– А вы бы ушли? – скучным голосом осведомился командир.
– Не факт, – вынужден был признать я. – Но вы даже не попытались!
– Чрезвычайные обстоятельства, – сухо проронил он. – Больше я вам ничего объяснять не уполномочен.
– А сейчас что изменилось? Одно нажатие спускового крючка – и проблема решена! Ведь друг мой уже мертв.
– Я знаю. Это сделали мы.
– Ага. Вполне в вашем стиле. Без разговоров изрешетить человека пулями…
– Довольно! – прервал он мою речь. – Не в свое оправдание говорю, но это был уже не ваш друг.
– А кто же? – для порядка спросил я, уже зная ответ.
– Что-то… Иная сущность.
– Одержимость, да? Голову склоняет набок, глаза темные, и хрипит, будто у него ангина?
Командир вздрогнул.
– Именно. Сталкивались с таким?
– Приходилось. Мы его называем Черным Сталкером.
– И выжили? – Изумление на миг вспыхнуло и тут же погасло в его глазах. Видимо, сработала привычка к самоконтролю.
– Нет, знаете ли, помер, – рискнул огрызнуться я. – А с вами зомби разговаривает.
– Значит, везучий.
– Не сглазьте, – поморщился я. – Мое везение – вопрос сложный и неоднозначный. Вот сейчас, например, вы держите меня под прицелом. Только непонятно, чего ждете? Там, на Добросельской, вы стреляли, не заморачиваясь переговорами.
– Вам так не терпится умереть?
– Просто хочу прояснить для себя ситуацию.
– Понятное желание. Ну, хорошо. Признаю: наши действия там были моей ошибкой. А сейчас…
– …я вам для чего-то понадобился.
– Понадобились. Мне нужно проникнуть в эту церковь.
– И что мешает? Вперед – цель рядом!
– Полагаю, что без вас мне туда не попасть.
– С чего вы взяли?
Он пожал плечами.
– Во-первых, вы – кандидат.
– Мне уже приходилось это слышать, но я понятия не имею, о чем речь.
– Кандидат в фавориты Кочевницы, – неохотно произнес он.
Фээсбэшнику не нравился тот поворот, который принял наш с ним разговор. Хоть его оружие и смотрело мне в лоб, он упускал инициативу и вынужден был искать компромиссы. Я был ему нужен совершенно определенно, и этим следовало воспользоваться, чтобы получить максимум информации. Главное – не перегнуть палку, иначе его палец на спуске может ненароком дернуться. Ведь по большому счету, существовала альтернатива мне в лице «геолога». Знает ли он об этом? Скорее да, чем нет. Но «геолог» здесь пока отсутствует, а я – вот он. Так что сперва командир попытается разыграть мою карту.
Я между тем продолжал потихоньку приоткрывать свое сознание для ментального контакта. Но Кочевница пока выжидала. Тоже слушала наш разговор? Значит, надо его продолжить.
– Вот как? – Я не стал включать дурака и делать вид, что безмерно удивлен: это выглядело бы фальшиво. – Очень интересно! Я не набивался, конечно, но…
– Не набивались? – с кривой усмешкой перебил меня он. – Мне так не кажется. Иначе чего ради вы пришли сюда? Тоже ведь за Ней, или… – В этот момент на него либо снизошло озарение, либо он талантливо его сыграл. – Ну, конечно! Как я сразу не догадался?! Вы здесь из-за другой дамы, тоже весьма непростой, но зато вполне человеческой природы. И она сейчас там. – Фээсбэшник мотнул головой в сторону храма.
Ну, вот и все – он припер меня к стенке и знает это. И все же я сделал последнюю попытку:
– Не понимаю…
– Все вы понимаете, не прикидывайтесь! – Командир даже поморщился. – Агнешка Томаховская – еще один кандидат, и она в церкви. Вы пришли за ней. Замечательно!
– Что именно?
– То, что у нас теперь практически нет конфликта интересов. Вы помогаете нам зайти внутрь и забираете свою девушку. Она открыла рот на такой кусок пирога, который ей в жизни не прожевать. Вы уговариваете ее уйти отсюда для ее же блага, и мы вас обоих отпускаем, после чего вы покидаете Зону. А Кочевницу оставляете нам.
В его словах было разумное зерно (в частности, про кусок пирога), и с этим я готов был согласиться, но вот последняя фраза…
– А вы уверены, что Кочевницу можно «оставить» кому бы то ни было, если она сама этого не захочет?
– Это уже вас не должно волновать. Если вы исчезнете, мы с ней разберемся.
Я достаточно хороший физиономист, чтобы просекать блеф, даже талантливый, с полпинка. А командир сейчас блефовал по-черному. Нечем ему разбираться с Кочевницей, если, разумеется, он не заключил сделку с «геологом». Уйти вместе с Агнешкой и забыть про весь этот кошмар еще недавно казалось мне чуть ли не идеальным итогом моего похода. Теперь же я сомневался, что Кочевницу можно оставлять таким людям, как «геолог» и этот фээсбэшник: справятся они с нею или нет, в любом случае дальнейшие перспективы рисуются безрадостные. Но что делать?
Мне стало холодно. А в голове постепенно нарастала какая-то странная легкость, будто ее гелием накачивали. Что это? Кочевница? Ей надоело слушать? Контакта как такового не получалось: аномалия со мной не говорила. Сама она скорее всего не могла, но в ее распоряжении куча фантомов, которые в состоянии объясниться по-русски. Но говорить аномалия пока, видимо, и не хотела, зато я ощущал, что меня понемногу начинают как бы препарировать на ментальном уровне. Не самый лучший вариант, поскольку я параллельно вынужден говорить с фээсбэшником и не могу достаточно надежно контролировать, что показывать Кочевнице, а что нет. Ее однозначно разозлили планы спецслужб, но и мои истинные цели (если будут ею раскрыты) тоже вряд ли приведут ее в восторг, и тогда нам всем тут кранты!
Значит, от фээсбэшников следует отвязаться как можно быстрее. Как? Есть варианты. Теперь есть. Командиру, допустим, можно мозг сжечь, а со вторым я и так справлюсь. Конечно, у обоих пси-блокираторы, но если они работают уже давно, то практически выдохлись, а потому толку от них чуть. Может получиться. Простите, ребята, но теперь помеха уже вы. Ничего личного, хоть вы и стреляли в нас на Добросельской…
– Э-э, командир, – впервые заговорил толстый, – фиксирую нарастание пси-активности. Не исключено, что это из-за него.
Глаза фээсбэшника зло прищурились, и пистолет, который он начал было опускать, надеясь на мирный исход переговоров, тут же вновь поднялся и теперь смотрел черным зрачком дула мне в лоб.
– Вы что это задумали?! С нами ваши псионические штуки не пройдут, ясно? Сейчас идете со мной, и без дураков! Иначе умрете и вы, и ваша подружка! У меня хватит взрывчатки, чтобы этот храм с землей сровнять! И если вы думаете, что я не посмею это сделать, то ошибаетесь: еще как посмею! Возьму грех на душу, пусть и пожалею потом, но вам от этого легче не станет, ясно?! Все, торговля кончилась – делайте что сказано!
– Хорошо, командир, хорошо. – Я спешно поднял руки ладонями вверх.