— Погоди, ты не так понял — у нас тут вроде как сеанс терапии. Скоро закончим. — я постарался доброжелательно улыбнуться, отговорив непрошенного гостя от ненужных действий. Но тот, видимо, долго терпел перед тем, как выскочить на разборку, и успокоить его словами не удалось:
— Терапия? Да вы нам сейчас общагу разнесете! Пошли вон, и оставьте парня в покое — у него командир погиб!
Я стиснул зубы, начиная заводиться — этот кретин откуда-то узнал кое-какие детали нашего путешествия, и, само собой, без должного пояснения, интерпретировал их по-своему.
— Слушай, все было совсем не так, как ты думаешь. Иди-ка лучше прогуляйся на пол часика, пока мы разбираемся с нашими внутренними делами! — только ответив ему, я понял, что чересчур увлекся контролем Ауры, и упустил из виду демона внутри себя, который первым делом, по своему обыкновению, принялся рычать на всех вокруг. Само собой, стоящего передо мной на взводе Офицера такое обращение не могло оставить равнодушным — его зрачок расплылся по всей поверхности глаза, превратив глаза в черные омуты, а губы исказила злобная усмешка:
— Да кто ты такой, щенок, чтобы говорить мне, что делать?! — он протянул ко мне руку с очевидным намерением схватить меня за грудки и…не знаю…вышвырнуть в окно? Это мне уже совсем не понравилось — в эту минуту решался вопрос о согласии Петра на становление моим Миньоном, и если этот нонейм Офицер запорет нам операцию…
- «СТОЯТЬ! РАЗВЕРНУЛСЯ! ПОШЕЛ НА ВЫХОД!»- не думал, что первым объектом для испытания ментальной атаки станет другой Офицер, но… Вломив побелевшему мужику мощным импульсом, я продублировал его вербально, протолкнув следующие один за одним приказы сквозь стиснутые зубы:
— Встал смирно, развернулся и пшел отсюда куда подальше! Не суйся, если не хочешь крупных неприятностей, мудак! — вашу мать, не вышло решить проблему миром. А вообще — сам виноват — должен был предусмотреть, что Андрею не хватит одних только слов, и ему придется надавить на Петра — так что теперь вполне закономерно расхлебываю последствия своей лопоухости.
— Чего стоим, кого ждем? Я сказал — ПШЕЛ! — я толкнул указательным пальцем замершего с протянутой рукой Офицера в лоб, приводя того в чувство — неужели переборщил с давлением? Элла предупреждала, что ментал — дело тонкое, и дело вполне может окончиться психологической травмой…но мужчина отмер, развернулся на пятках и быстрым шагом двинулся вдоль коридора, бормоча себе под нос ругательства. Ладно, проблемой меньше…
И только я подумал о том, что все устаканилось, как сразу несколько дверей отворились, и в коридор выглянули новые искатели справедливости, защитники, блять, униженных и оскорбленных. Ну что за… И идиоту понятно — после того, что каждый из них только что ощутил, ни о каких мирных речах речи быть не может… Вашу мать, надеюсь, Маршалл с пониманием отнесется к тому, что я собираюсь делать.
Я ускорил восприятие до максимума, и обратил на себя Радужную броню, которая в ту же секунду заиграла на мне едва заметными искрами всех цветов — такая тут была концентрация энергии из-за присутствия множества Офицеров. Я медленно выставил руку перед собой, и отрицательно покачал пальцем, стараясь скопировать жест парня из жидкого металла во втором «Терминаторе». Правда, я еще постарался вложить в него столько угрозы, сколько мог: только страх способен остановить этих любопытных от вмешательства:
— Не стоит нам мешать.
Ага — на лицах гостей начинает появляться понимание ситуации: неизвестное заклинание с явным магическим элементом, созданное за несколько секунд, без дефектов… Поневоле задумаешься — а стоит ли гнуть пальцы перед таким персонажем, которому, видимо, еще и на правила о ненападении на территории Центра плевать. Отморозок, одним словом.
Двери одна за другой закрылись, и я остался стоять в коридоре в гордом одиночестве. По спине пробежала капля пота — против пяти Офицеров я ничего не смогу сделать…даже я. Броня не выдержит одновременного залпа даже двух «лазеров», так что моя авантюра висела на волоске. Да о чем я вообще говорю — не собирался я сражаться!
— Денис, ты…ты чего это? — я настолько ушел в себя, что не заметил приближения Андрея, из-за спины которого угрюмо выглядывал лежащий на кровати Петр. Наши взгляды пересеклись, и я замер — если сейчас он откажется от сотрудничества, то на нем можно ставить крест. Пан или пропал. Не думаю, что в моем взгляде после всех этих «коридорных» войн можно было обнаружить что-то, кроме злобы и давящего ЭГО, но…инвалид все же нашел там что-то. Он опустил глаза, и весь обмяк:
— Ладно… Уговорили…
С плеч будто гора упала — он согласился! Первый — самый сложный шаг был сделан!
— Петр, ты не пожалеешь. — я шагнул в мрачную комнату, и встал перед ним на одно колено, притушив свою бушующую Ауру:
— Я помогу тебе всем, чем могу. Своих не бросаю! — от столь неожиданно скорой развязки нужные слова никак не находились, и я внутренне поморщился на высокопарность последней фразы. Но собеседнику она пришлась по душе — он протянул ко мне лопатообразную ладонь:
— Только попробуй оступиться — и я тебя прикончу.
Сглотнув — как бы это не Договор сейчас заключался — я решительно пожал ее:
— Принято!
Ко мне протянулась тонкая ниточка — за долгое время у меня появился новый Миньон…но он один стоил пятерых.
— Тогда…не будем откладывать в долгий ящик, — я кивнул на две культи под одеялом, — однажды я был в гораздо худшем положении, и все равно справился. И ты справишься — я помогу.
По связи между нами, пока еще неуверенной и слабой к нему пошел поток энергии, в которую я вкладывал свои знания и догадки — в основном второе, относительно замещения демоническими материалами поврежденных или отсутствующих частей тела. Даже не так — не просто информацию — а готовую программу по их замещению. Самостоятельно Петр вряд ли справится с этой задачей, но с помощью Камня Душ я рассчитывал на многократное ускорение процесса. Андрей тихо вышел в коридор, притворив за собой дверь — теперь к нам если кто и сможет войти — так только этот мифический всемогущий Маршалл. Кстати — он не прервал мой беспредел, так что…надеюсь, больше проблем местные жители нам не доставят — радужная пленка растворилась на поверхности моей Ауры — нужда в ней отпала.
Самая большая проблема состояла в слабеньком канале, связывающем меня и Петра — приходилось работать с крайней осторожностью, дабы не повредить ее.
Я услышал, как изменилось дыхание пациента — он откинул в сторону покрывало, под которым были спрятаны его обрубки: сейчас давно зарубцевавшиеся раны открылись, и с них на постель сочилась какая-то слизь. Именно она была той основой, из которой я намеревался слепить Петру новые ноги. Проблема была в том, что Камень Душ мог сформировать мои ноги, так что приходилось перед началом процесса возиться с практически ручной «лепкой». Но процесс шел…
