– Что за комиссия, мой дирфакт? – спросил майор Йони.
– Полагаю, кто-то из инспекторского отдела генеральной ставки. Они, как говорят аборигены, снимут с нас стружку за то, что мы не шевелимся.
– Вы намекаете на провал операции по перехвату, мой дирфакт? – спросил капитан Кинвиторп, не так давно введенный в круг совещательной комиссии по случаю получения ранга фюрста.
– Я не намекаю, капитан, я констатирую факты. Мы потеряли несколько брейвов – не самых дорогих, но и не самых дешевых боевых единиц, потеряли двух кибберов, а это вершина творчества наших ученых и инженеров, чудеса техники и биоинженерии! Они стоят немалых денег, а такие офицеры, как майор Шанен, больше интересуются тонкостями процесса размножения аборигенских популяций. Зачем вам это, фюрст Шанен?
– Я полагаю, когда-нибудь нам это пригодится, мой дирфакт. – Шанен поднялся, его лицо сделалось пунцовым.
– Для чего это фиглярство?! – Целеширп указал пальцем на физиономию офицера. – Зачем вы меняете колористическую структуру кожных покровов? На кого рассчитаны эти аборигенские фокусы?
– Прошу прощения, мой дирфакт, прочеловеческая реакция вошла в мою привычку, я слыву самым человечным из наших офицеров.
– Сядьте, Шанен, – в сердцах махнул на офицера Целеширп, отметив про себя, что и сам ведет себя как человек, проявляет эмоции, машет руками и нервным жестом поправляет волосы.
«Мы все здесь постепенно сходим с ума», – подумал дирфакт и ужаснулся от мысли, что действительно переймет у людей все их манеры.
– Кроме брейвов и кибберов, мы потеряли первоклассных человеческих солдат. Как звали вашего сержанта, майор Йони?
– Клаузвиц, мой дирфакт, – пролепетал Йони, ожидая разноса.
– Вот, – дирфакт поднял к потолку палец, – Клаузвиц. Почему, Йони, почему, я вас спрашиваю, противник ускользнул от вас? Вы знаете, что у меня был нелегкий разговор с главой контрразведывательного управления в Тико? Эти ваши эксы, как говорят аборигены, навели там шороху. Убили нескольких его агентов и сбежали в Рион, попутно сбив ударный вертолет. В чем причина, я вас спрашиваю, Йони? Ответьте мне!
Йони вздохнул и, поднявшись, совершенно по-человечески пожал плечами.
– За Тико отвечать не могу, это не наша зона ответственности, но в столкновении с брейвами и кибберами противнику могло повезти, то есть сыграл роль фактор случайности.
– Но почему фактор случайности оказался на их стороне, а не на нашей? – продолжал наседать Целеширп.
– Не могу знать, мой дирфакт, – еле слышно пролепетал Йони.
– Что значит не могу знать? Вы фюрст или не фюрст?
Майор Йони не знал, что говорить, эти провалы и для него оказались полной неожиданностью.
– Есть одно соображение…
Все замерли и уставились на Йони, даже Шанен отложил блокнот с почти законченным рисунком раздетой человеческой особи женского пола.
– Есть одно соображение, правда, его высказал лейтенант Гарв.
– Что это за Гарв такой? Он хотя бы псевдофюрст?
– Нет, обыкновенный буц.
– Буц! Подумать только, полновесный фюрст собирается цитировать какого-то буца! – воскликнул Целеширп, снова забывая, что копирует поведение людей.
Он сел на стул, положил руки перед собой и добавил:
– Рассказывайте, что удумал этот буц…
– Мой дирфакт, он высказал предположение, что эти двое, которые ушли от погони, – не люди. Они такой же результат кибернетики и биоинженерии, как кибберы.
– Да? – Целеширп от неожиданности встал и прошелся по помещению, затем остановился у стены и оперся на нее спиной, раздумывая. Если все так, как предполагает какой-то там буц, то это снимает с него, дирфакта, ответственность за провалы. Против аналогичных кибберам модификаций особо не повоюешь. – Хорошо, – сказал Целеширп, возвращаясь за стол. – Садитесь, Йони.
Йони сел.
– Хорошо, что указывает на то, что они не просто подготовленные люди, а вариации кибберов?
– Они стреляют из кинетических пушек, – с места добавил Шанен.
– Допустим, но мы с вами недавно разбирали видеофайл, запечатлевший дуэль кибберов с аналогичными экспериментальными единицами противника. Там противник был повержен.
– Но вначале, мой дирфакт, противник уничтожил двух кибберов, – заметил капитан Кичтузал, слывший молчуном и тугодумом.
– Уничтожил, Кичтузал, уничтожил, но он открыл огонь из засады, и оба удачных выстрела сделал первый стрелок, у второго сноровки уже не хватило.
Все замолчали. Целеширп посмотрел на Йони, а тот вдруг хлопнул себя по коленям.
– Ну, майор, что вы там придумали?
– Мой дирфакт, при разборе ситуации на месте боя возле Снежных гор выяснилось, что кибберы первыми открыли огонь и при этом не добились результата. Противник стрелял после них, и оба киббера были уничтожены.
– Та-а-ак, – протянул Целеширп, начиная понимать. Вот она, недостающая деталь, – «кибберы первыми открыли огонь и при этом не добились результата». Следовательно, они столкнулись с боевыми единицами, значительно превосходящими их в эффективности боевого применения.
– Похоже, вы и ваш буц – лейтенант Гарв – недалеки от истины, – сказал Целеширп. – Шансов у наших кибберов было немного, что уж говорить о брейвах или даже человеческих солдатах… Значит, нужно все это указать в вашем отчете, его от меня уже требуют. Полагаю, на этом мы можем закончить наше совещание.
Целеширп выглядел повеселевшим.
– Кстати, Шанен, мне кажется, я понял, почему люди так часто делают секс, используя при этом противозачаточные средства. Казалось бы, нелогично проводить акт зачатия и этому же зачатию препятствовать.
– Нелогично, – согласился Шанен.
– А ответ прост: в тех случаях, когда люди применяют при делании секса противозачаточные средства, они – тренируются.
– Тренируются?
– Вот именно. Проводят регулярные тренировки, чтобы в нужный момент без задержки приступить к размножению, не допуская досадных технических ошибок.
– А ведь верно, – подал голос капитан Кичтузал. – У нас с супругой номер двести пятьдесят четыре никак не получалось создать маленького буца, а если бы мы чаще тренировались…
– Вот видите, есть, оказывается, у аборигенов нечто такое, чему нам стоило бы поучиться, – сказал Целеширп.
– Да, – поддержал Шанен. – Мы могли бы ввести на Дифте курение.
– Интересно, как бы ты поддерживал горение в разреженной гелиевой среде? – усмехнулся Йони, который слыл образованным офицером.
– Ладно, переносить курение на Дифт вовсе не обязательно, мы и так набрались слишком много всяких человеческих пороков, – заметил Целеширп.
– Это благодаря хорошему форматированию под окружающую среду, – сказал Шанен. – Мы можем есть пищу, пить жидкости, делать секс и смотреть фильмы.
