Вдалеке, чуть ли не у самой линии горизонта, показалась крохотная точка. Птица, случайно залетевшая в бесплодный край, была обречена, хотя и не подозревала об этом.
– Фаса не станет убивать сына. Она бы нашла другой способ. Богиня умна и опасна. Мужчина никогда не сравнится в коварстве с женщиной, потому что привык полагаться на грубую силу.
Кошка, сидящая у ног псевдо-Этана, продолжала внимательно слушать. Ей тоже нравилось это место. Оно напоминало пограничное состояние между явью и сном, когда нельзя точно сказать, спишь или нет.
– Убив меня, ты обманешь богов. Но рано или поздно грязная правда всплывет наружу. Этан не отступится от своих грандиозных замыслов. Мальчишка явно пошел в мать. Хитрец обвел меня вокруг пальца, ни разу не солгав. Уже одно это говорит о многом. Он начнет действовать, как только почувствует силу.
Точка-птица стала чуть больше. Теперь стало ясно – она направляется прямо сюда. Это могло быть случайностью, а могло и не быть. У хищников острое зрение. Не исключено, что орел или стервятник заметил добычу.
– И когда Алт поймет, что его обманули, он придет в ярость.
Спящий был согласен с некромантом во всем, кроме одного. Правда никогда не выплывет наружу. Выполнив задание, он проснется. И мир, спроецированный в его сознание, исчезнет. Может, он когда-нибудь вновь попадет в этот сон, такое иногда случается. Но за исключением нескольких общих деталей здесь уже все будет иначе.
– Хотя, судя по виду, тебя не волнует, что будет после. Ты словно не принадлежишь этому миру. Случайный гость, неожиданно появившийся и так же внезапно исчезнувший.
Впервые за разговор Спящий с искренним удивлением посмотрел на собеседника. Сколько он себя помнил, никто и никогда не высказывал подобных предположений. Некромант оказался первым, кто вплотную приблизился к пониманию того, кто живет не в истинной, а в вымышленной вселенной. Это было настолько необычно, что Спящий даже подумал: а вдруг он и сам ненастоящий, а всего лишь часть какого-нибудь сновидения? Но Спящий быстро откинул дикую мысль прочь. Сны порождают иллюзии, с которыми нужно уметь бороться. Тот, кто не способен на это, рискует в один прекрасный момент не проснуться, навсегда затерявшись в причудливых лабиринтах сна.
– И все же…
Не закончив начатую мысль, Крэмс неожиданно замолчал. Ему вдруг пришло в голову, что крохотная точка-птица может выжить в этой пустыне, если найдет мертвое тело. Как глупо – замахнуться на мировое господство, чтобы в конечном итоге быть убитым кошкой и съеденным птицей. Нет, определенно судьба решила жестоко посмеяться над ним.
Впрочем, капризная красавица забыла о главном. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. А для Крэмса смерть – еще не конец.
Далеко не конец…
– …в этом определенно что-то есть, – рассеянно закончил некромант.
После чего, бросив беглый взгляд в направлении приближающейся птицы, переключил внимание на кошку, продолжавшую как ни в чем не бывало сидеть в двух шагах от своей жертвы.
Она находилась так близко, что казалось: только протяни руку и дотронешься. Крэмсу вдруг захотелось прикоснуться к зверьку. Может, он решил убедиться, что кошка живая, или ощутить неведомую силу чуждого мира. Зачастую в последние минуты жизни в голову приходят странные мысли и желания. А обреченный совершает такие поступки, о которых никогда бы не подумал в нормальном состоянии…
Вообще-то Спящий не переносил, когда к нему прикасались. Чужие грязные руки не могут вызвать ничего, кроме неприязни и отвращения. И все же сейчас он сделал исключение. Тому, кто понял, что есть нечто большее, чем мнимая реальность, нечто такое, о чем может знать лишь истинный повелитель сна, можно пойти навстречу.
Крэмс не просто прикоснулся к кошке, а еще и погладил ее. Мягкая шерсть и тепло, исходящее от тела. Ничего особенного. Странно, что против хрупкого на вид создания оказался бессильным столь мощный артефакт, как сердце бывшего бога. А впрочем, чему удивляться? Если странная кошка пришла из другого мира, это все объясняет.
Одно хорошо: прежде чем прийти в это место, он выкинул сердце в болото. Когда-нибудь оно обязательно пригодится.
Когда-нибудь. Но не сейчас.
Потому что время, отпущенное Крэмсу, истекло. На руке, гладящей кошку, появилась тонкая линия. За ней вторая, третья. Спустя секунду их было уже так много, что зарябило в глазах. Поначалу блеклые, они превратились в некое подобие яркой светящейся паутины.
Крэмс ничего не чувствовал, с интересом наблюдая, как яркие линии поднимаются все выше и выше. Он понимал – это конец, но не испытывал страха. Боится лишь слабый и трус. Остальные воспринимают смерть как должное. Спокойно и отрешенно.
Паутине не понадобилось много времени, чтобы обвить тело жертвы, добравшись до шеи. Все было кончено меньше чем за минуту. Напоследок точки пересечения линий ослепительно вспыхнули, подарив блеклому миру прощальный всплеск тысячи крохотных солнц, и сразу погасли. Как будто их и не было вовсе.
Окаменевшее тело качнулось назад и упало на землю, рассыпавшись от удара на тысячу мелких осколков.
Спящий подошел к единственному, что осталось целым, – голове, несколько секунд с интересом рассматривал красивое спокойное лицо, размышляя о том, какими подчас удивительными бывают сны. А затем, прихватив ценный трофей, навсегда покинул это печальное место…
Тело Крэмса, обращенное в камень, не могло послужить кормом для заблудившейся птицы. Если судьба и посмеялась над некромантом, то не так жестоко, как могла бы.
* * *
Алт знал: ей будет невыносимо больно увидеть голову сына – и тем не менее лично принес трофей. Он пришел в огромный пустой зал, некогда поражавший роскошью, переходящей все мыслимые границы, а теперь превратившийся в огромное мрачное помещение, лишенное света и жизни.
Подошел к трону, на котором восседала великолепная королева, и бросил к ее ногам то, что еще недавно было живым человеком, а теперь превратилось в слепок далекого прошлого. Очередное подтверждение того, что над временем не властен никто, включая богов.
– Кто это сделал? – Фаса не сомневалась: рано или поздно это случится, но полагала, что Этан продержится дольше.
– Ты не знаешь его.
– Вот как?
За долгие годы совместной жизни она изучила мужа настолько, что могла безошибочно определить, лжет он или нет. Сейчас Алт говорил правду.
– Да. У каждого из нас есть свои маленькие тайны.
Фаса могла возразить, что к убийце ее сына не подходит дурацкое определение «маленькая тайна», но не стала.
– Ты ведь знаешь, я не прощу этого ни тебе, ни твоей «маленькой тайне».
