фигуристой барышни. Разглядеть лицо не позволяло меховое манто, и вместе с тем нечто в её облике показалось странно знакомым.
Нахмурившись, я выложил эту фотокарточку перед собой и принялся быстро разбирать стопку снимков в надежде отыскать ещё один с показавшейся столь знакомой особой. И — нашёл. И — узнал.
Люба, Люба, Любочка…
Секретарша и любовница Вдовца, якобы навещающая больную мать!
Простое совпадение? Не думаю!
Я вскочил на ноги и позвал:
— Альберт Павлович, посмотрите!
Тот и не подумал отлипнуть от оконного стекла.
— Это важно!
Реакции на мои слова не последовало, и я подскочил к впавшему в ступор куратору, но Альберт Павлович отмахнулся от протянутого ему снимка, ещё и рявкнул:
— Да погоди ты мне эту карточку пихать! Никуда она не денется!
— Но…
— Не сейчас!
Столь резкая отповедь поразила до глубины души, и я даже задохнулся на миг от возмущения, а только совладал с ним, и Ваня Богомол указал куда-то вниз.
— Петь, погляди-ка лучше!
Задавив так и рвавшуюся из меня брань, я потеснил куратора и посмотрел на улицу, где как раз показался Филипп Гаврилович. Он сбежал по ступеням крыльца и быстрым шагом направился к припаркованному у парадного входа легковому автомобилю, рядом с которым стояла молодая дама в короткой лисьей шубке.
Да это же… Это же…
Нервы резануло узнавание, но я и слова вымолвить не успел — только открыл рот, намереваясь озвучить свои подозрения, и голова господина Вдовца взорвалась облачком кровавых брызг! Хлоп!
Едва ли не обезглавленное тело завлаба рухнуло как подрубленное на забрызганный кровью снег, и тут же к нему подскочил какой-то молодой человек. Он схватил оброненный Вдовцом кейс, втолкнул секретаршу убитого в машину и сам заскочил следом. Автомобиль под визг покрышек и пронзительную трель свистка опомнившегося вахтёра сорвался с места и помчался прочь!
Я отпрянул вглубь комнаты, но только развернулся к входной двери и сразу сообразил, что бежать вниз по лестнице нет ровным счётом никакого смысла. Просто не успею! Тогда вознамерился выскочить в окно и непременно выскочил бы, если б не странное бездействие старших товарищей.
Впрочем, совсем уж бездействовал только Альберт Павлович, он стоял и глядел на меня с лёгкой улыбкой на губах, а вот Иван вынул из саквояжа бутылку коньяка. При этом ни тот ни другой не казались не только обескураженными столь внезапным и трагичным развитием событий, но и даже просто удивлёнными. Словно для них оно не являлось ни тем, ни другим.
— Давай! — попросил куратор. — Удиви нас, Пётр!
Сердце колотилось как сумасшедшее, и собраться с мыслями получилось далеко не сразу, но я всё же совладал с эмоциями и кинул быстрый взгляд на полку, куда вчера собственноручно поставил патрон для срединского противотанкового ружья. Та оказалась пуста.
— А что с нарезами? — спросил я тогда.
— Браво! — похвалил меня Альберт Павлович и даже изобразил два хлопка в ладоши. — Следы нарезов на рубашку нанесли предварительно. Что ещё?
— Но зачем — вот так?! — не выдержал я. — Зачем было убивать? А вскрыть всю агентурную сеть?
Куратор покачал головой.
— Начал за здравие, кончил за упокой. За это и выпьем. Нет, Петенька, не за твой умственный ступор, выпить предлагаю за упокой раба божьего Филиппа. Не чокаясь!
Иван сунул мне рюмку, и я машинально поднёс её к носу, но насладиться тонким ароматом выдержанного напитка помешал шок. Выпил будто воду. И даже так алкоголь подействовал почти сразу, помог отвлечься и на какое-то время позабыть о том, что на улице лежит человек с разнесённой на куски головой.
— Вдовец действовал сам по себе? — предположил я тогда.
— Воистину умеренная доза коньяка способствует активизации умственного процесса! — отметил Альберт Павлович. — Ну в самом деле, Пётр: у тебя ведь полный расклад на руках! Неужто поведение господина Вдовца похоже на действия подготовленного вражеского агента?
Я ничего не стал отвечать, поставил пустую рюмку на стол и жестом указал на неё Ивану. Тот понял меня верно, налил, ещё и продемонстрировал этикетку.
— КВВК! Коньяк выдержанный высшего качества! Это тебе не три звезды!
Я приложился к рюмке, сделав совсем небольшой глоток, спросил:
— Альберт Павлович, может, хоть теперь введёте меня в курс дела?
Куратор отстранённо покивал, ушёл с рюмкой к диванчику и расположился там.
— А сам не хочешь рассказать?
Я пожал плечами.
— Полагаю, Вдовец убил Семёна и Леопольда, уничтожил результаты их исследований и похитил образцы бактерий. С помощью секретарши навёл нас на ложный след, ещё и воспользовался этим, дабы беспрепятственно выехать в столицу, но вы его переиграли и ликвидировали. Только почему-то отпустили сообщницу. И что с образцами?
Альберт Павлович улыбнулся.
— Не волнуйся, оригинальные образцы в надёжном месте. Полученное от тебя описание предельно упростило изготовление дубликатов.
— Значит, у секретарши подделки?
Иван Богомол кивнул.
— И наши зарубежные коллеги потратят очень много денег и ещё больше времени, пытаясь хоть что-то выжать из попавших в их руки образцов.
— О, да! — как-то совсем уж недобро улыбнулся Альберт Павлович. — Это была славная охота!
Я покачал головой.
— Вовсе нет. Всё это время вы просто гнали его на убой. Одного не пойму — почему сразу заподозрили Вдовца? Вот почему, а? И почему снова использовали меня втёмную? Только не говорите, будто я бы выдал себя! Не выдал бы!
Альберт Павлович в несколько медленных глотков опустошил рюмку, протянул руку, и Богомол наполнил ту вновь.
— Петя?
— У меня есть, — отказался я. — Ещё работать сегодня.
Куратор хмыкнул, вновь откинулся на спинку дивана и смежил веки.
— Почему. Почему. Почему. Слишком много почему. Не в моих принципах использовать доверенных людей втёмную, но в данном конкретном случае иначе было нельзя. Впрочем, обо всём по порядку! — Он посмотрел на меня в упор. — Эта история об одном чрезвычайно амбициозном деятеле, который как учёный ничего собой не представлял, но вот техническим специалистом был отменным, да и управленцем зарекомендовал себя не из худших.
Я кивнул.
— Слышал такое.
— Ну ещё бы! Вдовца отнюдь не за красивые глазки отправили в Айлу руководить подстройкой наших операторов на местный источник! — фыркнул Альберт Павлович. — До казуса с Герасимом Сутолокой к его квалификации не было никаких мало-мальски значимых претензий.
— Да и с тем случаем, как слышал, не всё так однозначно, — добавил раскрасневшийся после трёх рюмок спиртного Иван Богомол.
— Именно так. Инициатором нарушения процедуры выступил не он, — подтвердил Альберт Павлович, уколов меня каким-то очень уж внимательным взглядом. — Вдовца даже в Новинск отозвали не в наказание, просто слишком уж широкий простор открывал тот инцидент
