— Он хоть вообще рванет?
— Ну это само собой — даже если весь тритий заменится гелием, цепная реакция произойдет. Но штатной мощности, конечно, уже не добиться.
— Но на этот институт хватит хоть? Или как?
— На институт хватит — не сомневайся. Взрыв в любом случае должен получиться очень приличный. А если повезет — то посильнее чем в Хиросиме жахнет. Хотя опять же — это теория. Без практики. Будь тут одно плутониевое ядро, без усиления, все было бы более предсказуемо. А так… Трудновато было запихать в корпус снаряда столько всего. Хорошо бы на практике проверить, как оно все сработает, но ведь не проверяли…
Тоха, заворожено уставившись на круглый зеркально отполированный шарик, лежащий в самой обычной стеклянной пепельнице, не удержался, потрогал его пальцем. Поверхность была ощутимо теплой и это навело его на нехорошие мысли:
— Мужики. А это… Здесь радиация высокая?
— Детей у тебя уже не будет, — буркнул Синий.
Рощин, вообще ничего не сказал — обратился опять к прапорщику:
— Вы собирались из пушки им выстрелить?
— Ну не из рогатки же.
— Значит, с оружием знакомы хорошо?
— Нет. Но сталкивался. Думаю, прямой наводкой пульнуть смогу — там много ума не надо.
— Прямой наводкой?!!! — поразился Синий. — Прапорщик — да ты опытный камикадзе! Это ведь атомный снаряд, и взрыв будет атомным! Далеко ли ты пульнуть сможешь?
— Я знаю, — голос Онищенко был само спокойствие.
— Тогда на кой тебе целых два снаряда?!
— Мы уже вроде бы все это обсудили — снаряды нужны, чтобы их взрывать. Один снаряд — один взрыв; два снаряда — два взрыва.
— Прапор — если пульнуть атомным снарядом прямой наводкой, то до второго снаряда просто очередь не дойдет. Прямая наводка это дело такое — далеко не стрельнешь. Накроет же самого. Хотя… в принципе ведь заряд не стратегический…
— Господа артиллеристы! — вмешался Рощин. — Давайте подискутируете в свободное время. А сейчас надо вытащить снаряд наверх и заняться орудием. Прапорщик: пушка исправна? Стрелять сможет?
— Два года назад проверку прошла — стрелять способна была. Сейчас не знаю.
— Нда… Ну что ж — посмотрим.
* * *
Тоха топал за мужиками будто турист за экскурсоводами. Лысый, Юлька и пацан находились в таком же положении — офицеры, оказавшиеся в родной стихии военного объекта, вели себя здесь как рыбы в воде. Проходя мимо бесконечного ряда каких-то складов или, наверное, правильнее, боксов, Тоха не раз замечал в открытых или разбитых свинками воротах разнообразную боевую технику, но кроме "младших" никто на нее не таращился.
Прапорщик, остановившись у очередного бокса, указал на запертые ворота:
— Здесь.
— Ключи есть? — уточнил Рощин.
Онищенко без комментариев извлек из кармана отвертку, поковырялся в замке, со скрежетом его провернул. Интересно: может и замки в атомном хранилище открывались с такой же легкостью? Тоха бы не удивился — он уже понял, что реалии ядерных арсеналов не слишком походят на картины, увиденные в зарубежных фильмах.
За последние дни Тохе довелось повидать немало боевой техники. Он отлично рассмотрел БТР на мосту через Донец, вдоволь накатался на броне настоящего танка. У свинок видел самоходную гаубицу и зенитную установку. Из всего этого бронированного добра его разве что танк вчера впечатлил — стремно было увидеть его на узкой лесной дороге. Но если бы Тоха на той же дороге увидел то, что скрывалось в боксе, он бы без сомнения наложил полные штаны — даже сверху бы посыпалось.
Бывают пушки маленькие, бывают большие. А бывают ПУШКИ.
В боксе стояла именно ПУШКА.
Бронированная головастая гусеничная машина с туповатым вытянутым вперед лбом. Сзади, через весь корпус тянется ствол. Ствол впечатлял. Он даже далеко за корпус выходит — в самые ворота упирался. Еле поместился в бокс. На конце чехол надет, а жаль — хотелось бы оценить калибр. Хотя чего там оценивать, и так понятно — не мелкашка. Хорошо, что таких штук у свинок нет — наверняка одним снарядом девятиэтажку в воздух поднять может. Не говоря уже про ядерные боеприпасы.
Онищенко коротко доложил:
— Через месяц увезти ее должны были — стоит у нас законсервированной без движения уже не первый год. Никаких заказов под нее давно уж нет, только место занимает. Так что повезло. И позвольте поинтересоваться — как стрелять будем? Какая дистанция?
— Прямой наводкой точно стрелять не придется, — ответил Рощин. — В идеале надо бить с дистанции не ниже тридцати километров. Боюсь, ближе подбираться опасно.
Прапорщик, прикурив от бычка очередную сигарету (он, похоже, по два блока в день их выдувает), спокойно сообщил:
— Хреновая идея. Без пристрелки, без топопривязки, без метеоданных, без подготовленного экипажа. Легче с завязанными глазами в таракана плевком попасть.
— Я ему это и говорил! — вклинился Синий.
— Ну с топопривязкой вопрос вполне решаем, — заявил полковник. — Здесь картами запасемся, на них указаны топографические знаки. Даже без инструментов и спецов можно тупо поставить орудие на одном из них, координаты института снимем с той же карты. Синий — разве не сможешь рассчитать выстрел, имея координаты позиции и цели?
— Для начала надо хотя бы таблицы найти к этому орудию. Причем таблицы именно для спецбоеприпаса — именно этого: нового спецбоеприпаса. Я так понимаю, со старым у них обязательно должно быть расхождение по весу. Не верю я, что все у них одинаково. А уж дальше… Нет Рощин — я за тридцать километров стрелять не возьмусь. За такую идею в дурдом лет на пять закрывают — нормальный человек такое никогда не предложит.
Полковник выразительно уставился на прапорщика. Тот, пожав плечами, выпустил облако дыма, перекинул сигарету в другой угол рта, честно ответил:
— И я не возьмусь. Я и прямой наводкой не знаю, смог бы или нет. Я ведь с этой членовозкой сам не работал — только контролировал и учет вел. Да и давненько она не выходила из бокса. Нет полковник — не получится у нас из такой дали попасть.
— Плохо. Надо чтобы получилось — нас к объекту близко не допустят. Там тысячи свинок подступы охраняют. Надо бить издалека.
— Полковник — это невозможно. Орудие редкое — народу с ним немного работало. Специалисты по нему большой дефицит и в хорошие времена были, а сейчас их вообще нигде не найти. А сейчас нужны не просто специалисты — тут нужны уникальные люди. Надо хорошо знать матчасть — ведь она стояла тут два года как памятник. Наверняка ведь что-то по пути сломается, или вообще полетит на выходе из бокса. У нас постоянно случались мелкие поломки — на стрельбы специальная бригада артиллеристов и техников приезжала. Пушка ведь не новенькая — к нам после капремонта попала: что до этого у нее с электрикой серьезное произошло. Она тогда в Афгане успела пострелять, а там условия не курортные. Старушка… Да и отвинтить могли все что угодно — подворовывают у нас, как и везде… Неполадки с ней обязательно возникнут. И будет много вопросов по установке и наведению. Нет — не справимся мы. Я вообще знаю всего одного человека, который мог бы с такой задачей справиться без опытного расчета. И…
