ясновидением, а переступив через порог, ещё и внимательно оглядел холл.
Не уловил присутствия других операторов, не заметил знакомых лиц.
Ошибся и в том, и в другом.
— Петенька! — окликнули меня, когда уже подходил к лестнице.
С обречённым вздохом я повернулся на зов и натянуто улыбнулся.
— Да, Юленька? — спросил, приблизившись к расположившейся за кофейным столиком в укромном уголке госпоже Карпинской.
— Ты будто не рад меня видеть! — протянула та, слегка глотая окончания слов, со своим обычным мягким и весьма приятным на слух выговором.
Я уже сообразил, что наша встреча отнюдь не случайна и так просто отвязаться от барышни не получится, поэтому опустился в кресло напротив и сказал:
— Безумно рад. — Потом без всякой паузы поинтересовался: — Давно меня тут поджидаешь?
Юлия Сергеевна взглянула на золотые часики и покачала головой.
— Нет, ещё только первую чашку кофе допиваю. — Она улыбнулась. — Расскажешь, что привело тебя в столицу?
— В командировке здесь. В связи с научной деятельностью, — выдал я весьма обтекаемую версию и в свою очередь интересоваться целью приезда в столицу собеседницы не стал.
Всё было и без того предельно очевидно, и поскольку затягивать разговор я не собирался, то сразу перешёл к делу.
— Так чем обязан, дорогая Юлия Сергеевна, удовольствию тебя лицезреть?
Барышня недовольно поморщилась.
— Если Юлия Сергеевна, то — вас. Лицезреть вас, Юлия Сергеевна. А если лицезреть тебя, то Юленька. И не дорогая, а ненаглядная.
— Туше! — признал я неточность формулировки. — Выбирай наиболее подходящий к случаю вариант сама. Я заранее на всё согласен.
— Совсем на всё? — стрельнула в меня взглядом васильковых глаз Юлия Сергеевна.
— Конечно! Но только на условиях полной взаимности.
Барышня фыркнула и вдруг спросила, резко сменив тему разговора:
— Тот симпатичный молодой человек, где он служит?
— Симпатичный? Что-то не припоминаю никого подходящего под описание.
Но собеседница ходить вокруг да около оказалась не расположена и моей показной несерьёзности разделить не пожелала.
— Где служит Василий? — напрямую поинтересовалась она.
— Тебе это зачем знать? — столь же прямо спросил я в ответ.
— В республиканском комиссариате, так? — прищурилась Юлия Сергеевна. — В полицию операторов берут неохотно, а, насколько знаю, армейских подразделений СЭЗ в столице нет. Остаётся комиссариат.
Я не подтвердил это предположение, но не стал его и опровергать, промолчал в ожидании продолжения. Тогда барышня заявила:
— Фёдор Ильич хочет встретиться с тобой сегодня во второй половине дня.
— Не могу сказать, будто это желание взаимно, — покачал я головой.
— Петя!
— Да-да?
— Поговорить с ним в твоих собственных интересах!
Крыть было нечем, но и вот так сразу сдаваться я отнюдь не собирался. Посему смерил собеседницу весьма выразительным взглядом и многозначительно улыбнулся.
— Почему бы нам не подняться к тебе и не рассмотреть этот вопрос… всесторонне?
Юленька явственно покраснела, но окончательно смутить её не вышло.
— Стала бы я сидеть здесь, если б Настя не затащила к нам Анатоля! Думаешь, меня не предупредил бы о твоём возвращении коридорный? Серьёзно?
Прямым и решительным отказом это заявление не прозвучало, но я акцентировать на этом внимание не стал и вздохнул.
— Ну если только Анатоль… Вот Настенька нам бы точно не помешала. Даже наоборот.
— Хватит! — потребовала Юлия Сергеевна. — Не веди себя как этот… этот…
Она даже нужного слова вот так сразу из-за возмущения подобрать не смогла, и я воспользовался ситуацией, спросил:
— Чего хочет от меня твой дядюшка? Снова разговаривать с ним о Льве не вижу смысла.
— Речь не о Льве, — уверила меня барышня.
— Тогда о чём? — продолжил я выпытывать подробности.
Юлия Сергеевна насупилась, и мне показалось разумным слегка на неё надавить.
— Только не говори, будто не знаешь! Послушай, дай хоть какую-нибудь причину потратить на эту встречу своё время!
— Тебе лишь бы дали!
— Ну так?
Барышня страдальчески вздохнула.
— Я точно не знаю, но это как-то связано с Горским. Только не вздумай ссылаться на меня! Просто о тебе зашёл разговор сразу после его ухода.
— Это ещё ни о чём не говорит.
— Ещё как говорит! — уверила меня Юлия Сергеевна. — Думаешь, у Горского сейчас есть время на светские визиты? Да на похороны великого князя вывезли половину слушателей общества! Он нас патронировал, если ты забыл!
Я хмыкнул и откинулся в кресле. Жутенький старик Леонтий Горский мало того, что отвечал за безопасность учащихся Общества изучения сверхэнергии, так ещё и сорвался в столицу накануне покушения на великого князя Михаила. Возможно, одно с другим и не связано, но этот момент в любом случае следовало проверить, и раз уж отказаться от встречи не было никакой возможности, я спросил:
— Какие планы на вечер? Сходим куда-нибудь вдвоём?
Юлия Сергеевна округлила глаза и с возмущением, степень наигранности коего определить не удалось, выдала:
— Опять в номера меня потащишь? Ты так ставишь вопрос, да?
— Брось! — поморщился я. — С Фёдором Ильичом я встречусь в любом случае. Говори, где и когда.
Барышня заметно расслабилась и сказала:
— Позвоню тебе в номер после двух.
— А что насчёт вечера?
Васильковые глаза Юлии Сергеевны озорно блеснули.
— И куда ты меня поведёшь?
Я понятия не имел, куда в столице можно сводить барышню из высшего общества, дабы пообщаться с той тет-а-тет и нужно ли мне это вовсе, поэтому никаких конкретных планов на вечер озвучивать не стал, лишь небрежно бросил:
— Видно будет.
Юлия Сергеевна вновь взглянула на золотые часики и встала из-за столика, оставив недопитым кофе.
— Подумаю, — заявила она напоследок и зашагала через холл, а я вот так сразу подниматься на ноги не стал и откинулся на спинку кресла.
Юленька обернулась, перехватила мой оценивающий взгляд и фыркнула, после чего скрылась в кабине лифта, тогда уже отправился в номер.
Вот так сразу поговорить с Альбертом Павловичем не вышло: оперативники республиканского комиссариата до сих пор продолжали нас опекать, и Филипп Гаврилович вышагивал по гостиной аки дикий зверь в клетке. Я решил дождаться возможности побеседовать с куратором с глазу на глаз, но вскоре к нам и вовсе присоединился Иван Богомол, который в кои-то веки пребывал в приподнятом расположении духа. Его неизменно кислая физиономия сейчас так и лучилась улыбкой.
— Господа! — обратился он сразу ко всем, плюхнув на стул объёмный саквояж. — У меня для вас две новости и обе замечательные!
— Ох, сомневаюсь, — усомнился в этом заявлении Альберт Павлович с характерным для него в последнее время пессимизмом.
— Никак без этих театральных эффектов не обойтись? — в тон ему выдал Филипп Гаврилович.
Иван их демонстративное недовольство проигнорировал и заявил:
— Сегодня в одиннадцать, — он взглянул на часы, — то есть ровно через пятнадцать минут наших ангелов-хранителей отзовут, а
