Ле Горш что-то крикнул на наминийском. Пространство перед белым слоном мгновенно очистилось. Командир наемников щелкнул пультом. Пыль, потревоженная тысячью ног и еще не успевшая осесть, вспыхнула бледно-розовым пламенем. С легким гудением вырос трехмерный экран.
– У нас есть несколько беспилотных индикаров-разведчиков, – пояснил Ле Горш.
По экрану пробежала нервная рябь. Перед ними замелькали сначала нечеткие кадры. Тысячи людей в униформе ВБС готовились к бою. Их глаза были пусты. В руках они сжимали тяжелые бластеры. Самарин не мог оторвать взгляда от экрана. Перед ним была целая армия его двойников. Тысячи самариных сосредоточенно выполняли чьи-то неслышные команды. Одни тащили ящики с каким-то вооружением, другие устанавливали минометы, третьи молча двигались в заданном направлении.
– Что за черт! – Ле Горш выглядел ошеломленным. Откуда столько людей. Кто эти близнецы?!
Его цепкий взгляд быстро нашел посеревшее лицо Самарина.
– Что все это значит?!
– Ускоренное клонирование. Они воспользовались матрицей Самарина. Это что-то меняет, генерал?
– Это меняет все! Нашему преимуществу конец. Видите, вон те дымы, за дальней колонной солдат, – палец Ле Горша пытался умчаться за горизонт, – Это танки, сэр. И в них сидят эти самые ускоренные клоны. Судя по маневрам, которые они совершают, сейчас мы подвергнемся жестокой атаке. В лоб. Ни отступить, ни перестроиться мы не успеем. Я думал, что у них еле хватит людей на оборону. Моя разведка еще час назад именно это и сообщала. Как они успели изготовить это полчище и перебросить его сюда?
– Примем бой, – закричал снизу Харпер.
– А куда мы денемся, – мрачно отреагировал Ле Горш, – сейчас мы примем такую порцию боя, что больше и не надо. Готовьтесь умереть достойно.
Наминиец, внезапно опомнившись, бросил служившую ему оружием кочергу, и с дикими воплями бросился мимо слона в оставшееся позади пространство. Остальные продолжали завороженно смотреть на кажущееся хаотичным и одновременно нечеловечески упорядоченное движение на экране. Из ступора онемевших людей вывел слон, который задрал хобот, протрубил что-то нечленораздельное и, наклонив голову, бросился прямо на экран. Изображение дернулось и разлетелось на миллионы искр, розовые ветки на мгновение облепили белую шкуру животного и тут же исчезли. Ле Горш досадливо щелкнул кнопкой на пульте.
– Остановите слона! – крикнул он, осознавая невозможность выполнить эту команду. Слон атаковал невидимого противника, глаза его налились кровью. Казалось, что он обезумел. Уже через минуту слон вынес седоков в авангард войска. Наемники, увидев колышущийся впереди штандарт главнокомандующего, устремились вослед, выкрикивая боевые кличи на сотне разных языков и диалектов. Танки, индикары, «капсы», люди, верблюды, лошади – все неслись навстречу неминуемой гибели.
Противник не был ошеломлен этой спонтанной атакой. Шквальный заградительный огонь из автоматов, электрических турелей и тяжелых бластеров вкупе с артиллерийским обстрелом в считанные секунды уничтожил авангард. Танки взрывались, как просроченные консервы, выплевывая останки тел водителей, наводчиков и стрелков. Индикары падали сверху перезревшими, обугленными сливами. Верблюды и лошади разбегались в стороны, сбивая людей и ломая ноги о покореженную горящую технику. Только слон оставался невредимым. Посреди грохота битвы он внезапно остановился и стал осматриваться, как бы пытаясь сориентироваться и отыскать ту конечную цель, к которой он стремился. И в этот момент небо стремительно потемнело, наливаясь чем-то тревожным и фиолетовым. Гром перекрыл залпы орудий, и хлынул ливень. Яростный колючий душ бушевал не больше минуты. Затем непомерно огромное солнце ослепило сражающихся и гибнущих, и небо снова заволокло черным. Стрельба, удивленная капризами природы, на мгновение стихла. Люди непроизвольно задрали головы. Воздух наполнился отвратительными звуками. В небе металась невероятно огромная стая ворон. Суеверные урканцы повалились на колени, призывая мать Асуну отпустить им последние грехи.
Ле Горш пытался что-то сказать Трэшу, одновременно выбираясь из башенки. Трэш вцепился в подлокотники кресла и судорожно всматривался в горизонт. На них летела лавина клонов Самарина. Они двигались молча, ведя редкий прицельный огонь. Ле Горш, наконец, слез со слона и куда-то исчез. Перед слоном в поле зрения Трэша появился Харпер. Он стрелял из большого старого пистолета с длинным стволом. Харпер тщательно метился и аккуратно нажимал на спусковой крючок. Сильная отдача швыряла старое тело назад. Он уже уложил трех самариных в непосредственной близости от слона, который оставался белым островом среди бушующего моря хаки, сизого дыма и перекошенных лиц. За спиной Харпера, раскинув в растерянности руки, стоял Самарин. Он видел уже сотую собственную смерть. Ежик волос, успевший покрыть его череп с того времени, как его так бесцеремонно обрили, теперь серебрился, что явилось закономерным итогом всех предыдущих событий.
Самарина довольно грубо оттолкнул Ле Горш. Трое человек выкатили короткоствольную пушку. Толстое рыло смотрело на клонов с тупым бесстрашием бультерьера. Ле Горш что-то прокричал, махнув рукой. Из ствола вырвался огненный шар. Воя на низких тонах, он понесся на противника, медленно набирая скорость. Внезапно вой прекратился, и шар разлетелся на тысячу черных осколков, которые принялись рвать и кромсать приближающиеся тела. Ужасная картечь, выстрел почти в упор, около двадцати мертвецов зараз – все это не произвело на наступавших ни малейшего впечатления. Вспышка бластера опалила плечо Ле Горша. Кичливый шеврон, задымившись, свернулся, обнажая потемневшую от пороховой гари кожу. Ле Горш исчез у земли, мгновенно скрытый в клубке рукопашной. Пушка успела выстрелить еще раз, сцементировав нападавших и защищавшихся расплавленным пластиком и запекшейся кровью. Это месиво тут же растворилось в новой волне атаки.
Трэш закрыл глаза. Слон, жалобно протрубив, признал поражение и безучастно опустил хобот.
Самарин оставался живым. Несколько двойников обступили его, сжимая бластеры. Они разглядывали Самарина с любопытством, способным свести с ума. «Если мне удастся вырваться отсюда, – подумал Самарин, – я постараюсь навсегда отказаться от зеркала».
Харпер лежал ничком, сжимая рукоятку исковеркованного чьей-то меткой (или шальной) пулей пистолета. Он смотрел вверх на серое, покрытое пылью пятно. Оно покачивалось над ним, как бы раздумывая опуститься прямо на него или переступить и отправиться дальше. Слон искал место, куда поставить ногу. Земля была завалена дымящимися осколками, смятыми касками, разбитыми инфракрасными очками и фрагментами кровоточащих тел. Харпера, несмотря на всеобщее безумие, слон еще помнил. Пока смутно, но именно эта смутность отодвигала секунды последнего отсчета для Харпера, дерзкого вора, покусившегося на собственность ВБС и бесчисленное количество раз ускользавшего от смерти. Наконец слон нашел свободное место и медленно опустил ногу. Шумно вздохнул и ощупал хоботом башенку на спине (есть там кто?).
