: он и правда был.
Не сдержавшись, ударил его кулаком в живот, он сложился пополам, отдышался и сказал:
– Справедливо. Но твоя удивленная физиономия того стоила. Идем, нас ждет новая родина и великие дела!
Иди и возьми. Сосунок.
Иди ты, сукин сын.
Знай свое место, щенок. Проваливай.
Ты не пройдешь! (цитата из «Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкиена).
Я хочу поговорить с тобой. Меня зовут Влад, я – простой русский парень. Россия, Земля, Млечный Путь, в курсе?
Простой американец, законопослушный гражданин.
Русское отребье.
Иди и возьми. Сосунок.
