— Да-да, я поняла. Ну, тогда спокойной ночи и счастливого Рождества.
— И тебе спокойной ночи и счастливого Рождества, Элис.
Позже Элис, включив ночник, любовалась, как Дамиаш, подставив спину батарее, блаженно посапывал. Ах, как жаль, что он не останется с ней, он такой замечательный друг, такой хороший. Но другие люди его боятся, и он вынужден прятаться. Как это, наверное, нечестно. Внезапно девочка почувствовала, что ей очень, очень хочется спать. Она прикроет глаза всего на секундочку…
Когда Элис проснулась, то за окном было уже светло. Вопреки всему, мысли ее занимали не подарки, уже наверняка ждущие её под елкой. Вскочив, девочка побежала на кухню. Увидев там свою маму, она спросила:
— Мамочка, как ты себя чувствуешь? — с порога выпалила она.
— Да ты знаешь, доченька, так хорошо мне давно ещё не было, — приятно удивлённым ответила женщина, с удовольствием расчёсываясь возле трельяжа в углу, — я как будто заново родилась. Кстати, тебе-то плохо ночью не было? Я и не знала, что ты съешь так много еды…
Но Элис её уже не слушала. Пулей влетев на чердак, она подбежала к окну и увидела там белоснежного единорога…
* * *
Выходя в полшестого утра из дома, где меня так заботливо приютила маленькая Элис, я размышлял о произошедшем. Да, я притворился тем, кем я не являюсь, но неужели эта славная девочка не заслужила одну волшебную ночь? Я не зря так долго стоял над мамой Элис. Я не просто подлечил ей нервы — я вернул ей былую уверенность в себе. Так что, когда в следующий раз она встретится со своим мужем, то будет иметь все шансы вернуть его… если сама захочет. И Элис… я притворился помощником Санты, — а после всего произошедшего со мной я был готов поверить и в него, — но если девочка, получившая в своем детстве одну счастливую, волшебную ночь, вырастет доброй и умной девушкой и принесёт в этот мир свою толику любви и добра, то это же хорошо, правда? Он же не будет сердиться?
Эпилог
Не буду досконально описывать всех подробностей своего путешествия по Флориде. Вечером двадцать шестого декабря я добрался до Майами. К сожалению, рейс на Москву был только двадцать девятого, так что я три дня околачивался в аэропорту, таская хот-доги и ночуя в одном очень тёплом и уютном уголке, где не было камер слежения и охранников. Когда же самолёт, наконец, был готов лететь, я без особого труда проник на борт. Уже в человеческом обличье я сидел в самом заднем ряду эконом класса, внушив магией гипноза единственной контролирующей стюардессе, что имею право тут находиться. Утром тридцатого декабря я был в Москве. Опять же без особых усилий выйдя из аэропорта, я поспешил на железнодорожный вокзал. Но и там мне не свезло — поезд на Ростов был лишь вечером. Пришлось весь день шататься по вокзалу. Когда же поезд, наконец, подали, я проник в один из вагонов в купе проводников. Благоразумно спрятавшись до отбытия состава, я показался им лишь тогда, когда поезд был уже в полусотне километров от Москвы. Выслушав мою историю — весьма простую, мол, был я в Ростове, а потом бац — и оказался в Москве, как — не помню, денег и документов нет — они пожалели меня и не стали ссаживать с поезда. В дороге проводницы спали по очереди, так что мне и им удалось немножко подлечить нервы.
Странное дело — обычно поезда в Ростов приходят утром. Этот же пришел вечером. На часах было 21:07, когда я, сердечно поблагодарив проводниц, покинул поезд Санкт-Петербург-Адлер.
Ростов-на-Дону. Мой город. Мой город — и это не просто слова. В детстве я много ездил на экскурсии по Золотому кольцу, в Петербург, в Москву. И почти всегда я чувствовал странную слабость. Мне почти все время хотелось спать, была какая-то апатия, никакого интереса. И лишь по возвращении в Ростов все это проходило.
Я не стал пользоваться общественным транспортом. Мне было важно ощутить свой город, позволить ему принять меня, ведь я после, как оказалось, полутора лет, снова вернулся. Многие скажут, что срок небольшой, некоторые вынуждены покидать родные места на куда более длительные периоды времени, если не на всю жизнь, но для меня, в жизни не покидавшего его больше, чем на месяц, срок был огромен. Покинув вокзал, я пешком двинулся домой.
Как я радовался, видя почти позабытые, но действительно родные лица. Вот мимо меня идёт девушка с сигаретой в зубах и по серебристому мобильнику что-то доказывает собеседнице на том конце провода. Вот идёт группа ребят подшофе, громко поздравляя всех с наступающим Новым годом. Вот мужичок тащит домой ёлку — как это типично для нас, оставлять все до самого последнего момента. Я более, чем уверен, что в обычные день при свете дня мой костюм наверняка привлёк бы внимание, но сейчас все были слишком заняты своими делами. Да ещё к тому же на улице было уже достаточно темно…
Улица, родная с детства. Я иду по ней, а через почему-то открытые форточки слышна речь Президента. Значит, я попаду домой точно в Новый Год. Что ж, это весьма символично. А вот и дом, новый, недавно построенный нами, но всего за полгода успевший стать мне родным. Посмотрев в окна, я увидел, как на кухне вспыхнул огонёк. Мне в голову пришло далёкое воспоминание детства, когда я сижу за новогодним столом и пишу на бумажке желание, а мама даёт мне свечку и говорит, что если сжечь бумажку с желанием в канун Нового Года, то оно обязательно исполнится. И хотя мои способности интуиции мне отныне были недоступны, я был почти уверен, что моя мама сжигает бумажку с желанием, где написано, что она хочет узнать, что со мной случилось, жив ли я, здоров ли я. Ах, мамочка, уже совсем скоро я обниму тебя и скажу, что вернулся…
Небо окрасилось салютами — значит, президент окончил свою речь, куранты пробили двенадцать раз, и вопреки всем предсказаниям о конце света наступил 2013 год. Открылась калитка —
