— Что же, ты, наверное, прав. Уходим.
Спуск не занял много времени. И вот перед ними ещё одна дверь. Но она без всяких хитростей. Повернули большой штурвал посредине и стопоры ушли внутрь двери. Николай один потянул её на себя, и она легко подалась. Это наводило на мысль, что за ней ведётся своевременный уход. Ещё больше их удивил горящий светильник около двери. Не сто ватт, конечно. Но и двадцать пять тоже хорошо.
За дверью был короткий и не широкий тоннель, уходивший вправо и влево. Они насчитали ещё пару горящих ламп.
— И в какую сторону пойдём?
Николай порылся в кармане и достал монету.
— Если «Орёл» — то влево.
Но выпало идти по «решке» Только прошли метров десять, как в шею будто бы ужалили осы. Борис вскрикнул и рухнул на пол, а потом наступила темнота.
Он пришёл в себя от резкого запаха аммиака, шибанувшего в нос, лёжа на чём-то жёстком. Перед глазами по-прежнему было темно. Попытался было протянуть руку, чтобы проверить, что тут перед ним, но понял, что обе к чему-то привязаны.
С головы сняли мешок, и он увидел перед собой двоих военных, их форму скрывала накидка. Первый показал рукой на стул со стопкой одежды, а второй отвязал руки. Борис начал было вставать, как увидел, что под солдатским одеялом он лежит абсолютно голым.
— Вы бы отвернулись, — попросил он охрану.
Но те никак не отреагировали на его просьбу. Пришлось отвернуться самому и одеться. Затем ему снова надели на голову мешок, связали стяжкой руки и вывели из комнаты. Вели не долго, и усадили на стул в каком-то кабинете.
— Фамилия, звание, цель проникновения на объект! — неожиданно прозвучал властный голос.
От неожиданности, Борис закашлялся, на глазах выступили слёзы, и защекотало в носу, что он дважды чихнул. Традиционного: «Будьте здоровы!» не последовало. Ему захотелось достать носовой платок, чтобы вытереть слёзы и высморкаться, но дёрнувшись рукой, понял тщетность попыток.
— Отвечайте!
В голове у него крутился рой мыслей. То, что они оказались в одном из секретных объектов, которых под Москвой не мало, его не удивляло. Паспорт у них, да и скрывать нечего, это же не оккупанты.
— Борис Егоршев. Звания не имею, не служил. На объекте оказался случайно.
— Я спрашиваю подлинное имя, а не то, что записано в липовом паспорте.
— Паспорт настоящий.
— Имя и фамилия соучастника?
— Какого соучастника?
— Дурачком прикидываешься? — перешёл на «ТЫ» невидимый собеседник.
— Если имеете в виду Николая, то он не соучастник, а попутчик.
— Попутчик куда? У вас были разные задания?
— Попутчик домой. А заданий никаких нет. Мы ехали в метро, когда началась война и никак не можем добраться домой.
Борис начал было рассказывать ему всю эпопею с их блужданиями по тоннелям, но невидимый собеседник перебил его и потребовал отвечать только то, о чём спрашивают.
Вопросы не следовали определённой логике. То собеседника интересовало, что было два дня назад, то сегодняшнее утро. Или события пятидневной давности.
Затем Борису пришлось начать рассказ с самого утра злополучного дня. Сняли повязку с глаз и освободили правую руку, чтобы он изобразил на бумаге и карте Москвы их путь под землёй. Как и МЧСовцу, он не стал рассказывать об их пребывании в Москве времён Отечественной войны. Собеседника ему не было видно, так, как их разделяло зеркало. Оно не доходило до стола сантиметров на десять. Периодически Борису приходилось просовывать исчерченные листы и карту на ту сторону. Разглядеть, что представляло собой помещение, он не мог. Мешали два фанерных щита, стоящие по бокам от кресла. Да и свет от лампы был направлен на его лицо и столик. Хорошо ещё, что не в глаза. Зачем с него сняли всю одежду и обувь, переодев в одноразовый белый комбинезон? Подобный родители покупали в «Леруа», когда делали ремонт.
Допрашивающий его часто перебивал своими вопросами. Невозможно было понять, верит он или нет. Борис, было, попытался узнать что-либо о Николае, но ему не ответили. От долгого рассказа пересохло во рту, но он не стал просить, чтобы ему дали пить, чтобы не показать свою слабость. Потом его словно укололи под лопатку, и он отключился.
Очнулся в той же комнате на деревянном топчане. На тюремную камеру она походила присутствием унитаза и умывальника. Правда, не в углу, а в отдельном помещении. В навесном ящике он нашёл необходимый набор туалетных принадлежностей. На противоположной стороне от двери, стоял обычный канцелярский стол и стул. Никакого окна, естественно, в комнате не было. На топчане был матрас и всё остальное. Борис проверил ящики стола, но в них ничего не было.
Спустя время ему принесли в алюминиевых судках обед. Посетителями снова были те двое. Вошёл один, а второй остался стоять у двери. Пообедав, Борис прилёг на топчан. Запрета лежать ему никто не объявлял.
Сколько так прошло времени, он не понял, так, как задремал. Его разбудили и повели на допрос. Судя по голосу, его допрашивал другой человек. Вопросы были более детальные. Постоянно требовали более подробно описать событие, место. Дали новую карту и пришлось снова вычерчивать весь их предполагаемый маршрут.
Усыплять больше не стали. Дали ещё один экземпляр карты, папку со стопкой пронумерованных листов и две ручки. Потребовали изложить письменно весь рассказ в хронологическом порядке. Отдельно подробно изложить перечень всех предметов, бывших при нём и историю их появления. Временем не ограничили.
Борис сразу сел за стол и стал записывать все свои устные ответы. Прервался только на ужин. Уже слипались глаза, но он дописал последнюю страницу и, не перечитывая, завалился спать.
Проснулся от звука открываемой двери, принесли завтрак. А может и ужин. Часов не было, поэтому он для себя выбрал произвольный отсчёт времени. Поев, перечитал написанное, но править не стал, несмотря на обнаруженные огрехи.
На допрос не вызвали, а исписанные листы унесли, предварительно спросив, готов ли отчёт. В «камере» не было ни книжки, ни газет, ни музыки. Послонявшись, он лёг, уставившись в потолок и в очередной раз стал анализировать ситуацию.
Итак, «мы случайно попали на секретный объект, возможно это пресловутое «Метро — 2». Или какой другой бункер. Естественно, находящиеся здесь обеспокоены тем, что к ним проникли посторонние. Вот и пытаются досконально выяснить, целенаправленно мы сюда шли и с какой целью, или действительно, оказались здесь случайно? Николая, похоже, также допрашивают, чтобы сличить наши показания или подловить на лжи. А им ещё ведь нужно найти подтверждение нашим словам. Найти в госпитале тёзку «нашего» Олега, да и самого Олега тоже. Потом добраться до Александра, кому мы отнесли флешки. А где они будут искать тех диггеров и последних встреченных нами искателей приключений? Чувствую, нам здесь не один день придётся торчать. Может попросить их принести книги или плеер с фильмами? Да хоть колоду карт, пасьянсы раскладывать».
