Спустя полминуты джип уже мчался по закоулкам города. Тони пересел вперед – к Морану и водителю, а пленница сидела, плотно зажатая между Джимом и Синицей. На ухабах ее бросало из стороны в сторону, и она норовила улечься на Джима. Однако его это уже не трогало. Посмотрев на Джеки еще раз, он попытался вызвать в себе хоть какие-то из прежних ощущений, но тщетно, он окончательно излечился.
Этой ночью Джиму не спалось, несколько раз он вскакивал с кровати и выхватывал из-под подушки пистолет – в дальнем углу возле двери ему мерещился чей-то силуэт, пристально смотревший на Джима и гипнотизировавший его взглядом.
Дважды Джим зажигал свет, ходил выпить воды, но наваждение не покидало его, так что приход Федора, игравшего роль местного будильника, он воспринял как освобождение от затянувшегося кошмара.
– Утро уже, – сказал Федор.
– Да, я понял.
Джим сел и растер руками лицо.
– Иди завтракать, нам нужно ехать.
– Куда?
– Там узнаешь.
Джим пожал плечами: нужно – значит, нужно, ему не впервой играть в загадки.
– А Тони?
– Он уже на кухне, говорит, не спалось сегодня.
– Хорошо, сейчас приду.
Наскоро умывшись, Джим постоял перед зеркалом, стараясь, как учил Инструктор, увидеть себя всего разом. Конечно, для этого больше годилось зеркало, где человек мог видеть себя в полный рост, но за неимением такового Джим смотрел в половинное и пытался «собраться».
Темные круги под глазами, несколько легких порезов на скулах. Джим смотрел на свое отражение и не узнавал себя, это был совсем другой человек.
На просторной кухне сидел Тони и поедал какую-то клейкую кашу. Старые синяки с его лица еще не сошли, а он уже заработал несколько новых. Его нос и губы распухли.
– Что так смотришь? Плохо выгляжу?
– Да нет, – пожал плечами Джим, садясь к тарелке с остывшей кашей.
– Я не выспался, все кошмары какие-то мучили. А ты как?
– Тоже не очень. Перенервничал. Не знаешь, куда нас повезут?
– Нет, все хранят таинственное молчание, но оружие приказано взять.
– Что это за каша? – Джим с сомнением поковырял ложкой студенистую массу.
– Овсянка.
– Вчера то же самое называли перловкой.
– Перед рассветом наблюдал, как возле забора во дворе что-то откапывали…
– Ну я же ем! – Джим ударил по столу ложкой.
– А еще видел, как приехал Готлиб. Харя у него была довольная.
В кухне появился Федор.
– Пора.
– Уже идем. – Джим поднялся, так и не притронувшись к еде. – Оружие брать?
– Да, возьми.
Они спустились во двор в тот момент, когда Тапильский и Билли закидывали в багажник второй машины большой пластиковый мешок.
– А где Моран? – спросил Джим у Федора.
– Они с Готлибом уже уехали.
– Мы поедем за ними?
– Да.
За рулем джипа оказался его бессменный водитель – Стас. Он выглядел столь же невозмутимым, что и накануне. Рядом с ним сел Федор, Джим и Тони – сзади. Остальные разместились во второй машине.
На этот раз ехали по незнакомому маршруту. Немного попетляв, машины свернули на запад, к городской окраине. Потянулись промышленные зоны, бетонные узлы, складские ангары. Дорога становилась все хуже, скоро позади остался даже разбитый асфальт, и автомобили запрыгали по колдобинам грунтовой дороги.
Ехали минут сорок, миновали лес, заросшие жесткой травой холмы и наконец выкатились в небольшую долину. Вдалеке виднелось озеро, а слева возле рощи стоял уже знакомый Джиму и Тони серый микроавтобус – в нем привозили к кинотеатру Джозефа.
Когда подъехали ближе, Джим узнал Морана, чуть дальше, глядя на озеро, стоял Готлиб, рядом с ним трое сотрудников из дома-тюрьмы, где содержали почетного пленника – майора Вагнера.
Джип остановился, Джим и Тони вышли на воздух – дышалось здесь хорошо.
– Это все от озера! – вместо приветствия сообщил Моран. – Сколько бываю здесь, не перестаю удивляться, как свежо и хорошо на его берегах.
– Что мы здесь делаем, сэр? – спросил Джим. Ему не нравилось это представление для двух человек.
– Я хочу поблагодарить вас за отличного пленника, он оказался на редкость разговорчивым.
– Она… заговорила? – спросил Джим, слегка удивившись.
– Она говорила и не могла остановиться, он сдавала всех, кого знала и о ком хоть раз слышала. Полиция, мэрия, налоговые службы – везде, где имелись люди Тильзера, с которыми она контактировала, все они теперь у нас в архиве. Она даже рассказала, как убила нашего сотрудника Леера.
– Она объяснила, зачем это сделала?
– Да. Он оказался крепким парнем и не поддался на ее чары. Поняв, что он ее раскусил, она свернула ему шею. Потом принялась за Джозефа, этот был ей по зубам, он рассказал про меня, про нашу организацию, к счастью, он не так много знал, да вдобавок помешался от любви, так что больше наговорил всякой дребедени, чем реальных фактов. Например, сказал, что у меня есть колбасный завод. К сожалению, ваша девочка была всего лишь орудием, пусть и непревзойденным по своей эффективности. Исполнителем высокого класса. Никаких стратегических сведений ей не сообщали, только отдельные тактические вопросы, без которых невозможно было участие в операциях. За свою карьеру она уничтожила четыреста тридцать два человека, у нее отличная память, всех их она помнила по именам, полная исповедь теперь лежит в архивах отдельным файлом.
– А что с Джозефом? – перебил Морана Тони.
– Он умер.
– Они успели убить его?
– Ничуть не бывало, он умер от истощения. Во время взрыва в зале его всего лишь поцарапало кусками штукатурки, он жил еще какое-то время, бредил, пока его везли на «Скорой помощи», но в больнице во время первичного осмотра умер.
– Подумать только, – покачал головой Джим, невольно примеряя эту ситуацию на себя.
– Нет, не думаю, что с вами могло случиться подобное, – угадал его мысли Моран. – Вы ведь были под присмотром ваших товарищей, вы питались, а наш дурачок отказывался от еды. Чему же тут удивляться?
– Что еще она сказала? – спросил Джим, полагая, что дикарка могла говорить о нем.
– Она сказала, что их руководство знает о готовящейся с нашей стороны большой операции и решило во что бы то ни стало выяснить подробности. Времени у них было мало, поэтому решили применить простое и действенное оружие – Эмми.
«Джеки», – мысленно поправил Морана Джим.
– Но поскольку информационный канал не налаживался, последовал приказ – всех, кто подозревался в сотрудничестве с отделением «Р», попросту уничтожать. Действие тупое, но не лишенное смысла. Если выбить из нашей организации десяток-другой опорных фигур, тыловая поддержка операции окажется под вопросом.
