— Ну, что же, — сказал Бестужев. — Раз здесь у нас все, надо улетать отсюда. Сначала я заброшу тебя на Тоболях, — он взял Аню за руку, — а тебя, — он перевел взгляд на Страгона, — на Красноармеец. А я уж отдохну потом, потому что где-то еще гуляет Хлуднев.
Поднявшись в воздух, Артем связался с Незвановым и доложил об устранении угрозы. Директор не мог ничего сказать о беглеце, потому что ни одна из посланных в погоню групп еще не прислала посыльного. А это значило, что никто даже не напал на его след.
— Примерно через час я вылетаю на его поиски, — сказал Бестужев и отключился.
Приземлившись на Тоболяхском аэродроме, он, поддерживая под локоть, в сопровождении любопытных взглядов отвел Аню домой, напоил горячим чаем, уложил в кровать, поцеловал и ушел, пообещав вернуться сразу, как только справится с делами. Сам он крепился из последних сил, еле передвигая ноги от усталости. Все-таки борьба с бесами — занятие не из легких, подумал он, усмехнувшись про себя.
Вернувшись на аэродром, Артем снова поднялся в воздух. Похоже, он отдал старику всю энергию без остатка, потому что временами накатывала такая слабость, что перед глазами начинали плыть круги, и только уроки психотренинга бывшего командира Павла Шевцова помогали ему удержаться в сознании и не всадить машину на полном ходу в сопку.
На галечной косе, где Бестужев оставил Страгона, того не оказалось, и он решил, что старик пошел побродить по лесу, тем более, тот намекнул, что некоторые деревья при прикосновении к ним быстро восстанавливают утраченные силы. Он даже показал, какие именно, нарисовав на земле дубовый лист, и посетовал, что такие деревья здесь не растут.
На всякий случай Артем сделал круг над лесом, никого там не увидел и повел дельтаплан на посадку. Пока находился в воздухе, не чувствовал ничего особенного, но как только двигатель заглох, под ложечкой зашевелился червячок тревоги. Ну, не мог Страгон, услышав треск двигателя, не выйти к нему навстречу!
Бестужев выпрыгнул из гондолы, вытащил «наган» и внимательно осмотрелся. Вокруг не было заметно ни малейшего шевеления. Если кто-то и прятался где-то неподалеку, то он мог быть только за кустами жимолости, где они с Аней вчера спугнули медведя. Господи, подумал он, а кажется, что прошло уже сто лет! Артем сделал шаг к кустам, и тут оттуда раздался голос, который он сразу узнал.
— Бросай волыну! — Хлуднев больше не скрывался. Он вышел из-за куста, одной рукой держа за шею бледного, как смерть, Страгона, а другой упирая ему в шею узкий длинный нож. — Бросай поближе ко мне! Даже если ты выстрелишь в меня, я успею проткнуть ему глотку.
Но почему Хлуднев не стреляет сам? Ведь при побеге он забрал оружие убитого охранника! Или он задумал что-то хитрое?
— Артем, стреляй! — прохрипел старик. — Я прожил свое, а он не должен жить! Он уже не человек!
— Попробуй, выстрели! — бандит усилил нажатие, и из-под лезвия по шее старика стекла струйка крови.
Значит, револьвера у него нет. Бестужев понял, что если он отдаст оружие Хлудневу, то они со Страгоном проживут не больше нескольких секунд. Но он уже вошел в боевое состояние, сжал в маленький комок и отбросил в сторону усталость, просчитал сотни вариантов и принял единственное верное решение.
— Далеко, — с сомнением сказал он. — Не доброшу.
— Ты уж постарайся, — ухмыльнулся Хлуднев. Ощущение собственного могущества захлестывало его, и он был уверен, что Бестужев сдался. — А не докинешь — подберу, я не ленивый. Только оставайся на месте, иначе…
— Хорошо, лови! — и Артем метнул «наган».
Если бы он выстрелил, Хлуднев наверняка успел бы всадить нож старику в горло, пусть даже после этого пуля влетела бы ему в голову. Но такого броска он не ожидал. Наган, просвистел в воздухе, как метательный снаряд, и врезался в руку, в которой Хлуднев держал нож. Бестужев мог сразу убить бандита, направив снаряд ему в голову, но опасался, что в конвульсии тот успеет задеть ножом старика. А так тяжелый револьвер отбросил его руку в сторону. Взвыв от неожиданности и боли, Хлуднев выронил заточку, выпустил старика и на какую-то секунду потерял соображение. За это время Артем успел несколькими длинными прыжками преодолеть две трети расстояния, отделяющего его от Хлуднева. Он не экономил силы, потому что знал — схватка не продлится долго. Это в кино бойцы дерутся долго и красиво, нанося друг другу такие удары, после любого из которых противник должен бы упасть замертво, но он поднимается и продолжает бой, даже не растрепав прически. А в реальной рукопашной схватке, в которой ты обязан уничтожить противника, имеющего ту же задачу, дело решает один удар, и все кончается в считаные секунды.
Хлуднев увидел несущегося на него врага, бросил взгляд на отлетевший в сторону револьвер и, поняв, что не успеет, принял стойку. Артему хватило мгновения, чтобы определить — противник мастерски владеет всеми подлыми приемами, выработанными целыми поколениями урок, отточенными на бессловесных зоновских мужиках. Но Хлуднев не знал, что эти приемы, наравне с другими, входили в систему подготовки группы спецназа, где проходил службу Бестужев.
Артем сделал обманное движение ногой, обозначая удар в пах, и одновременно обрушил сокрушительный удар костяшками пальцев левой руки, направленный в горло противнику. Но тут произошло то, чего он меньше всего ожидал. Войдя в боевое состояние, Бестужев двигался вдвое быстрее любого другого человека, но Хлуднев сумел отреагировать и подставил под летящую со скоростью копья руку Артема свой локоть. Было полное впечатление, что рука врезалась в камень. А в следующий момент он едва успел укрыться плечом от удара, который заставил его метра три катиться по земле. На лице Хлуднева появилось торжествующее выражение. Расставив руки, он не спеша двинулся в сторону противника. Артем заглянул в его глаза, горящие фанатическим огнем, и понял, что помочь ему может только чудо. В запасе у него оставалось последнее средство, которому командир обучал даже не всех в отряде. Овладеть им, говорил он, могут только люди, способные ввести себя в особое состояние духа, которое дается далеко не каждому. Войдя в него, боец был действительно способен творить чудеса. Но пробыть в таком состоянии человек способен не больше десяти-пятнадцати секунд, а потом резко теряет силы, а часто и сознание. Не успел победить за отпущенное тебе время — значит, погиб.
Хлуднев был уже совсем рядом, когда Артем, резко отпружинив от земли, взметнулся в воздух и нанес двумя ногами сильнейший удар ему в грудь, отчего тот со всего маху хряснулся затылком о землю. Не теряя ни секунды, Артем подскочил к нему, чтобы нанести завершающий удар локтем в грудину, который должен был остановить сердце, но, зацепив краем глаза лицо Хлуднева, остановил руку в нескольких сантиметрах от цели. Глаза упавшего противника закатились, и Бестужев понял, что все кончено. Хлуднев упал головой прямо на россыпь небольших, но острых камней, и один из них проник глубоко внутрь черепа…
