- Невозможно! Это запрещено! - Гость лаже слегка повысил голос. - Вы принимаете предложение? Отвечайте!
Даже губернатор никогда не приказывал мне, а лишь учтиво просил и советовал, хоти многие его просьбы и советы могли закончиться моей смертью. Тупые убийцы уже порядком вывели меня из себя.
- Открыть дверь! Живо! - Я тоже умел командовать, и у меня получалось просто отлично.
Это их все-таки проняло. Вместо того чтобы повиноваться и Сохранить свои никчемные полумеханические жизни, убийцы подняли ножи и бросились на меня. Что ж, наша беседа наконец вышла на новый уровень.
Оба гостя находились от меня примерно на одинаковом расстоянии. Я сразу понял, что мне придется туго: двигались они все-таки быстро. Толи благодаря остаткам магии, то ли сами по себе были такие, но мне показалось, что прорваться к двери будет тяжеловато.
Ножи выглядели основательно, время шуток прошло. Я нажал на небольшую выпуклость на рукояти трости, и в левого гостя полетели деревянные ножны, обнажая клинок, скрывавшийся в трости.
Тут же я сделал шаг вправо, оказываясь ближе к другому противнику. Этот бесстрашно встретил ножом шпагу. Я собирался сразу вывести одного гостя из строя, но не удалось: клинок лишь черканул по его руке, оставив темно-красную царапину. Драгоценная секунда была потеряна - я очутился меж двух огней.
Убийцы орудовали ножами так, будто полжизни провели в пиратских трактирах, где бой на ножах - излюбленное развлечение. Длина шпаги спасала меня от ран, но кдвери прорваться не было никакой возможности.
Теперь гости не разговаривали, а мрачно сопели, плотно сжав тонкие губы совершенно одинаковым образом. Я все-таки был неплох: сумел пару раз задеть ноги убийц, но это ни к чему не привело. Перволюди не отступили, и стратегического преимущества я не обрел. Мне только один раз повезло: противник слева споткнулся, и образовалась брешь, ведущая к двери, куда я почти ввинтился, чтобы взглянуть, что там.
К сожалению, мой запал был слишком велик. Нож неплохо прошелся по правому плечу, кровь поначалу полилась так обильно, что весь рукав стал мокрым и тяжелым. Мне стало жаль, что сражение развернулось так быстро: нужно ведь еще узнать, зачем неведомому хозяину пришла в голову (если у него есть голова) выдающаяся мысль организовать на Землю десант из потрошителей. Может, убийцы ничего не ответили бы, а может, что-нибудь и ответили, сейчас это уже не понять.
Не знаю, сколько длилось наше сражение. Возможно, всего пару минут. Я чувствовал себя как устрица, попавшая в клешню к крабу. Убийцы давили с двух сторон, не чувствуя ран. Но вскоре наступил момент, когда я понял: они отступают. Мои враги, вероятно, сочли бесплодными попытки убить такого юркого противника, как я, и медленно отходили к двери, не позволяя, впрочем, мне туда приблизиться.
Я не мог им помешать, лишь в последний момент каким-то отчаянным рывком сумел пронзить руку гостя, держашую шкатулку. Шкатулка упала на землю, а убийцы уже не могли ее поднять. Один из них вошел вдверной проем, освещенный белым светом, а другой совсем не хотел остаться со мной один на один. Я предпринял еше одну атаку, но последний гость тотчас скрылся за дверыо, которая тут же захлопнулась и начала таять. Сеанс связи с землянами был окончен. Я попытался взломать дверь, но ничего не мог сделать даже с помощью шпаги. Дверь вновь стала ярко-желтой, а потом исчезла, не оставив после себя никаких слелов. Я огляделся по сторонам, словно чтобы убедиться, что больше опасаться нечего, и только потом обратил внимание на шкатулку.
Нельзя сказать, что мне не удалось ничего рассмотреть за дверыо. Кое-что я увидел. И это, в совокупности со всеми событиями, наконец привело в порядок мои мысли. Теперь мне точно известно, что я расскажу И ванне о загадочном проекте, который пришел в негодность.
Шкатулка основательно примяла траву своими острыми гранями. Я осторожно поддел шпагой крышку, не решаясь касаться рукой, по это привело лишь к тому, что шкатулка начала распадаться, о чем предупреждали гости. Мне показалось, шкатулка слеплена из снега, который тает и отваливается кусками. Она вместе с кристаллом разваливалась, превращаясь в бесформенную массу. Части шкатулки, размазываясь вдоль земли, таяли, даже не расплываясь в лужицы. Увы. вещи гостей, да и сами гости, пожалуй, действительно могли быть на Земле лишь ограниченное время.
Когда шкатулка исчезла, я подождал еше немного, сам не зная чего, и послушал звуки спокойной городской ночи: неторопливый шелест листвы, далекое шуршание автомобильных колес по асфальту и приглушенный гул двигателей. Тусклые звезды и круглая луна подернулись черными облаками. Стало совсем темно, и если бы не «Серебряная роза», я бы почти ничего не видел. Дальше ждать точно нечего. Я положил сияющий цветок в саквояж и направился к Иванне.
Мы возвращались в убежище в задумчивости. Каждый думал о своем. Я - о том, кто такой хозяин и чего он хочет; Иванна - наверное, о дороге и о чем-то еще, недостижимом; наш пленник, извлеченный из багажника, - о собственной жизни и перспективах на будущее.
Мелькали желтые фары встречных машин. Заморосил дождь, включились дворники. Девушка смотрела на нас с лекарем в зеркало заднего вида. Я решил прервать молчание и выполнить то, что обе иди].
- Теперь уже могу рассказать о проекте. - Я говорил тихо, но уверен, что Иванна не пропустила ни словечка. - Если вы, конечно, хотите послушать,
- Конечно, Глеб. Говорите. - Девушка попыталась произнести это бесстрастно, но у нее плохо вышло. Было видно, что тема беспокоит ее,
Я же решил пойти ва-банк. Сколько, в конце концов, можно изображать из себя вежливого и воспитанного джентльмена? Неизвестно, что ожидает нас впереди, а в своем напарнике я должен быть уверен.
- Но с одним условием. Если вы потом расскажете, как вышло, что вы предали своего работодателя.
Глаза Иванны сузились, я это хорошо видел о зеркале. О, ей вовсе нe хотелось говорить о том. почему она предала жандармерию Лима и стала служить губернатору. Я не стал ничего добавлять, просто молчал, ожидая ответ.
- Хорошо, Глеб, - после длительного молчания с трудом вымолвила Иванна. - Я расскажу вам. Наедине.
Лекарь с тревогой прислушивался к разговору. Он пытался понять, какие тайны будут открыты в его присутствии. Вдруг часть этих тайм окажется несовместимой с жизнью? Тогда он не хочет ничего знать! Но, к сожалению, его никто не спрашивал.
- Вы верите, что в будущем технический прогресс достигнет такого уровня, что люди окажутся способными на очень и очень многое? - неожиданно поинтересовался я.
